Когда-то давно Фима училась рисовать и изучала для этого анатомию человека. Сейчас она рисовала редко, но хорошо помнила идеальные пропорции лица: длина ушей равна длине носа, а уголки губ должны быть прямо под зрачками. Так вот именно такие пропорции и были у этого мужчины.

Второй причиной безвозвратно уничтоженного сердца девушки было то, что сама-то она была даже близко не в лучшей своей форме: волосы закручены в кривой пучок (совсем не такой аккуратный, как у Камиллы), растянутые, но по-прежнему любимые треники с начёсом и толстовка с названием университета, из которого Фима выпустилась прошлой весной. И, конечно, ни грамма макияжа. Из ухода за собой она только зубы почистила. Потом вода закончилась, так что выбора у неё особо не было.

– На улице прохладно, – мягко вырвал он Фиму из размышлений. – Лучше не выходить в мокром.

Он указал на горловину её толстовки и сразу отвернулся, ожидая свой ключ-браслет.

– Ах, бесы! – дёрнулась она, только сейчас поняв, что до сих пор держала бутылку возле рта, но глотать забыла. Беззвучно выругалась и попыталась стереть пятна с одежды, из-за чего вода только лучше впиталась.

Мужчина неоднозначно хмыкнул и, молча приняв браслет и полотенце из рук Камиллы, направился в сторону мужских раздевалок. По пути он снял капюшон и отправил контрольный выстрел в Фиму, которая заворожённо смотрела на волны чёрных волос, которые были чуть длиннее на макушке и совсем короткими рядом с шеей. Прям перед дверью мужчина зачем-то обернулся и вновь посмотрел на Фиму. Девушка в панике проверила, не льёт ли на себя снова воду – нет, не льёт. Но это была не её заслуга – просто вода закончилась.

Мужчина снова улыбнулся одним лишь уголком губ и, чуть не врезавшись в дверь, всё же скрылся, наконец, в раздевалке. Фима заметила бы, что он тоже засмотрелся, если бы её мозг не боролся сейчас за выживание.

– Фимочка, дышите, – подсказала Камилла и попыталась приободрить девушку: – Это нормально, он на всех так влияет.

– Вы его тоже видели?! – ответила Фима громким шёпотом.

– Ещё как, – вздохнула администраторка. – Он ещё и всегда очень милый, представляете? А мог бы зазнаться с такой внешностью.

– Вообще не упрощает задачу, да? – Фима взяла со стойки флаер и принялась обмахиваться. Ей вдруг стало жарко. – Покажите мне душевые, пожалуйста, пока я не растаяла тут окончательно и не пришлось меня с пола оттирать.

– Конечно, пройдёмте, – девушка спрыгнула с высокого стула и поплыла к противоположной двери – в женскую раздевалку. – У него и имя говорящее: Красибор. Родители прямо заранее знали, не иначе.

– Как? Никогда не слышала такого имени.

– Ну, я ваше тоже повстречала впервые, – Камилла улыбнулась через плечо. – Я даже гуглила его имя после первого знакомства. Старое какое-то, древнее прямо. Означает «избранный из красивых».

– Очень ему подходит, – пробормотала Фима. Она ощущала неприятный привкус на языке: будто накануне прошлась по барам на набережной, причём не закусывая. В голове был туман. Она зажмуривала глаза, пытаясь как-то прояснить сознание.

Ещё чуть позже, стоя под горячими струями и с наслаждением чувствуя, как тепло подбирается к косточкам, Арифметика хмурилась, вспоминая встречу с мужчиной.

Её смущало не только то, что она выглядела абсолютной дурой. Это ладно, к такому, если подумать, ей и не привыкать. Куда больше удивляло то, что Красибор был… ну, не настолько красив, чтобы с первого взгляда потерять голову. Он вспоминала его профиль: острый нос с едва выделяющейся горбинкой, волевой подбородок. Да, он был хорош собой, бесспорно. Но до мужчин на обложках тёткиных эротических романов не дотягивал, так что же с ней происходит?

– Так, по проблеме за раз, – посоветовала сама себе Арифметика. – Сначала – делаю из себя человека. Затем – показываю себя профессионалом на работе, – она хорошенько намылилась и, воспользовавшись тем, что кроме неё в душевой никого больше не было, сделала себе бороду и «костюм Евы» из пышной пены с ароматом дыни.

Чуть подняв себе настроение, она продолжила размышлять вслух:

– Потом нужно что-то с водой в общаге решать. Так не годится. И вот только пото-о-о-ом, если очередь вообще дойдёт, разобраться, что это за магия вне школы волшебства.

Девушка тряхнула головой, окончательно сбрасывая очарованность болотистыми глазами и густыми тёмными бровями.

– С лёгким паром! – поприветствовала её Камилла спустя ещё двадцать минут. – Всё хорошо у вас?

– Всё пре-кра-сно, – улыбнулась Фима и передала девушке браслет от шкафчика.

– Так, секундочку, – та нажала пару клавиш и вернула взамен карточку с кучей шестёрок на ней. – А вот это – для вас! Обалдеть, – добавила она и совсем неженственно рассмеялась.

Фима уставилась на Камиллу, Камилла – на Фиму. Для полноты картины не хватало коровы, которой было бы пофиг на них обеих. Возможно, вместо коровы у них сегодня был Красибор.

Администраторка протягивала ей аккуратно сложенную чёрную толстовку. На первый взгляд, она была тёплой и большой. А на второй было похоже, что сегодня девушки эту толстовку уже видели.

– Это..? – начала было Фима, но закончить бы не смогла, потому что говорить без нижней челюсти не умели даже сильнейшие ведьмы.

– Да! – выпалила Камилла и развернула одежду для демонстрации, – Красибор вдруг спустился из зала и попросил тебе передать. Чтобы ты не простудилась!

Арифметика прижала руки к груди, чтобы скрыть, что уже высушила мокрые пятна магией. Скрепя сердце и считая, что это расточительство, но уж не ходить же в мокром по холоду, так ведь?

– Не стоило, – пробормотала она и растеряно оглянулась.

«Могла бы чары сэкономить», – подумала она и сразу ущипнула себя. Нашла о чём думать, когда тут такое!

Зал со свободными весами располагался этажом выше, на него вела широкая лестница, завершающаяся стеклянными ограждениями. И через них можно было увидеть парочку локаций, включая стойку с гантелями. Рядом с ними стоял мужчина и самозабвенно опускал и поднимал внушительного вида веса, работая над бицепсами или трицепсами или другими -сами. Это Фиму особо не интересовало. А вот что действительно волновало – так это то, что мужчина смотрел на неё. Не выдавал никаких эмоций и просто ждал, что будет дальше. Примет ли она его помощь? Поднимется ли поблагодарить?

– Бери-бери, ты что! – защебетала Камилла. – Если не возьмёшь, я силой её на тебя надену!

Арифметика нерешительно потянулась к толстовке. Одно касание согрело её так, будто она вернулась под горячие струи в душевой. Ещё один взгляд наверх, чтобы увидеть, что Красибор прекратил выполнять упражнение. Возможно, у него перерыв между подходами. А быть может, он так внимательно следить за Фимой, что забыл о своих бицепсах и трицепсах.

Девушка благодарно кивнула. Она отвернулась, чтобы ни мужчина, ни администраторка не заметили, что её собственная одежда была сухой, и натянула толстовку. Та оказалась огромной: руки полностью скрылись в рукавах, а нижний край доходил ей аккурат до конца ягодиц. И в то же время Арифметике было очень удобно, и неважно, что при желании она могла соорудить из толстовки палатку. Оттого, впрочем, она нравилась девушке ещё больше.

Закончив одеваться, она снова провернулась к Красибору, чтобы хоть жестами поблагодарить, но тот уже скрылся из виду. Возможно, она поднялась бы и сказала бы «спасибо» самолично, через рот, но время поджимало. Никакой красавец не стоит того, чтобы опоздать на работу в первый же день.

– Камилла, пожалуйста, поблагодари его от меня, – она сложила руки в умоляющем жесте. – Мне нужно бежать быстро-быстро, а то опоздаю.

– Конечно, детка, – Камилла улыбалась во весь рот. Похоже, она только что нашла свой новый любимый сериал в реальном времени. – Тебе так идёт!

– Всем нужно маленькое чёрное платье, а? – хихикнула Фима и, ещё раз помахав на прощание, выбежала из фитнес-клуба.

Она поднималась по холму в горку – ох уж эти сопки! И куталась в чёрный материал с тёплым подкладом. Всё ещё в смятении, она напомнила себе, что проблемы решать будет по мере их поступления. Главное, чтобы они не накладывались друг на друга.