- Дочь королевы чо-джайнов, я заявляю, что Акому не смутит никакая цена, которую назначит этот самонадеянный бахвал наверху. Все товары, которые он предложит твоему улью, я обязуюсь предоставить тебе в том же количестве. А сверх того я обещаю, что в каждый весенний день тебе будут доставлять душистые цветы с плодовых деревьев, чтобы в заботах о своих подданных ты не забывала о радостях жизни на земле. Я закажу у наших лучших ткачей яркие драпировки, чтобы украсить твои покои. Их будут обновлять каждый сезон, чтобы они не успели тебе наскучить. И я буду навещать тебя, чтобы мы смогли обсуждать все, что происходит в Империи. И ты научишься лучше разбираться в делах и помыслах людей. А теперь я прошу тебя сделать выбор и решить, в чьих владениях ты предпочитаешь поселиться со своим новым роем.

Наступила тишина. Королева-мать начала переводить, отчетливо выделяя каждый щелчок и посвист. Мара затаила дыхание. Аракаси и Кейок, стоявшие с мрачным видом по обе стороны от нее, обменялись понимающими взглядами, готовые к любой неожиданности. Их госпожа сделала воистину дерзкое заявление, и никто из них не знал, как воспримут это столь чуждые людям существа.

Королевы совещались. Маре казалось, что каждая жилка у нее в теле напряжена, будто струны джикото, слишком туго натянутые незадачливым музыкантом. Она призвала на помощь всю свою монастырскую выучку, всю до последней крупицы, чтобы совладать с мучительным, жестоким бременем ожидания. Она вглядывалась в лица окружавших ее сподвижников и не могла избавиться от мысли о том, какая судьба постигнет Акому, если королева чо-джайнов решит не в ее пользу; но чем бы ни кончился торг, в любом случае наверху ее будут ждать враги. Если вначале она и добилась какого-то преимущества тем, что спустилась в улей, то теперь, скорее всего, это преимущество обратится в угрозу. Ее дерзость в конечном счете могла привести к гибели, так как никому не известно, существуют ли у чо-джайнов законы гостеприимства.

Наконец фасеточные глаза старой королевы обратились к человеческим существам. Мара стояла неподвижно, словно ожидая вынесения приговора.

- Королева-дочь сделала выбор. Она объявляет, что поведет свой рой в поместье Мары из рода Акома.

Лакс'л подал знак. В последний раз поспешил вестник вверх по коридору, чтобы уведомить правителя Экамчи о том, что тот потерпел поражение. Кейок и Аракаси обменялись слабыми улыбками, в то время как Мара на мгновение закрыла лицо руками, пряча торжествующий блеск в глазах. Чутье не подвело ее. Теперь Акома получит редкостное и драгоценное подспорье на много лет вперед.

Всю ее усталость смыло волной возбуждения и любопытства, и Мара спросила:

- Могу ли я узнать, почему твоя дочь в конце концов выбрала угодья Акомы - при том, что предложенные условия были почти равноценны?

Королевы пострекотали и пощелкали, а затем старшая из них сказала:

- Ты нравишься моей дочери. Ты сказала, что она очень милая.

- Вот уж до чего большинство мужчин вовек бы не додумалось, - задумчиво пробормотал Аракаси, - так это до того, что даже королевы чо-джайнов падки на лесть.

- Ну и ну, - только и сказал Кейок.

Старая королева наклонила к Маре голову, похожую на полированный купол:

- И мы обе считаем большой любезностью с твоей стороны, что ты пожелала спуститься вниз под землю и провести переговоры напрямую, без посредников-посыльных. Ты первая из человеческого рода, избравшая такой способ действий.

Аракаси рассмеялся почти в открытую. Он сказал Кейоку:

- А все дело просто в том, что большинство правителей не переступят порога в доме другого правителя, пока их не пригласят войти. Похоже, то, что для цурани - вежливость, в глазах чо-джайнов выглядит как грубость. Военачальника это забавляло куда меньше.

- Однако положение все еще таково, что исход этой встречи могут решить лишь мечи, - напомнил он мастеру тайного знания, показывая пальцем наверх, где их ждали отнюдь не дружелюбно настроенные вооруженные люди.

Никак не откликнувшись на разговор своих приближенных, Мара подняла взгляд на старую королеву:

- Мне дали понять, что свита твоей дочери будет весьма немногочисленна.

- Это так, покровительница роя моей дочери. Я породила для нее три сотни воинов; из них две сотни - те, которые рано мужают, - будут ее сопровождать; остальные сто воинов отправятся следом, когда вырастут. Я предоставлю в ее распоряжение двух рирари, двух самцов-производителей и семьсот работников.

Мара размышляла. Присутствие чо-джайнов на земле Акомы будет способно отпугнуть почти всякого противника, так как, вероятно, никто не узнает, что воины чо-джайнов еще молоды и не приучены исполнять приказы.

- Если все пойдет своим чередом, - спросила она, - сколько понадобится времени, чтобы новый рой смог приступить к изготовлению изделий на продажу?

- Если все пойдет своим чередом, то два-три года, - был ответ.

Снова нахлынула усталость. Трудно было двигаться, трудно было даже говорить. Голова работала плохо; пришлось сделать над собой усилие, чтобы не упустить момент и использовать то, что было сказано старой королевой раньше.

- Я хотела бы попросить, чтобы ты отправила вместе с молодой королевой дополнительных солдат и работников. - Не желая обнаруживать перед чо-джайнами свое утомление, Мара твердым шагом вернулась к носилкам. Войдя в них, она знаком приказала одному из рабов отдернуть занавески: надо было сохранить возможность самой беспрепятственно наблюдать за королевами. - Об условиях мы могли бы договориться.

- Это разумно, - ответила королева. - Молодые воины раздражительны и склонны к озорству; для того чтобы быстро навести среди них порядок в новом улье, понадобятся старшие, более опытные солдаты.

Сердце у Мары так и подпрыгнуло от удовольствия: выходит, она правильно поняла суть высказываний старой королевы насчет природы чо-джайнов. Но Кейок, стоявший позади нее, был ошеломлен:

- Они торгуют своими! - шепнул он почти беззвучно.

Однако слух у королевы оказался более острым, чем можно было ожидать:

- Только рой имеет значение, военачальник. А рой - это я. Те, кого я продаю, будут служить твоей госпоже так же, как служили бы мне. Она станет для них новой государыней.

- Я только хочу, чтобы улей твоей дочери окреп как можно скорее, - сказала Мара, - и покупаю рабочих и воинов ей в подарок.

Старая королева кивнула:

- Это великодушно. Я буду иметь это в виду, когда придет время назначать цену.

Посоветовавшись со своими приближенными - это заняло у нее не более минуты, - Мара обратилась к самодержавной собеседнице; при этом она постаралась сохранить самую уверенную осанку.

- Глубокочтимая государыня, мне потребуется двадцать твоих воинов. Еще я хотела бы попросить ремесленников.

Изумленный Кейок не смолчал:

- Госпожа, я полагал, что мы пришли за воинами... это не так?

Мара приняла высокомерно-отсутствующий вид; в последнее время это с ней часто случалось. Поскольку положение Акомы несколько укрепилось, она принялась строить планы на будущее, но держала их в секрете. Тем не менее старый и преданный сподвижник заслуживал объяснения:

- Моя помолвка с сыном Анасати позволяет нам какое-то время чувствовать себя в безопасности. Эта молодая королева со временем сможет вывести больше воинов. Но я думаю, что наиболее ценное из искусств чо-джайнов не дается им от природы, а мне нужны мастера, которые делают шелк.

Королева-мать приподнялась, насколько позволяла неподвижная нижняя часть ее туловища:

- Шелкопряды обойдутся тебе дорого.

Мара слегка поклонилась, чтобы вопрос не прозвучал дерзко:

- Дорого? И какова же их цена?

Королева некоторое время размышляла. Потом объявила:

- Сто мешков тайзы за каждого работника.

- Согласна, - сказала Мара не раздумывая. - Мне нужно пять таких мастеров.

Но старая королева досадливо щелкнула: оказалось, что Мара поспешила с ответом.

- Еще ты должна собрать тысячу мечей, тысячу шлемов и тысячу щитов и все это отправить сюда, когда вернешься домой.