"Идолы площади" – это ошибки, которые основаны на неправильном толковании слов. Поскольку слова зачастую имеют несколько различных значений, партнеры по общению могут вкладывать в них различный смысл. «Идолы площади» делились Бэконом на две группы – имена несуществующих вещей (например, «судьба») и имена существующих, но недостаточно четко обозначенных вещей (например, «влажность», «облачность»);

«Идолы театра» – это заблуждения, возникающие из-за неправильных научных теорий или ошибочных понятий.

Востоковед А.А. Игнатенко2 предлагает классификацию, которую он разработал при изучении древних восточных трактатов. Автор подразделяет искажение информации на:

дезинформацию или обман,

амфиболию (двусмысленность высказывания),

подмену (вещей, людей),

лжесвидетельство,

нарушение клятвы,

ложные письма (поддельные и подметные),

оговор,

заведомо фальшивые предсказания,

притворство,

провокации,

создание ложных обстоятельств.

И хотя перечисленные факторы актуальны и в современной жизни, в данной классификации отсутствует единое основание оценки действий искажающих информацию субъектов.

Ю.В. Щербатых предложил две различные классификации3. В одной из них основанием для классификации служит наличие или отсутствие выгоды от искажения информации. В ее основу положен «прагматический» подход, т.е. обращается внимание на то, кто в основном извлекает выгоду из неистинного сообщения:

обманывающий извлекает выгоду за счет нанесения вреда другому человеку;

обманывающий извлекает выгоду без нанесения вреда другому человеку;

обман без извлечения выгоды;

обман в пользу другого человека; никто не извлекает выгоды от обмана (фантазии).

Ю.В. Щербатых также предлагает еще одну, «полярную» классификацию обмана. В ее основу положено количество объектов коммуникации:

Самообман. Сюда можно включить иллюзии и ситуации, когда человек обманывает сам себя, и что может быть формой психологической защиты.

Если в коммуникации участвуют два человека, то причина искажения информации может быть в трех звеньях: в индукторе, передающем ложное сообщение; в канале передачи информации и в самом реципиенте, неправильно воспринимающем информацию. Каждый из этих пунктов можно разбить еще на несколько подпунктов. Например, ошибки канала передачи информации могут возникнуть на вербальном (когда собеседник неправильно понимает слова) и на невербальном (когда неправильно воспринимаются жесты) уровнях.

Групповой обман – один человек обманывает многих.

Массовый – одна группа вводит в заблуждение другую группу людей.

Два человека вводят в заблуждение друг друга.

Взаимный обман, при котором негативные или позитивные эмоции искажают взаимное восприятие людей друг другом, в результате чего объективная оценка становится невозможной.

Интересную классификацию предлагает также В.В. Костиков, директор Центра стратегического планирования «АиФ», бывший пресс-секретарь Б.Н. Ельцина4.

Идеологический обман – это самый роковой вид, который приводит к самым катастрофическим последствиям.

Предвыборный обман, когда на людей выплескивается все то, что накопилось из правды, лжи, полуправды.

Имитация социальной политики, когда люди делают вид, что они что-то делают, а фактически жизненный уровень народа или ухудшается, или стоит на месте. Это очень опасная форма обмана, которую мы наблюдаем сейчас в нынешней политике кабинета министров. Хотя, безусловно, каждый может на своем рабочем месте не делать ничего.

Умалчивание правды – очень благородный вид обмана.

Блеф – достаточно распространенный вид обмана, особенно во внешней политике. Это то, что сейчас делает Северная Корея, угрожая Америке атомным ударом – типичный пример такого блефа. Хотя на самом деле это просто демонстрация, которая создает очаг напряженности в регионе.

Обман, которым занимаются спецслужбы – это особый, наиболее скрытый вид обмана. Они зачастую обманывают даже собственные правительства.

И еще два типа обмана, которые между собой связаны – дипломатический и внешнеполитический, когда послы обманывают своего министра.

Такова точка зрения на искажение информации во властных структурах человека, который имеет опыт работы в ситуациях неискреннего делового общения. И хотя данная классификация рассматривает искажение информации только через призму политики, тем не менее, она представляет несомненный интерес для более глубокого понимания данного феномена.

Еще один вариант классификации предлагает Р.Р. Гарифуллин5. Он выделяет блеф (обман, введение в заблуждение) – это дезинформация, при которой на основе искажения информации кого-либо убеждают в том, что нечто желаемое, но не существующее существует. Таким образом, блеф является искусственным заблуждением.

Наиболее эффективным приемом блефования Р.Р. Гарифуллин считает приемы полублефа (полуправды или полулжи), которые основаны на хитрости и умении воспользоваться глупостью других. Р.Р. Гарифуллин выделяет семь приемов полублефа:

умолчание (или передача неполной информации), в результате которой реципиент совершает ошибку;

фальсификация (подтасовка) – это передача заведомо ложной информации по существу рассматриваемого вопроса (лжесвидетельство, фальшивые заявления и опровержения, фабрикация фактов и пр.);

дезориентация (замещение) – передача не относящейся к делу истинной информации с целью отвлечь внимание от существа рассматриваемого вопроса.

пустословие (словоблудие) – трансляция одновременно и истинной, и ложной информации, не относящейся к существу вопроса.

маскировка – попытка скрыть какую-либо существенную информацию при помощи различной несущественной информацией. Выделяют четыре варианта: маскировка существенной лжи несущественной ложью; маскировка существенной истины несущественной ложью; маскировка существенной лжи несущественной истиной; маскировка существенной истины с помощью несущественной истины.

полуправда – это смешение существенной истинной информации с существенной ложной информацией:

иррациональная полуправда – это любое хаотическое смешивание истинной и ложной информации;

рациональная полуправда – логически упорядоченное соединение правды и лжи на основе той или иной рациональной ошибки. Это может быть подмена понятий, извращение смысла сказанного, тенденциозное истолкование текста;

диалектическая полуправда – это упорядоченное соединение истины и лжи, когда сам факт соединения признается в качестве вполне допустимого «диалектического» противоречия;

переформализация – в процессе формализации знаний вносятся сознательные искажения, например, при переводе с одного языка на другой, многократный повтор информации (в соответствии с принципом «истина есть многократно повторенная ложь»), чередование разнородной информации (используется для снижения уровня критичности мышления, отвлечения внимания);

Однако необходимо отметить, что в данной классификации показаны способы искажения информации, но не даны основания, по которому она поводится, не учитывается отношение субъекта к искажению информации и степень его заинтересованности в данном действии.

Еще один подход был предложен В.И. Свинцовым. Он называет антипод дезинформации «трансинформацией», обозначая данным термином «адекватность оригинала и образа на входе и выходе информационного процесса»6 и приводит следующий пример: Яго, обманывая Отелло, руководствовался дезинформационной интенцией, т.е. субъект обладает истинным знанием, при этом он, однако, искажает информацию. Тогда как Бобчинский и Добчинский, сообщая о приезде ревизора, искренне заблуждались, т.е. выражали трансинформационную интенцию. Вместе с тем оба случая представляют «передачу лжи, облеченную в форму истины»7. В.И.Свинцов считает, что учет интенции субъекта усложняет определение искажения информации. Однако, необходимо учитывать, что при анализе коммуникативных процессов в социально-психологическом плане интенция субъекта является чрезвычайно существенным фактором, который нельзя не учитывать. «Различение намеренного и ненамеренного обмана исключительно важно в межличностных и иных социальных отношениях… Характер интенции обусловлен мотивами, интересами, потребностями, целями и ценностями субъекта, которые подлежат диагностике для того, чтобы можно было установить подлинный личностный (или социальный) смысл данной интенции»8. В частности, это касается этического и юридического планов рассмотрения искажения информации. Особенно же важно отличать намеренное искажение информации от ненамеренного в производственной, политической и других сферах деятельности. В данном случае – искажая информацию в силу производственной необходимости или преследуя определенные корпоративные цели, встает вопрос: должны ли нести ответственность за подобное искажение информации люди, которые делают это осознанно, но по приказу руководителя.