– Держи, – буркнула она.
Мужчина отвлёкся от созерцания скудного пейзажа, и перед ним предстала необычная картина. Дерзкая девчонка, ещё более несдержанная от того, что явно не была жаворонком, глядела на него со смущением и протягивала половинку круассана. Признаться, в животе у Красибора заурчало.
– Спасибо, – коротко ответил он, принимая угощение.
Щёки девушки вспыхнули алым, и она поспешила вновь уставиться в окно. А Красибор испытал в этот момент уже давно забытое чувство разочарования. Он представил – всего на секунду – что румянец Фимы был вызван чем-то другим, а не его даром. Но он столько видел щёк этих красных за свою жизнь, что от фантазий стало тошно. Даже круассан в горло не лез.
Просто он не знал, что Арифметика до половины второго ночи просидела над своей родовой книгой заклинаний и заговоров. Светила на страницы фонариком, представляла, как здорово будет, когда она купит торшер, чтобы вечерами читать с уютом. Девушка безустанно выписывала полезные детали, которые помогут ей создать зелье или заклинание для противостояния красивишным чарам Красибора. И ей удалось. Хоть действие микстуры было кратковременным.
Ну а Фима решила, что эта информация не для его ушей. Хотела выиграть хоть какое-то пространство для манёвра. Пусть думает, что она по-прежнему не может устоять перед ним. Девушка похвалила себя мысленно за хитрость, но на всякий случай на спутника своего старалась не смотреть. А то мало ли что.
– Пока есть время, – Фима прервала затянувшееся молчание. – Расскажи мне о болезни отца. Нужно понимать, какого рода информацию будем искать.
– Всё началось почти полгода назад, – Красибор немного сполз на сидении и скрестил руки на груди.
«Закрывается, – подумала Фима. – Почти правильно даже».
– Но это сейчас я понимаю, что первые признаки были ещё в начале осени. Задним умом все сильны. А обратили внимание мы только зимой. Упустили время, если бы…
– Крас, – прервала его девушка и выждала секунду, чтобы понять, не было ли ничего страшного в том, что она так фамильярно его назвала. – Если бы у бабушки был сосисон, то она была бы дедушкой, как говорится.
«Тьфу, не о том я волновалась», – отругала себя мысленно девушка, осознав, насколько не элегантную поговорку вспомнила.
Однако, Красибор хмыкнул и улыбнулся:
– Умеешь ты одёрнуть.
– Что вы заметили? – девушка вернула разговор в нужное русло, стараясь сохранять нейтральное лицо. – Крас, расскажи как можно подробней, любая деталь может иметь значение.
Внутри неё же сейчас бушевала битва стихий: ураган «Я же леди!» сражался с бессовестным антициклоном «Он не надавал мне по шапке за Краса!».
– Сначала ему стало неудобно в медвежьей шубе. Это было странно, потому что он сам когда-то её шил.
Девушка ответила удивлённым взглядом и Красибор пояснил:
– Медведь запутался в колючей проволоке на пограничной заставе рядом с Китаем. Пограничникам жалко было, спасти пытались. В итоге отец убедил их, что лучшим решение было использовать тушу максимально: они сделали еду себе и на псарню, инструменты из скелета, и вот шубу отец смастерил. Сейчас я думаю, что это был особый ритуал. Он никому не давал шкуру эту трогать, и выделку сам сделал, и сшил, и носил.
Красибор сделал паузу, и Фима решила уточнить:
– Ну, я шубы не одобряю, конечно, но что плохого в том, что неудобно стало? Может, он вес набрал или…
– Она вдруг оказалась ему тяжёлая.
– То есть как это? Её вес изменился или твой отец стал слабее?
– Второе, – Красибор вздохнул. – Даже тогда никто не придал этому значения, если честно. Папа просто пришёл однажды в пуховике и сказал, что решил сменить имидж. Мы обрадовались даже, никому шуба не нравилась. Он был в ней как первобытный человек.
– А на самом деле мистер Бологов купил более лёгкую одежду, – задумчиво пробормотала девушка. – Крас, а шуба-то осталась?
– Можешь называть меня коротким именем, – сказал вдруг мужчина. – Не нужно каждый раз втягивать голову в плечи, будто я дубиной тебе угрожаю, – он вытянул губы в хитрой улыбке, в уголках глаз собрались смеющиеся лучики.
«Спалил!» – взвыла мысленно ведьма и начала перебирать чертоги памяти в поисках заклинания забвения. Для него, конечно.
– Да, шуба хранится на чердаке. Три недели назад он порывался выкинуть, но не смог дотащить её до двери. В тот момент я понял, что всё очень плохо и терапия не помогает.
– Насколько быстро он слабеет?
– Сейчас уже понимаю, что с каждым днём. В прошлый четверг папа перевозил мешок удобрения на тачке, а вчерашним утром уже с трудом вёз её пустую. Боюсь, с такими темпами ещё через пару недель он не сможет удерживать даже свой корпус.
– Хм, – Арифметика нахмурилась и почесала подбородок. – А какие были первые признаки? Полгода назад.
Красибор прикрыл глаза, задумавшись, и через полминуты ответил:
– Он начал лениться на тренировках, а потом и вовсе отлынивать. Поначалу я радовался, что наконец жму больший вес, чем он. Но через некоторое время отец просто не продлил абонемент в спортзал.
– А что тогда происходило в вашей семье? Кто вообще входит в ваш близкий круг, кстати?
– Нас двое. Сейчас, – добавил он с некоторым сомнением сомнением, которое от Фимы, конечно, не укрылось:
– Может, вы с кем-то ссорились? Расставались, сходились?
– Когда увидишь моего отца, поймёшь, что он не из тех, с кем часто ругаются.
Красибор мягко улыбнулся, хотя в мимике его угадывалась печаль.
– Не конфликтные люди временами устраивают самые горячие скандалы, – заметила Фима, бесстыдно любуясь мужчиной.
«Пусть думает, что чары на меня напустил, – решила она. – Должна у меня хоть какая-то выгода от этой поездки быть!»
– Я просто познакомлю вас, хорошо?
– Угу.
«Знакомство с родителями раньше первого поцелуя – это я ловко», – подумала девушка и, не сдержавшись, захихикала. Красибор встретил её порыв снисходительно, дескать «Понимаю, понимаю, но поделать ничего со своей шикарностью не могу». В этот момент глаза Фимы расширились от осознания: действие её отвара уже закончилось и подлые чары привлекательности уже начали пробивать её защиту!
– О, Ромка что-то пишет, – оживился Красибор, глядя на экран телефона. – Какие-то трудности у него там. Сокрушается, что подвал не может открыть.
– М-м-м, плохо, – отозвалась девушка, опрокидывая в рот небольшой матовый пузырёк. К счастью, она была прозорлива и предусмотрительна, так что захватила с собой несколько порций «Антикрасиборина».
– Вот чёрт, взгляни!
Мужчина повернул к ней экран смартфона и продемонстрировал фотоснимок: на нём была изображена рука Романа (это было понятно по твидовому манжету), зажатая в кулак и демонстрирующая лишь средний палец. Фима хотела отпустить какую-нибудь колкость, но обратила внимание на то, что именно рыжий коллега посылал на три озорные буквы.
Фоном изображения была железная дверь с крупной ручкой и каким-то пятном под ней. Девушка приблизила снимок: на месте замочной скважины располагалась неровная стальная блямба. Кто-то расплавил замок, чтобы дверь не могли открыть.
– С петлями та же история, – опередил Красибор её вопрос. – Снять дверь не получится.
– Это очень-очень плохо, – девушка судорожно соображала. – А есть другие пути в подвал? Нам нужно перекрыть воду во что бы то ни стало.
Прошлым вечером они втроём обошли квартиры, якобы собирая подписи для петиции в ЖЭК. Добродушные жильцы дома на Светланской быстро поверили, что такие петиции работают и меняют их город к лучшему. Ведь всем хотелось на что-то пожаловаться.
Через пару часов беспросветного, хоть по большей части и обоснованного нытья молодые люди выяснили, что нет ни одного жителя дома, который был бы доволен жизнью. Многие переживали из-за затяжной болезни – когда что-то болит безостановочно несколько месяцев, тут чего только не подумаешь! У кого-то болело горло, у кого-то – суставы, а у некоторых отваливался хвост. За последние полгода в здании практически не осталось полных семей: супруги разводились, дети уезжали к дальней родне или сбегали (к счастью, их возвращали и вот потом уже отправляли к бабушкам, дедушкам, дядям и тётям).
