Михаил Иванов
Гром не грянет…
…Экельс застонал. Он упал на колени. Дрожащие пальцы протянулись к золотистой бабочке.
– Неужели, нельзя, – молил он весь мир, себя, служащего, Машину, – вернуть ее туда, оживить ее? Неужели, нельзя начать все сначала? Может быть…
Он лежал неподвижно. Лежал, закрыв глаза, дрожа, и ждал. Он отчетливо слышал тяжелое дыхание Тревиса, слышал, как Тревис поднимает ружье и нажимает курок.
И грянул гром.
Рэй Бредбери.
«И грянул гром»
1
Верхушки деревьев взволнованно заколыхались. Копыто поднял голову, настороженно прислушался к далёким раскатам… Гроза? Сплюнул досадливо.
– Тьфу, ё-тить…
Перекрестился.
«Птицы-то, вон, умолкли, будто передохли. Говорят же – чует животина всякую беду…»
Он поднялся – неловко, едва не оступившись, – с большой моховой кочки, на которой отдыхал, притопнул ногой, как застоявшийся конь, и, с сожалением взглянув на тропинку, похромал через лес, напрямик.
Неполная корзина с черникой оттягивала руку. Ветки, которые Копыто отодвигал в сторону подобранной на пути палкой, то и дело норовили сорваться и хлестануть по лицу. Высокая трава обхватывала негнущуюся ногу, словно специально, именно сейчас, когда времени было в обрез, сплетая на ней длинные цепкие пальцы. Прямой путь короток – да нелёгок, и хотя по нахоженной тропинке двигаться не в пример удобнее, однако приходилось спешить: гром застал Копыто врасплох, и старику хотелось выйти к деревне до того, как набравший силу вал догонит и…
Вдруг, будто великан вздохнул: «Ух-х-!» Деревья закачались, и зашумела возмущённо листва, словно несметные тучи бабочек, спугнутые этим вздохом, враз замахали крыльями. Невидимая волна прокатилась и погасла, увязнув в непролазной чаще.
Копыто вытряхнул из-за шиворота мелкий древесный сор и, прислушавшись, озабоченно сморщил лицо.
«Да что ж ты будешь делать! Всё егозят, будто кто им мозги вынул!..» – подумал сердито.
– Ну, неча столбом-то соляным стоять, – поторопил он себя и заковылял вперёд, раздвигая палкой кусты орешника.
Дел было – конца-краю не видать. И хозяйство-то небольшое: дом, сарай да огород на заднем дворе, – а хлопот…
«Козу увести в сарай, курей загнать туда же – не ровён час, заместо них опять какая-то нечисть по двору шастать будет. Лови потом. И не поймёшь ведь, что с нею делать! Съесть не съешь – боязно: вдруг ядовитое! И оставлять – ну как она сама тебя сожрёт!»
Копыто перекинул лукошко на сгиб локтя. Нарвав, походя, горсть орехов, сунул добычу в карман. Почесал бороду.
«Ну ладно с живностью, а с огородом вот как? Что-то можно побрать: моркошку, да свеколку – из тех, что потолще пальца. А картоха? Опять пропадёт…»
В прошлый раз Копыто задрался с грядок корни вырубать: жёсткие и шипастые, как колючая проволока, те сетью пронизали землю, лишь местами выпуская наружу неказистые и безобидные с виду фонтанчики ботвы. А клубни, размером с горох, чуть тронь – начинали вонять так, что хоть святых выноси. Топор и лопату после пришлось в костре обжигать. Хорошо, что рукавицы догадался надеть…
«Хорошо, хорошо… Вот Бесенюку – хорошо! Мало что не один – с Бесенихой, так ещё внуки приезжают на каникулы, помогают. Характером – ну подлинно бесенята…»
– Эх-хе-е… – вырвался вздох: что ни говори, а тяжело одному.
Старик покряхтел, спускаясь в неглубокую ложбину. Теперь уж недалеко: оврагом – до речки, там – тропа и мосток, ещё чуть – покосы и вот – его, Копыта, крайняя изба…
Задумавшись, Копыто потерял равновесие и упал, но не скатился под уклон – успел схватиться за траву. Охая, уселся, закатал штанину.
– М-м-да-а…
Ветхий ремешок расстегнулся, и деревяшка, заменяющая ногу почти до колена, едва держалась на культе.
«Авось до деревни как-нибудь…» – подумал старик.
Осмотрел стёршийся, похожий на копыто набалдашник, закреплённый на нижнем конце деревяшки.
«Надо бы уже новый сделать… – и одёрнул себя: – Ну, чего расселся-то!»
Застегнул поспешно ремешок, встал, потопал деревянной ногой, проверяя, хорошо ли сидит протез, и – замер, навострив уши: где-то, совсем рядом, шуршало и попискивало жалобно! В нескольких шагах, у накренившегося дуба, зашевелилась трава…
– А-а! Вот ты кто! – Копыто пятернёй выгреб из паутины стеблей трясущегося бельчонка.
Сердечко у того колотилось так, что отдельных ударов было не разобрать.
– Откуда же ты?.. – огляделся старик, прищурившись.
Должно быть, вытряхнула кроху из гнезда прокатившаяся волна… Ага! Вот по нижней ветке мечется взад-вперёд белка! Мамаша, конечно! А через пару развилок выше, как раз над тем местом, где Копыто обнаружил малыша, в похожей на замшелый камень коре темнело отверстие. Не так уж и высоко… Копыто аккуратно положил бельчонка в карман и полез на дерево…
…Весь запас ругательств кончился как раз к тому моменту, когда Копыто добрался до дупла. Хорошо, что дуб рос под наклоном, а то бы прям на нём и помер! Копыто вынул бельчонка из кармана и, обдирая кожу на костяшках, кое-как протиснул руку в беличий домик. Разжал пальцы, опустил испуганный живой комочек в мягкое и пушистое. Высвободил кисть и потряс рукой, расслабляя уставшие мышцы: не мальчик, чай… Из рукава выкатилось что-то и полетело вниз. Орех!
«Погоди-ка!»
Копыто выгреб из кармана давешнюю свою добычу и закинул вслед бельчонку, половину просыпав мимо.
«Ну да ладно – бельчиха подберёт».
Взмокший донельзя, старик сполз, наконец-то, с дерева. Отдышался. Задрал голову и погрозил пальцем торчащему из дупла хвосту:
– Береги, мамаша, сынка!
Свои-то детки – как выпали из гнезда, так и пропали, сгинули в одной из войн. А ведь, казалось: самая страшная – давно позади… Жена, получив казённое письмо с горькой новостью, не проронила ни слезинки – не поверила, но глаза её потускнели и глядели уже не в этот мир. Не дряхлая ещё, вполне крепкая женщина, она стала чахнуть, да так и померла, не пережив двух зим. А старик вот живёт, не умирает. Не умирает и тоска… Окажись такая возможность, решился бы он что-то изменить? Уберечь?..
Копыто помотал головой, отбрасывая невесёлые мысли. Поправил одежду, подтянул протез и двинулся, нескоро – но верно, своим путём.
***
…Сухой прошлогодний лист, прилипший к комку грязи, едва заметно дрогнул. Дёрнулась отходящая от него пара чёрных ворсинок…
2
Вот и речка! Промыла меж холмов русло глубокое, а сама – ручей ручьём. Но это сейчас, летом. По весне-то – полна набирается, берега размывает. Вон, вишь – высоко, на кустах, вешней стремниной сухая трава намотана, а вон там – склон осыпался…
Загудели деревья, будто натянутые струны. Снова дыхнул великан – больше прежнего. Посыпались обломленные ветки, полетели, сорванные валом плотного густого воздуха, листья…
Утихло. Копыто поднял голову и расправил плечи.
«Уф-ф! Прошла!»
Перед самым лицом покачивались на тонких веточках красные ягоды. Не волчьи – те мелкие и растут купками, а эти – с куриное яйцо и по одной. Такие Копыто видел впервые. Гигантские бусины круглили бока, пузатились горделиво, едва не лопаясь. Внутри них будто что-то шевелилось, перекатывалось… Копыто приблизил лицо к ягоде. Отражённый в глянцевой поверхности, вылупился на старика глаз и вроде подмигнул.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
