На душе у Чёрного сразу посветлело, и настроение улучшилось, хоть песни пой. Почему это? Тут полковнику долго гадать не пришлось, в палатку робко заходила Варвара.

– Товарищ командир, чайку?

– Не откажусь, – и полковник сделал рукой приглашающий жест.

А может эксперимент провести? Только, чтобы не получился экскремент вместо эксперимента, полковник заранее напрягся и был готов к ответу. Когда Варя ставила поднос с чайником и стаканами, он нежно приобнял её за талию. И ничего! Вообще ничего! Как-будто так и надо! Та только подняла на него зелёные глаза и улыбнулась. Не показалось, значит!

– Спасибо, Варя.

– Не за что, командир. Вы приходите чуть попозже на ужин.

– Добро.

Сегодня командиру не спалось. Всю ночь он ворочался с боку на бок. Под утро немного задремал, но всё равно проснулся рано. «Ладно, хватит глаза таращить. Подъём», – сам себе приказал Чёрный и встал. Постель Янова была пуста. Посты проверяет майор, службу тащит, как положено, не придерёшься. Чёрному даже стало немножко жаль майора, после наезда на него за мобильный звонок, он пару дней ходил как в воду опущенный.

Чёрный наскоро умылся и вышел из палатки. Небо на востоке розовело, и степь утихла перед рассветом, как обычно. Земля потихоньку просыпалась от ночного сна. Эти минуты Чёрный очень любил. Он сделал небольшую зарядку, и, нацепив кобуру, прошёлся вдоль лагеря.

Проходя мимо палатки поварихи, он слегка задержался. Потянул носом воздух. Варварой пахнет, этот запах нравился ему всё больше и больше. Он прислушался. Тихо.

Обойдя курган, командир приближался к одному из секретов.

– Доброе утро, командир, – на него припухлыми от бессонной ночи глазами смотрел боец Сабитов.

– И вам не хворать, как служба? А это кто у вас тут спит?

– Янов, то есть Ян, товарищ командир. Всю ночь от поста к посту, вот его под утро и разморило. Да пусть спит, командир, нам скоро сменяться, а он пару часов подремлет и опять на службу.

Командир улыбнулся.

– Пусть. Пусть спит майор.

– Товарищ полковник, – и Сабитов замялся, – тут вот какое дело…

– Говори, не тяни кота за хвост…

– Наблюдает за нами кто-то…

– Наблюдает?

– Да. Я уже вторую ночь замечаю. Прибором ночного видения не заметно, а вчера специально взял «Антиснайпер», вы же знаете – этот прибор всю оптику видит на три километра…

– Так-так, и что «Антиснайпер»?

– Так вот, прибор показывает оптику на расстоянии полутора километров, причём сигнал устойчивый и место наблюдения меняется время от времени.

– Понятно. А днём, не бликует?

– Нет, днём не бликует. Я думаю, что это бинокль, командир, причём бинокль тонированный, дорогой очень. У моего свояка такой есть. Он охотник.

– Дорогой?

– Кто?

– Не кто, а что. Дорогой бинокль-то у свояка твоего?

– Полмашины стоит, не меньше…

– Кому докладывал?

– Майору доложил, а он говорит: понаблюдай ещё две ночи. Вдруг показалось?

– Показалось, значит, – командир кинул взгляд на майора.

Тот, причмокивая губами, спал, подложив кулачок под щёку, как маленький.

– Шахсей-вахсей, – чуть слышно прошептал во сне Янов, – Шахсей-вахсей.

– Слышал? – полковник обернулся к бойцу.

– Да во сне, командир, не такое скажешь, – Сабитов улыбнулся, – так понаблюдать ещё за биноклем?

– Понаблюдать и доложить лично мне. Это понятно?

– Есть, командир.

– Вот так. Ну ладно, майора не будите. Пойду на другие секреты.

И командир полуприсядом отошёл от поста. Потом встал, распрямился и зашагал по степи, сбивая росу с высоких трав.

Врач почти сразу же, в начале экспедиции, отстранился от руководства отрядом.

– Товарищ командир, какой из меня руководитель? Я доктор. У тебя помощник есть, ваше дело служба. А я буду своими гербариями да склянками заниматься. Ладно? – спросил он.

– Добро, – улыбнулся Чёрный, – занимайся своими делами, доктор Лектор.

Вот и сейчас. Ещё раннее утро, а он уже ходит по травам с большой лупой и разглядывает растения, пригнувшись почти к самой земле.

– Утро доброе.

– Доброе, командир. Как обстановка?

– В норме, – и Чёрный прошёл мимо него, оставив медика за спиной.

Этот разговор состоялся вчера вечером. Специалисты работали на объекте уже третью неделю, но ничего положительного пока сказать не могли. Курганы сканировали, обследовали с металлоискателем, даже брали спектральный анализ почвы.

Вечером каждого третьего дня Бродяга приходил к Чёрному и докладывал обстановку. Полковник замечал, что каждый раз настроение у Бродяги ухудшалось всё больше и больше, неудачи в экспедиции давили на него.

Ну, а вечером два дня назад и вовсе у некоторых из специалистов стали сдавать нервы:

– Третью неделю копаемся, как черви, командир, – на повышенных тонах кричал Васька, – и не видно ни конца, ни края!!.

И только Шаман был уверен в правильности проводимых работ:

– Сокровища здесь, я гарантирую вам, что они где-то здесь.

Чёрный успокоил всех взмахом руки:

– Значится так, господа специалисты, алкоголики, хулиганы, тунеядцы. Я считаю так – если гора не идёт к Магомету, сейчас попробуем сами подойти к горе. Включаем армейскую логику: эти курганы очень хороший ориентир, так? – командир повернулся к Ваське. – Если бы ты искал сокровища, с чего бы ты начал?

– Как с чего, командир, с курганов бы и начал…

– Правильно! Вот и я о том же: те кто прятал клад, думал точно также – поэтому сокровища закапывать в одном из курганов не стал! А вот за ориентиры их принять вполне себе!!! Давайте рассуждать логически: если эти курганы взять за ориентир, что получается? Сопки эти ветры не снесут, дожди не размоют…

– И то верно, командир, – перебил Чёрного Бродяга, – а ведь верно – курганы образуют равнобедренный треугольник, значит, сокровища искать надо где-то внутри этого треугольника!

Чёрный раскрыл карту: «Вот смотрите. Я считаю, что сокровища надо искать в основании каждой из сторон, либо в центре. С завтрашнего дня проверьте все эти места: Шаман работает своими методами, Васька возьми металлоискатель и пройди по периметру сторон. Ну, а потом, начиная с центра и по спирали вверх-вниз! Это понятно?

– Принято, командир! – специалисты, с воодушевлением, расходились по своим палаткам.

Командир сидел в столовой и пил крепкий пахучий чай, затем поднес к губам носимую рацию: «Профессор, заходи в столовую, чайку попьём».

– Завари-ка нам, Варварушка, ещё чайку!

Варвара послушно отправилась к полевой кухне.

Поправляя очки на переносице, рядом с полковником уже садился профессор.

– Добрый день командир!

– И тебе не хворать, расскажи-ка мне, мил друг профессор, кто такой шахсей-вахсей?

– Это ни кто командир, это что! Наверняка сказать не могу, надо в книгах умных покопаться. Скажу одно – то ли шиитский, то ли суннитский праздник. Праздник очень кровавый: был у них такой аскер, герой, значит по-нашему и звали его Шах Хусейн, погиб он за Родину. Так вот ежегодно в определённый день ходят люди по улице и бичуют себя почём зря – по спине и по всему остальному кнутами приговаривая при этом: О, шах Хусейн, вах Хусейн, – отсюда и название такое шахсей-вахсей! А тебе это, собственно, зачем?

– Да так, интересно просто! – командир заметил как Варвара, которая ставила чайник на стол, слегка напряглась и вся превратилась в слух, даже тарелку с хлебом чуть мимо стола не поставила.

– Так, товарищ повар, тебя сюда подглядывать послали, а ты подслушиваешь! Свободна!

При чём здесь праздник, какой праздник? Ну, да ладно – подумаем ещё на этот счёт.

Командир сидел на сопке. Сеанс связи только что закончился, доложить было нечего – поэтому, нажав клавишу сброса на мобильнике, командир дышал степью. За время командировок на Северный Кавказ, он совсем забыл запахи средней полосы России и сейчас возвращал себе долги. Чёрный закрыл глаза. Тёплый ветерок приятно обдувал лицо, трепал волосы. Вот сейчас бабушка перестанет жать пшеницу, разогнётся, приложит ладонь козырьком ко лбу и закричит: Ге-е-е-нка!!! Ты куда запропал, малец?