– Сюда, – она придержала створку, чтобы им удобней было зайти, и побежала к своей комнате. – Поставьте где угодно. Я ещё не особо обжилась.

– Ой-ёй, девочка, – присвистнул Роман, вытирая пот со лба. Он был несказанно счастлив, что не придётся повторять это тяжеловесное путешествие. – И ты тут живёшь?

– Теперь да.

– Но это же… – рыжий пытался подобрать слово.

– Дыра, – ответила за него Фима и махнула рукой. – Знаю, ну и что такого? Зато смотри какой вид!

Она подбежала к окну, которое оставила открытым ещё с прошлого вечера, и радостно подставила лицо ветру. Море было далековато, но её чувствительная кожа могла уловить солёный аромат даже на таком расстоянии.

– Я сделаю это место уютным и приветливым, – ответила она, с улыбкой обернувшись к мужчинам. – С таким видом это будет несложно.

– Ну-у-у не знаю, – протянул Роман и поковырял край маслянистых обоев, пока подбирал более благочестивый синоним словосочетания «муравьиная жопа». – По мне так это место – как муравьиная жопа, – в поиске синонимов он не преуспел. – На языке сладенько, а всё равно жопа.

– Это тебя так деньги попортили, – ухмыльнулся Красибор.

– Хочешь сказать «зажрался», так и скажи. – Роман брезгливо попытался приклеить оторванный кусок обоев на место. Удалось не лучше, чем с синонимами.

Друг хмыкнул, но отвечать на провокацию не стал. Он подошёл к окну и встал рядом с поглощённой закатным солнцем девушкой. Солнце было ещё высоко над водой, но его отражение уже стало таким же ярким, как и оригинал. Красибор смотрел какое-то время на небесное светило, а потом перевёл взгляд на девушку. Она его не замечала, увлечённая свиданием с её особенным видом, и мужчина этим воспользовался. Ему интересно было смотреть на неё, когда та не выставляла метровые барьеры и не пыталась скрыть смущение от того, как действует на неё особый талант Красибора.

Он к таким реакциям привык. Куда не зайди, с кем не заговори – все были им очарованы. И дело не только в красоте. Женщины влюблялись по щелчку пальцев, мужчины видели в нём самого достойного для любого дела кандидата, а люди постарше просто проникались глубоким обожанием.

И Красибор это ненавидел. По-настоящему благодарен своему дару он был только во время походов на рынок: вот уж кому-кому, а ему товары действительно отбирали, как самим себе. Ягодка к ягодке, свежайшая рыбка с утреннего улова, а яблоки – сладкие, как мёд.

– Я за последней бутылью, – коротко обронил он и уже дёрнулся к выходу, но опомнился и добавил: – Вид и правда чудесный.

– Спасибо! – Арифметика тут же провернулась к нему и улыбнулась так тепло, что он бы и футболку сейчас снял, да не поможет. Жар, которым его окатило, был совсем другого характера.

– Я… скоро.

Он поспешил прочь так быстро, как только мог, но Роман успел заметить, что друг прикрыл рот ладонью. Будто сильно чему-то удивился.

– Чего это он? – пробурчал Роман, отряхивая руки. – А, не важно. Фима, чем тебе помочь, моя ты леди мармелад?

– Сейчас Красибор вернётся, расскажу.

– Нет, с ремонтом, – он обвёл комнату руками, призывая девушку одуматься. – Чем тебе помочь с этим вот безобразием?

– А, ох, – Фима встала посреди комнаты (для этого ей потребовалось сделать всего один шаг от окна) и оглянулась. – Тут многим нужно заняться, конечно. Но с этим я сама как-нибудь, – она махнула рукой. – Мне это даже в радость.

– Тебе коня привезти и избу поджечь? – поморщился Роман. Он очень не любил, когда люди намеренно усложняли себе жизнь. – Ты вроде говорила, что приехала исследованиями заниматься, а не халупы ремонтировать.

Фима насупилась и хотела уже сказать пару крепких словечек, но вовремя посмотрела на Романа. Не просто на его фигуру, а на то, какой он в моменте: взмыленный, раскрасневшийся, с брезгливой гримасой и явно боящийся прикоснуться к чему-то в её комнатушке. «Он ради меня тяжесть донёс, хотя не нравилось ему. И комната не нравится, дом, вид – ничего не нравится. Кроме, видимо, меня». И огонь возмущения в душе девушки тут же затух, оставив после себя лёгкое тепло. Она давненько не заводила новых друзей, и чуть не упустила этот трепетный момент: когда зарождается искренняя привязанность и люди готовы сделать что-то друг для друга просто так, а не ради выгоды.

– Можешь съездить со мной на строительный рынок? – сказала, наконец, она. – Нужно купить обои, клей. Я буду очень благодарна.

– О-о-о, твой список покупок просто намного больше, он просто огромный, поверь мне на слово, – Роман расплылся в улыбке. Фима была рада это видеть. – И я с радостью тебя отвезу. А пока тут дыра, где можно руки помыть?

– О, в этом как раз загвоздка, – Фима поджала губы, поняв, что пришло время рассказать, с чем именно ей нужна помощь.

У неё был план, как решить водную проблему магически – но на это ушёл бы весь её магический запас за эту неделю и следующую. А теперь, с новыми вводными, всё нужно сделать максимально безволшебно.

Девушка решила, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, и, дождавшись возвращения Красибора, повела обоих мужчин в ванную комнату.

– Я вам попробую показать сначала, – сказала она и крутанула вентиль.

Раздался грохот, затем скрежет, потом послышались завывания, и наконец из крана полилась вода. Она была прозрачной и поблёскивала в свете настенной лампочки в матовом плафоне. Вода выглядела хорошо сама по себе, а после всех звуков-предвестников апокалипсиса, так вообще взяла бы корону в водном конкурсе аш-два-о.

Вот только никто из присутствующих водицу по достоинству оценить не мог. Красибор резко схватил Фиму за предплечье и притянул к себе, не отрывая от крана взгляда. Роман схватился за нос и едва сдержал рвотный позыв.

– Что не так с этой, чёрт возьми, водой? – процедил сквозь зубы Красибор.

Он оттащил Фиму ещё чуть дальше и заслонил её собой.

– Я подозревала, что вы сможете почувствовать тоже, – Фима попыталась пробраться обратно к раковине, но Красибор не пустил. – Но не думала, что вам крышу снесёт.

– Правда, Фима, что за херня? – выдавил Роман, силясь не расстаться со съеденной по пути сюда шаурмой.

– Да дайте выключу хотя бы! – она попыталась оттолкнуть мужчину, но в тесной ванной шансов на успех у неё не было.

– Не суйся, – Красибор не ослабил хватку, и, напротив, чуть оттолкнул её к выходу. – Опасно.

– Ты прикалываешься что ли? – взвизгнула девушка, переполненная негодованием.

Она вчера чуть не умылась этой водой, в лицо себе плеснула! И ничего, осталась живёхонькая и красивенькая! И вообще, это она ведьма с силами, а они – просто два хороших мужика, и будут её – ЕЁ – поучать?!

Фима не успела ничего сказать или сделать, потому что теперь и сама ощутила изменения. Вода стала ещё злее, чем днём ранее. И если в прошлый раз Фима отделалась ожогом, который залечила половинкой заклинания, то, облейся она сегодня, пришлось потратить бы всю текущую магию, чтобы не остался шрам.

«Почему они первые заметили?» – напряжённо думала Фима. Ведь и прошлым вечером она поняла, что с водой что-то не так, лишь когда уже плеснула её себе в лицо.

Красибор, игнорируя её возмущение, одним быстрым движением подал корпус вперёд и дотянулся до вентиля. Только когда последние капли опасной жидкости исчезли в стоке, он расслабился и отступил от раковины.

– Пошли отсюда, – коротко скомандовал он и, снова подхватив Фиму за руку, вернулся с ней в комнатушку с чудесным видом.

Романа подхватывать не требовалось – он пробежал впереди и уже ждал их, высунувшись из окна и жадно хватая воздух.

– Что. За. Нахрен?! – выпалила он, когда товарищи к нему присоединились. – Я в жизни такой вони не нюхал! У вас желудки крепкие или не почувствовали? Там же будто сто крыс сдохли разом в трубе!

– Для меня без запаха, – коротко ответил Красибор. – Но я точно знаю, что там течёт яд. Не знаю, откуда.

Арифметика изумлённо переводила взгляд от одного мужчины к другому:

– Ах вы врунишки картонные, – прошипела она и начала их передразнивать: – У нас нет сил, у нас нет си-и-ил! Брехня!