В другом ключе, вероятно, такие судилища перекладывали ответственность за неверно принятое решение на высшие силы. Хотя неверное решение и не могло быть принято, ведь Господь всегда судит справедливо. Оговорку эту следовало сделать в целях устранения неясности в вопросе взаимосвязи морали и права, поскольку, по современным представлениям, много ли высокоморального в том, чтобы жечь предполагаемого преступника раскаленным железом?

Таково было обычное право.

5

В дальнейшем возникновение первых государств привело к тому, что социум созрел для разделения властей. Произошло это, по мнению ряда историков, чуть меньше чем за тысячу лет до нашей эры в Древней Греции.

Как известно, древнегреческие города-государства имели примитивно-демократическую форму правления. И именно здесь в эпоху Гомера произошел переход от личной расправы к договорному началу и признанию правовых норм. Демократия и признание писаной нормы права над обычаями в Древней Греции до сих пор признается эталоном. Без сомнения, столь развитая система органов всех ветвей власти достойна уважения и подражания!

Принципами афинской государственно-политической системы в период расцвета были народоправство, выборность, коллегиальность и подотчетность властей, суд присяжных (гелиэя).

Суд присяжных состоял из 6000 человек: 5000 – основной состав и 1000 – запасные. Выбирались они с помощью жребия под контролем десяти должностных лиц. В присутственные дни правосудие отправлялось в нескольких судебных местах сразу. Нужное для всех них общее число судей набиралось посредством жребия, причем каждый округ доставлял приблизительно десятую часть от общего числа.

Помимо Греции, внимания заслуживает Древний Рим. Расцвет судебной риторики в Древнем Риме пришелся на конец республиканского периода, и ясно прослеживается ее связь с древнегреческой школой. В 149 г. до н. э. там были учреждены постоянные суды – quaestiones perpetuae – в связи с принятием закона Кальпурния о злоупотреблениях в провинциях. Члены суда избирались из сенаторского сословия по жребию и могли быть отведены как обвинением, так и защитой.

В Риме, как и в Греции, не было государственных обвинителей: любой гражданин мог выступить в этой роли независимо от социального положения, имущественного состояния и наличия юридического образования. Обвинители имели право на четвертую часть штрафа, присуждаемого обвиняемому в случае успеха обвинения.

Человек, подавший жалобу соответствующему магистрату, получал на время следствия полномочия судебного следователя: вызывать и допрашивать свидетелей, производить домашние обыски, работать с документами и вещественными доказательствами, при необходимости получать в свое распоряжение военный конвой. Среди обвинителей были и разорившиеся аристократы, и непопулярные или начинающие ораторы, и такие корифеи красноречия, как Цицерон. Обеспечение явки ответчика в суд и исполнения приговора было частным делом.

В отличие от греческой практики, в римском суде важную роль играл институт адвокатуры. Адвокат представлял интересы клиента в суде, должен был хорошо разбираться в законах и быть убедительным оратором. После судебного заседания адвокаты в случае успеха получали за свои услуги вознаграждение – honorarium. Многие видные римские ораторы зарабатывали на жизнь адвокатской деятельностью⁶.

Так выглядит писанное право в оформленном виде. Стоит сказать, что римское право до сих пор является эталоном регулирования отношений между гражданами. Считается, что если юрист знает и разбирается в римском праве, то ему подвластно буквально все.

Действующие правила поведения в своем большинстве построены на римском праве (особенно гражданское право) и принципах его действия. Связано ли это с конкретным временны́м периодом его появления или же с возможностями живших тогда людей, судить сложно, но факт его фундаментальности отрицать нельзя.

В дальнейшем путь развития права лежит исключительно в плоскости разрастания его норм, кодификации, легитимного толкования и точечного регулирования общественных отношений.

6

Пришло время перейти к основному «кирпичику» правовой системы – норме права.

Как определить меру дозволенного, когда все понятия о справедливости и мере субъективны и относительны? Что справедливо и разумно для одного, не всегда справедливо и разумно для другого! В случае с правовым обычаем все понятно: это повторяющееся правило, которое испытано годами. В случае с нормой нужно копнуть глубже.

Мера дозволенного должна определяться в абсолютном выражении, быть единой для всех и устанавливать границы поведения в обществе. Однако в чем такая мера могла найти свое выражение?

Примечательно, что и обычное право, и все остальные уже выделенные учеными типы права (рабовладельческое, феодальное, буржуазное, социалистическое), не определяют и даже не подводят к мысли о первопричине права – к ответу на вопрос «Зачем?». Теории и концепции возникновения права и его типологии – это следствие.

В ходе подобных рассуждений возникает вопрос: «Что следует считать первопричиной права?» Норма в поведении человека – это границы дозволенного. Многие философы придерживались именно такой позиции (Платон, Гоббс, Локк, Беккариа и др.).

Отметим, что следует различать вопрос возникновения права и его первопричины. Это ответы на два разных вопроса: «Как?» и «Зачем?».

Возникло право по совокупности экономических, социальных и иных причин, которые более подробно раскрыты в приведенных теориях. Предпосылка появления права в данном смысле – это необходимость регулирования общественных отношений и, по мере возможности, в зависимости от различных исторических эпох, превенция антиобщественной деятельности. Чтобы подойти поближе к первопричине, следует внимательнее относиться к его основному – социальному – аспекту и детальнее разобрать вопрос о появлении нормы.

Строго в данном ключе интересны рассуждения Аристотеля: «Во всех людей природа вселила стремление к государственному общению, и первый, кто это общение организовал, оказал человечеству величайшее благо. Человек, нашедший свое завершение, – совершеннейшее из живых существ, и, наоборот, человек, живущий вне закона и права, – наихудший из всех, ибо несправедливость, владеющая оружием, тяжелей всего»⁷.

Почему вопросы организации социума, права и государства всегда волновали умы ученых и философов? Что характеризует норму права в чистом виде?

Мы разделяем мнение, что право – это социальное явление, продукт социальной жизнедеятельности. Данный тезис также можно подтвердить и результатами опроса судей, юристов и преподавателей юридических специальностей, проведенного автором. Участникам задавался вопрос: «Согласны ли вы, что право – это продукт социальной жизнедеятельности?» Результаты опроса, полагаю, не удивительны: 88,2 % респондентов ответили «да», 11,8 % ответили «нет».

В свою очередь, норма права в ключе ее первопричины – это апостериорное явление морали как априорного социального феномена. Довольно сложное определение! К сожалению, другого я предложить просто не могу. Эволюция дала человеку речь, Кирилл и Мефодий – азбуку, а юриспруденция – кучу непонятных терминов.

Для понимания, во-первых, нужно обратиться к словарю (при необходимости) и узнать несколько узкоспециализированных терминов, а во-вторых, немного пояснить. Что касается словаря, то априорное – это как бы заранее известное, то, что не требует доказательств и пояснений в ключе категории. Апостериорное – это полученное на основании опыта, тех знаний, которые существуют, и по необходимости требующее объяснения.

Все равно непонятно, так ведь? Попробую по-другому. Человечество мыслит категориями, особенно в юриспруденции. Как и все иное, относящееся к области гуманитарных наук, юриспруденция прежде всего тесно связана с группой методов абстрактного мышления. Мы не можем потрогать мораль или поговорить с ней, но с раннего возраста знаем, что мораль помогает отличать хорошее от плохого, доброе от злого. Мораль проникает в человеческую социальную жизнь в связи с необходимостью регуляции поведения в межличностных отношениях.