Свой воображаемый амбар он называл «логовом ВТК». Там будут разные уровни, говорил он, и силосная башня. Башня ему особенно нравилась. Он собирался устроить там герметичную камеру по примеру тех, где Г. Г. Холмс душил своих «постояльцев». Рейдер обязательно обзавелся бы бочкой с кислотой, чтобы избавляться от трупов, и глазками, чтобы наблюдать за мучениями жертв.

Прошло две недели с тех пор, как Рейдер обещал мне описать свои фантазии о пытках, и вот я получила от него толстый конверт. Я распечатала его и вытащила содержимое.

Ребус

В конверте лежали страницы из газет, несколько вырезок с цветными фотографиями из журналов и частичный список букв – А, В, С, D и так далее – с соответствующими фразами. Я разложила их все на столе.

Я рассчитывала быстро разгадать код Рейдера, но я ошиблась. Его разум шел окольными путями. Я не понимала, как связать между собой присланные им обрывки секретного кода. Я составила собственный список букв алфавита, чтобы делать заметки на отдельном листе, не трогая тот, что он прислал.

Рейдер написал мне также письмо на четырнадцати страницах, включая малозначимые сведения о своем питании в тюрьме или о погоде в Канзасе. На последние я обратила внимание, поскольку упоминания о сельском хозяйстве приводили к фермам и, соответственно, к его вымышленным пыточным подвалам. Я искала зацепки и наконец нашла несколько туманных указаний на то, как следует расшифровывать код. Но даже эти указания были зашифрованы! Прочитав письмо целиком, я нисколько не приблизилась к разгадке.

Рейдер передал часть кода Доунетт, но до нашей с ней встречи оставалось еще несколько часов, поэтому мне хотелось попытаться самой разобраться в той части, которую он прислал мне. Это был ключ к его фантазии о пытке. Фантазии сопровождали его на протяжении всей жизни, в которой он успешно притворялся семейным человеком и церковным лидером. Наверное, они и сейчас никуда не исчезли.

Я еще раз осмотрела вырезки и обрывки газет. В газетах он выделил для меня рекламы книг. Там он обвел цифры и буквы. Среди прочего я получила две страницы из кулинарной книги и обложки двух разных журналов с большими красными амбарами. На одной к амбару была пристроена высокая башня; на другой фотографии Рейдер обвел в кружок собаку. Однако других зацепок он мне не предоставил. Я знала, что придется разбираться в его путаном рукописном тексте, чтобы понять, как все это связано между собой.

Я составила список букв алфавита, чтобы сопоставить их с теми, которые Рейдер подчеркнул на картинках или приписал (вместе со значением) на оборотных сторонах листов с письмом. Я оставила пропуски рядом с теми буквами, значения которых он мне не сообщал, надеясь, что Доунетт их заполнит. Это было сложно, но постепенно я составила следующую приблизительную расшифровку послания Рейдера:

А – на газетной вырезке с рекламой книги «Лучшие рецепты», со словами «название книги», приписанными рядом;

В – на газетной вырезке с рекламой детектива «Вирусы» Кэти Райх с припиской «только книга»;

С – на газетной вырезке с рекламой книги «Башни полуночи» с припиской «только книга» и стрелкой, указывающей на аннотацию: «Сцены сражений написаны как будто от первого лица, зло переплетается с добром, любая возможность спасения грозит опасностью, а из цепи непредсказуемых событий прорастает чувство неизбежной гибели…»;

D – на обложке детективного романа «Больше чем мертвый» с припиской «только книга». В аннотации читаем: «Четверо школьников с учителем натыкаются на страшную находку: частично захороненное женское тело с заклеенными глазами и ртом. Серийный убийца бродит на свободе…»;

Е – рядом с рекламой романа «Искушение герцога» с припиской «только книга» и «упоминание о замке»;

F –

G – рядом с рекламой романа «Лебединые воры», название обведено в кружок;

Н –

I –

J – обведенная кружком картинка с лающей собакой возле красного амбара;

К –

L –

M –

N –

О – обведенное в кружок имя автора, «Хантер» (англ. «охотник»);

Р – отрывок из аннотации, обведен кружком: «Захватывающее, всепоглощающее наваждение, от которого не убежать»;

Q – опять детектив, «Вирусы», с припиской «название»;

R – фотография автора обведена в кружок;

S – рядом с фотографией обложки романа «Башни полуночи»;

Т – фраза на газетном обрывке «Колесо времени» обведена кружком;

U – рядом с названием детектива «Больше чем мертвый» с припиской «название»;

V – рядом с кружком, которым обведена голова девушки;

W – рядом с кружком, которым обведена фраза «Берет женщин в плен».

Я положила листок перед собой и начала еще раз внимательно вчитываться в письмо. Эта задача тоже была нелегкой.

С первого своего послания Рейдер писал обрывками, которые перемежал датами и заголовками, но без разбивки на абзацы. Иногда он перескакивал на новую тему прямо посреди предложения. Мне надо было проявить максимум внимания. Мне казалось, что порой такая обрывочность была вызвана его тюремным расписанием, когда он вынужден был прерываться, но я заметила, что его разум легко соскальзывал с важных тем на незначительные наблюдения о том, что он ел или пил. (Однажды он упомянул в обсуждении телесериала, который мы оба смотрели, что может легко отвлечься даже на самом интересном месте и пойти спать.) Он мог сосредоточиться, но мог также погрузиться в словесную мешанину – какие-то бессвязные фразы, записанные друг за другом в случайном порядке. Это можно было счесть симптомом задержки развития, и такой вероятности я тоже не сбрасывала со счетов.

Несколько страниц его четырнадцатистраничного письма после обсуждения привычных для Рейдера тем вроде поведения фондового рынка (он делал воображаемые инвестиции) были посвящены некоему «чувству Минотавра» – сигнал Рейдера, что мы заходим на территорию ВТК. Минотавр – это мифологическое чудовище, запертое в лабиринте, которое питается юношами и девушками, принесенными ему в жертву. Рейдер прочел о Минотавре в шпионском боевике и счел его подходящим символом, а также хорошим кодовым словом. Он называл серийных убийц Минотаврами. Под этим он подразумевал, что у них внутри живет беспощадный зверь, убивающий невинных людей.

Далее тон письма менялся. Хотя Рейдер добавил несколько сносок (на полях страницы) о том, что действует из лучших побуждений, он явно пришел в возбуждение, когда описывал свое «логово». Процесс его заводил. Как Тед Банди на многочисленных беседах с психологами, Рейдер иногда говорил о себе в третьем лице или использовал другие приемы дистанцирования, но мне было ясно, что он описывает свои самые эротичные фантазии и реальный опыт.

«С чего же начать по главной теме, – писал он. – Я стараюсь сосредоточиться, в уме, и не совсем помню, о чем рассказывал Доунетт в последний Х, когда мы беседовали. Она упоминала, что вы коллекционируете кулинарные рецепты, особенно сытных блюд. Кажется, трехсоставные (вас интересуют больше всего). Поэтому я нашел этот рецепт сытных крылышек-барбекю, которые вам подойдут, настоящий королевский ужин. Тушеная говядина тоже очень сытная. Что касается сытности, я считаю (А) (В) (C) (D) & Е лучшими, а остальные кажутся или выглядят сытными на вкус Минотавра».

Примерно так выглядели все его письма. И растягивались на десятки страниц.

Я обдумала этот отрывок. Мне показалось, что в нем ключ к разгадке. Мне надо было догадаться, как он связан с отсылками к вырезкам, каждая из которых соответствовала одной из букв в списке Рейдера. Он не был каннибалом, так почему книга рецептов? Я еще могла ожидать такого от Артура Шоукросса, серийного убийцы, который утверждал, что поедал тела своих жертв, и который даже написал кулинарную книгу. Однако для Рейдера отсылка к кулинарии должна была иметь какой-то другой смысл.

Одной из книг, название которой он обвел в кружок, была «Лучшие рецепты». Но что за трехсоставные блюда, которые я якобы люблю? Я никогда не говорила ни ему, ни Доунетт, что увлекаюсь кулинарией, потому что это не так. Значит, тут он использовал метафору, но на что она указывает? Рейдеру хотелось убедить «надзирающий глаз», что он предлагает мне нечто хорошее, но я знала, что это уловка. У меня ум заходил за разум.