Литмир - Электронная Библиотека

Вечером мы остановились в красивом месте, среди больших деревьев, и ручей рядом. Стали вырубать альпенштоки, крепить на них наконечники. И тут появилась группа Белкина. Мы думали, они уже далеко впереди, ведь у них 8 мужских норм на 8 человек, а не 4.6 на 10 человек. Правда, у них альпинистская снаряга и наш катамаран… Тоже им нелегко.

Рядом они не стали становиться, ушли выше. Кто-то вспомнил, что у Белкина день рождения, решили его поздравить. Но что ему подарить? У нас ничего лишнего, каждые сто грамм веса на счету. Решили подарить большой круглый ананасный цукат. Сочинили стишок, выучили его. Что-то типа

Все мы очень рады Сашу чаще видеть среди нас

С днём рожденья поздравляем и вручаем ананас.

и ещё несколько подобных строчек. Зато прочли их хором. Вернулись уже в темноте и легли спать.

21 июля

У меня есть значёк и удостоверение заслуженного туриста России. Такие дают тем, кто прошёл десять походов пятой и шестой категорий сложности. Но самый сложный путь я прошёл не в шестёрке и не в пятёрке, а 21 июля 2004 года на северном склоне Муяканского хребта.

Там, выше зоны леса, густо растёт кедровый стланик. Растение само по себе даже приятное. Кедровый запах, длинные мягкие иголки. Его ветки толщиной в руку идут горизонтально на высоте около метра. Вверх и вбок от них отходят веточки потоньше. Ствола вовсе нет. Ветки соседних кустов пересекаются, переплетаются.

Как идти через такие заросли? Приходится наклонять ветку и наступать на неё. Потом, стоя на ветке одной ногой, надо задрать другую ногу и наступить на следующую ветку. Это приходится делать с тяжёлым рюкзаком на спине. С очень тяжёлым. За спиной вплотную следующий участник, пытается встать на уже пригнутую ветку, пока она не вернулась на место. Чтобы не задирать ногу на метр. Но за спиной рюкзак, трудно идти вплотную, а ветка как лук, сразу пружинит вверх.

До похода мы читали, как на Гигант ходили наши предшественники. Там стланик назван "муйской гадиной". А они ещё не шли по северному склону Муяканского хребта, который весь зарос полями этой "гадины". Я встречал кедровый стланик на Камчатке, в Якутии. Там он не такой. Там его мало…

В общем, вскоре мы всё поняли, и стали подниматься по ручью. Я не боюсь холодной воды и могу весь день идти с мокрыми ногами, прямо по дну. Но этот ручей… Берега густо заросли "муйской гадиной", туда не сунешься. А часто они ещё и обрывистые. А в русле лежат круглые, обкатанные камни. Но. Их размеры! От метра до двух в диаметре! Откуда в небольшом ручье такие камни? Загадка природы. Где-то можно пройти между камней, навстречу струе, которая несётся тоже между камней. А где-то не пройдёшь, и надо лезть на эти камни. С рюкзаком. Прыгать с камня на камень – там метра два. С рюкзаком нереально. Да и без рюкзака – надо быть очень смелым и прыгучим. Там, где камни ближе, мы всё-таки прыгали.

Один раз я прыгнул неудачно, и стал падать с камня головой вниз. За спиной рюкзак сорок с лишним килограммов. Вижу, лечу головой на камень. Думал, всё, спасения нет. И треснулся таки головой. Как голова на куски не разлетелась, до сих пор удивляюсь. Не то чудо, не то смягчил как-то удар. Как – не помню, не заметил. Вроде, никак не мог.

Я собирался подниматься по склону, заросшему лесом. Зачем там каска? Она осталась в рюкзаке.

После этого я задумался, что делать с телом, если я ещё раз поскользнусь. И предложил похоронить меня прямо здесь в случае чего. Место даже симпатичное, только очень труднопроходимое.

Ольга Юрина решительно запретила мне такое говорить, мол, моральное состояние группы может упасть.

"Горники" какое-то время шли рядом, потом свернули в какую-то прогалину в стланике.

Наступил вечер. АЭ выбрал место для стоянки на левом берегу ручья. Увы, я снова оказался не на высоте, и стал вредничать. Мол, места тут только на две палатки, а третью ставить некуда. Мы с Федей жили в палатке вместе с Ольгами Юриными, мамой и дочкой. АЭ жил с Евдокимовыми, Ольгой и Ваней, и с Мариной. Артём и Яна жили отдельно, в небольшой палатке. Наша палатка дежурила, и пока мы готовили, оба приемлемых места уже заняли. АЭ указал мне место, где, по его мнению, можно было поставить палатку. Мне это место совсем не нравилось. АЭ не поленился, и вырубил стланик на этом месте. Стало видно, что это яма, из которой торчат с десяток пеньков от толстых веток стланика… Я предпочёл поставить палатку на крутом склоне, но хоть без пеньков. Как ни странно, мы нормально выспались, склон был терпимый.

АЭ внимательно изучил карту, и объявил, что за день мы прошли три километра. Три за день упорной тяжёлой работы! А мы в поезде рассуждали, за три дня пройдём 30 км до Муи, или за два. Все приуныли.... Группа Белкина, вероятно, уже далеко впереди…

22 июля

Ночью прошёл дождь, и я утром долго не мог разжечь костёр. Минут двадцать возился с мокрым мелким мусором, пока наконец костёр не разгорелся. После завтрака пошли тем же путём – по ручью. Но камни стали как-то поменьше, и воды меньше, и шлось легче.

Феде было тяжело тащить рюкзак, и обидно, что других детей так не нагрузили. Он убегал вперёд, чтобы подольше отдыхать на привалах. Его несколько раз предупредили, чтобы шёл со всеми, в том же темпе, но он всё равно стремился выгадать хоть минуту отдыха. Тогда АЭ догрузил ему ещё килограмм. Мальчику было обидно, но что делать?

И вот мы вышли к верхней границе стланика. Выше были только камни, и уже недалеко был перевал. Устроили обед, пока есть дрова. Настроение выросло, подъём по некрутой осыпи – это почти дорога по сравнению с тем, что мы прошли.

Пообедали, собрали вещи – и тут появилась группа Белкина. Мы думали, они уже к Муе подходят. Но оказалось, что они зря ушли с русла в заросли стланика. Там они застряли, и не смогли пройти даже те три километра, которые прошли мы…

Мы им оставили костёр, и пошли к перевалу. А они собирались идти через соседний перевал, правее нас. За счёт большей скорости они собирались успеть взять пару вершин на Муяканском хребте, пока мы идём к Муе и строим катамаран.

Хорошее настроение продолжалось недолго – начался дождь, подул сильный ветер. Что-то у нас с собой было – накидки из полиэтилена, болоньевые ветровки… Но в такой ветер удерживать накидку и альпеншток – неудобно. Мы постепенно промокали.

Мы всё шли и шли, без привала. АЭ считал, что надо уйти за перевал, и там погода лучше. А дождь усиливался, и начали бить молнии. Много и близко от нас, такое впечатление, что как раз на перевале. Потом вместо дождя пошёл снег, большими хлопьями. А молнии продолжали бить одна за другой, было довольно красиво, если бы ещё не так холодно.

И тут Ваня заплакал. Ольга его успокаивала, призывала потерпеть ещё немного, но он всё плакал. Хороший мальчик, спокойный и послушный, но попасть в такой переплёт в 8 лет… Олечке Юриной тоже было 8, но она уникально смелая девочка.

И АЭ решительно свернул вправо, к относительно ровному месту – становимся лагерем! После моих вчерашних упрёков он предложил мне первому выбрать место для палатки. Я и выбрал, и стали ставить палатку. А ветер был такой, что приходилось четверым держать палатку за углы, пока остальные крепят растяжки кучами камней. Поставили палатку, и туда сразу нырнули Ольги Юрины, Федя и Ваня. Все промокли, замёрзли…Остальные стали ставить палатку АЭ. Как раз для шестерых работа – четверо держат, двое крепят… Наконец, таки поставили. И на довольно плохом месте, лучшее место я занял. Теперь надо дать Феде сухую одежду, а она в моём рюкзаке. Да и себе достать одежду. А спальники и пенки я уже кинул в палатку, как только её установили. Достаю одежду, но у входа нагнулась Ольга Евдокимова, переодевает Ваню. Сама промокла вся, замёрзла, но мама – сначала о сыне заботится. Я ей предложил внутрь залазить, и там переодевать, но она отказалась – уже недолго, мол, осталось, и уйдёт в свою палатку. Стою, жду, сухая одежда в руках постепенно промокает. Спрашиваю Ольгу, не может ли Ваня сам одеться? Но она ещё раз уверяет, что совсем немного осталось. Наконец, я догадался сунуть комок одежды прямо рядом с Ольгой – а там Федя сам разберётся.

2
{"b":"865341","o":1}