Убрав всё со стола, засыпав стол горой всевозможных учебников, я стал дожидаться 12:00, чтобы принять на приём своего первого молодого ученика. Ведь с полудня до четырёх часов дня, я помогал своим юным подопечным понять, как им казалось, столь сложный и запутанный мир физики да математики, делая домашние задания и подготавливаться их к контрольным работам. Они заходили с улыбкой, гладили кота в прихожей, а весь последующий час, с головою погружались в столь кажущиеся сложные предметы, иногда опережая в решении даже меня. А после занятий, уходили с благодарностью и уверенностью в следующем уроке. За свои услуги я брал по тысячи крон с каждого. Казалось бы много, но результат был на лицо, и поэтому, деньги были вполне заслуженные.

Как только уходил последний ученик, я тут же приступал к обеду. На протяжении всего следующего часа, я как обычно ел, и старался немного отдохнуть после утомительных школьных часов.

К пяти часам вечера, я обычно занимался домашними делами. Стирка, уборка, глажка белья и так далее.

Но как только стрелки часов доходили до шести вечера, наступала моя самая любимая, но в тоже и время, самая грустная пора выходного дня. Сев на метро, я каждое воскресенье приезжал к Вышеграду, его столь приятным пейзажам и холмам, что усевшись на одной из скамеек, принимал на своё лицо лучи столь тёплого, уже понемногу подходившего к закату солнца, читал свои любимые книжки по элементарной механике, параллельно вспоминая прошлое. Я мог так просидеть целый час, а то и больше, потому что мне не хотелось уходить. Так как вид, атмосфера и мысли о прошлом вместе со старинной архитектурой, были через чур прекрасны. Но обычно, после часа чтения в приятной для души атмосфере, я, немного прогулявшись по чарующим зелёным окрестностям, не без доли тоски на душе, уезжал обратно домой.

Под вечер, как всегда вновь приходила пора помыться и поужинать. А за часик другой до сна, вновь принимался за поиски темы, для уже одной из столь многочисленных статей еженедельного научного-популярного журнала, где я в своей колонке объяснял молодым читателям простыми словами, самые сложные законы и явления из мира физики. После работы над которой, благополучно ложился спать, ровно в 10 часов вечера.

Так, проходило моё воскресенье. Впрочем, как и все выходные до этого. Абсолютно по одному и тому же сценарию.

–“Да, ты был тем ещё меланхоличным снобом, я не права?”

–“Спасибо дорогая, попала прям в самую точку. Но ты права. Я был замкнутым, необщительным, без особых друзей и яркой индивидуальности. Именно таким человеком, я был на протяжении всех лет, своей столь мимолётной и скоротечной юной жизни. Так что, цени бесценные годы своей юности сынок. Иначе оглянуться не успеешь, как на голове появиться седина, щетина, да морщины”

–“Я понял” – без энтузиазма ответил Йозеф.

Второе ноября две тысячи двадцать шестого года, понедельник.

Я, двадцати двух летний молодой студент по имени Адам, как всегда, в абсолютном одиночестве встаю с кровати в половину седьмого утра по будним дням, заправляю красную постель, и широко расправив плечи, отправляюсь в свою ванную комнату отдающую синими оттенками. Помывшись, умывшись и почистив все тридцать два зуба затратив на всё не более десяти минут, протираю зелёным полотенцем запотевшее зеркало, и взяв вымоченный под струёй воды электрический станок, брею начисто свое вытянутое лицо, после расчесав средней длины чёрные волосы. Выйдя из ванны через 20 минут после входа, я надел свою белую рубашку и тёмно-синие брюки вместе с аналогично брюкам цветом тёмно-синий кардиган, дабы после отправиться на кухню, чтобы выполнить то, что я делал уже бесчисленное множество раз.

Но не успел я толком подойти к столу, на кухню словно пуля летящая со скоростью 300 метров в секунду залетает мой рыже полосатый кот. Насыпав ему в миску 300 грамм сухого корма, я параллельно заваривал себе кружечку лёгкого экспрессо с молоком. После употребления которого, совершенно обычно выходил из дома, захватив все ручки да тетради, каждый раз отправлялся на метро линии С, путь который помню всегда занимал не менее получаса времени.

Приехав к Карловому университету к 7:45, я вышел на ближайшей остановке. Стояла вполне себе ясная погода. Сверившись со всеми делами на день из своего списка, направляюсь в сторону университета.

По входу в аудиторию, меня, как и всегда встречали два человека:

Первый – такой же молодой студент, которого если мне память не изменяет, звали Алексеем. Пунктуальный, опрятный, трудолюбивый парень, прилетевший из Украины на обучение. Он как-то раз попросил меня помочь с одним заданием. Я ему любезно подсказал. И после того случая, он много раз пытался меня отблагодарить за неоценимую помощь. Но я всегда старался вежливо отказываться. С тех времён, при каждом входе в аудиторию, когда наши взгляды пересекались между собой, мы лишь молча кивали друг другу головой, в дальнейшем не обременяя себя какими либо последующими обязательствами.

Второй – непосредственно наш основной преподаватель физики, Вроцлав Дворжак, импозантный, но достаточно упитанный интеллигентный человек с лёгкой седой залысиной, имеющий на своём веку более чем тридцатилетний стаж преподавания в университете. Насколько я помню, с самого первого дня в университете, изо дня в день, он преподавал свои лекции в одном и том же сером смокинге, как раз под цвет его волос на голове, и роскошных усов над верхней губой.

При нашей встрече, он не без улыбки на лице первым подходил к моей персоне, и радушно протягивал руку, на что я всегда отвечал взаимностью. Он расспрашивал меня о моих статьях, моей стажировке у профессора Новакова, а также не редко задавал вопросы касательно моей личной жизни. В целом, мы поддерживали вполне себе дружеские и тёплые отношения.

Во время его занятий, я старался открыто и подробно отвечать на вопросы, проявлять как можно большую инициативу, порой доходя до того, что меня лично просил просто посидеть и послушать, давая другим ребятам проявить непосредственную активность. А после лекций, мы временами оставались наедине, забегая на дальнейшие темы по программе.

И тот день, не предвещал быть каким-то особенным. Ровно таким, каким он и должен был быть сотни раз до этого. Я спокойно сел за парту, достал все необходимые тетради с ручками, и как не в чём не бывало, стал дожидаться начала лекций по элементарным частицам.

На часах восемь часов утра.

–“Ладно дети, хотя какие вы уже дети, садитесь” – говорил он каждый раз перед началом своего урока.

Правда, не успел я толком приготовиться к прослушиванию, как совершенно неожиданно, в наши двери входит ректор университета. Аналогично преподавателю, почти пожилой мужчина, всегда разгуливающий в дорогом коричневом костюме.

“Наверняка вновь забыл свои ключи у Пана Вроцлава” – подумал тогда я.

Но на сей раз, совершенно неожиданно, в класс зашёл не только он один. Вместе с ним, в класс зашёл ещё один человек, а точнее, зашла. Это была молодая девушка. Она была в белой рубашке, надетый под низ удлинённого красного галстука и тёмно-синего пиджака. На её ногах, словно приталенные лежали тёмно-синие брюки, пока на ногах блестели вылизанные, словно тёмный жемчуг чёрные туфли.

–“Кто эта прелестная особа?” – спросил тогда профессор Вроцлав.

–“Профессор, молодые умы, знакомьтесь, это Ева. Журналистка из Санкт-Петербурга, которая приехала узнать нашу страну, а также создать репортаж на тему образования в Чешской Республике, согласно плану “Образование и дружба””

–“Чтож, на удивление, меня никто об этом не предупреждал, но отлично. Покажем ей всё, как у нас тут устроено” – не без улыбки ответил Пан. Вроцлав.

–“Тогда, полагаю моя работа на этом завершилась. Профессор, вы, продолжайте преподавать. Ева, узнавайте всё то, что хотели бы узнать. Молодые умы, продолжайте активно учиться” – добродушно сказал ректор, затем со всеми опрощавшись, не без лёгкой радости вышел из кабинета.

После непродолжительного молчания, профессор тогда спросил её: