Честно сказать, я ожидала большего. Внутри «Малибу» оказался вполне обычным ночным клубом: кожаные диваны и маленькие столики по углам, огромный танцпол, куча народа и громкая музыка. Слышала, тут играют самые крутые ди-джеи. Если бы я в них что-то понимала. Но по ушам било конкретно. Публика, вроде, приличная. На танцполе малолетки, но за столиками встречались и интересные типы, насколько их можно было рассмотреть в постоянно мигающем свете. Самое главное происходило на сцене, вероятно, именно из-за шоу вокруг клуба столько разговоров. В огромном пластиковом шаре, до середины заполненном водой, кувыркалась полуголая девка, рядом с шаром ещё две полуголые девки жонглировали мячами, ещё две крутили обручи. Всё происходило под ту же музыку, под которую дёргался народ на танцполе. Мда уж, это цирк, что ли? Вот с детства цирк терпеть не могу, там все придурковатые, и на манеже, и в зале.

Столик надо было заказывать заранее, тут мы сразу пролетали, но за барной стойкой как раз освободилось два места, и мы направились туда.

— Приветственный коктейль? — буднично уточнил бармен.

Лёлька хотела уже согласиться, но я отрицательно покачала головой. Приветственный — это который входит в стоимость билета. И обычно наливают туда всякую дешёвую бурду. К тому же, дурной тон, нищебродство.

— А поинтересней что-нибудь есть?

— Пина-колада? Мохито?

Я сделала кислую мордочку, давая понять, что думаю о подобной попсе.

— Лонг-айленд? У нас в него идёт настоящий кубинский ром.

Кивнула без особой охоты.

— Два.

Лёлька, не отрываясь, смотрела на сцену. Ей, похоже, шоу нравилось. Ей вообще всё нравилось, глаза горели, хотя мы даже не начали пить. Ну вот тебе Москва, ради которой стоило куда-то ехать. Смотри, наслаждайся.

Я чувствовала себя родителем, первый раз приведшим ребёнка на новогоднюю ёлку, таким устроителем праздника. Лёлька управилась с коктейлем за пять минут и потянула меня на танцпол. Пришлось тащиться за ней, хотя в мои планы входило посидеть за стойкой хотя бы полчаса с недовольной миной. Ладно, пусть наслаждается. В глубине души я ей была благодарна, в конце концов, она организовала нашу встречу с Тиграном, и теперь имела полное право на некоторые бонусы. Да и жалко её, так откровенно просирать собственную жизнь уметь надо.

Коктейли мне их не понравились, лонг-айленд явно отдавал водярой, а не кубинским ромом, и я подозревала, что ещё парочка, и до утра мы не доживём. Поэтому, вернувшись за стойку, я попросила бутылку шампанского.

— Ты с ума сошла, — прошипела Лёлька мне на ухо. — Она здесь стоит как целый ящик.

Я выразительно постучала карточкой по стойке. Мы развлекаться пришли или бухгалтерию разводить?

К шампанскому подали тарелку клубники, наполовину облитой шоколадом. Вкусненько, достойно. На сцене цирковое шоу сменилось накачанными парнями в блестящих стрингах. Вечер становился приятным. Лёлька опять ушла танцевать, я только позавидовала её энергии. Если учесть, сколько мы мотались за день, плясать меня не особо тянуло. Может, чуть попозже.

— Вы не любите танцы или музыка не нравится? — услышала я голос за спиной.

Повернулась, собираясь отшить на месте. И передумала. А красив, пожалуй. Высокий, аккуратный, волосы гелем уложены, рубашка приличная, джинсы в обтяжку. И видно, что в джинсах всё, что нужно, и как нужно. И без новомодных причуд, от которых меня тошнит — без хвостиков, бороды, подвёрнутых штанин. Нормальный такой мужик, в меру ухоженный, в меру консервативный. Лет тридцать пять, может, сорок. Многовато, я рассчитывала на кого-то помоложе. Но по сравнению с Тиграном — мальчик.

— Меня Стас зовут. А вас?

Я заметила, что его взгляд скользнул по бутылке, стоявшей передо мной на барной стойке, по тарелке с клубникой, и по кольцу на моей руке. Подарок Тиграна, игрушка неприлично дорогая, но ни намёка на обручалку — слишком много камней. И носила я кольцо на левой руке.

— Так что насчёт танцев?

— Ещё не время, — я снова сделала скучающее лицо.

— А вы знаете, что тут можно выйти на крышу? Там тоже танцпол, небольшой. И вид на ночную Москву открывается потрясающий. Пойдём?

Ну а почему нет? Я прихватила с собой бокал шампанского, встретилась глазами с Лёлькой. Подруга как-то дико на меня посмотрела, но её мнение меня не слишком волновало.

Мы поднялись со Стасом на крышу. Лестница была узковата, а он галантно предложил мне руку, так что пришлось прижаться к нему. Одеколон Стас предпочитал явно попроще, чем тот, которым пользовался Тигран. Зато от Стаса ощущался совершенно особый запах, запах настоящего, молодого мужика. Описать его невозможно, он чувствуется не обонянием, а чем-то другим, что заставляет твоё тело реагировать. Феромоны, флюиды? Как это правильно называется? Неважно. Важно, что Стаса я хотела. Примерно так же, как полчаса назад хотела шампанского и клубники.

Стас подвёл меня к ограждению. Прямо перед нами высился, сияя огнями, комплекс небоскрёбов «Москва-сити».

— Его турки строили, знаешь? — Стас как-то незаметно перешёл на «ты». — А вон в той башне артисты живут.

О-о-о, не москвич. Как только начинается «экскурсия», сразу ясно, что «экскурсовод» приехал. Местным плевать на историю своего города, они её не знают, а если и знают, то точно не собираются рассказывать первому встречному. И откуда наш красавчик прибыл? А, впрочем, какая мне разница?

Постояли наверху минут двадцать, пока я не замёрзла. Вернулись вниз, где нас уже дожидалась Лёлька. Стоило бы заказать ещё бутылку шампанского, в первой осталось на полбокала, но кавалер мой не горел желанием нас угощать. Когда я махнула бармену, чтобы повторил, Лёльке вдруг приспичило в «комнату для девочек». И непременно со мной. Приём, отработанный со школьных лет, хотя сейчас все нормальные люди пользуются сообщениями мессенджерах. Ладно, пошли.

— Ну что? — я устало оперлась на раковину, рассматривая себя в зеркале.

— Маринка, ты ослепла, что ли? — Лёлька достигла точки кипения. — Он же тебя снимает!

— И? Мама заругает? — я уже начала от неё уставать, честное слово. — Мы сюда развлекаться пришли или в уголке постоять?

— Да причём тут! Он же за баблом охотится. У него на роже написано, большими буквами. Он на тебя смотрит, как на лот аукциона, прицениваясь. Даже не угостил ничем!

— И что?

— Да как что?! Ты ему не нужна! Ему твои бабки нужны! Он думает, ты чья-нибудь богатая жена. Или бизнесвумен какая-нибудь, которая проветриться пришла.

— Ну…

Мне уже надоело вытягивать из неё продолжение пламенной речи. Правда, время я тратила с пользой, поправляя макияж.

— Он тебя один раз трахнет и бросит, когда всё поймёт!

— Господи… Лёля, мне и надо, чтобы он меня трахнул! Чтобы меня трахнул кто-нибудь нормальный. Без костыля в руке и складок на шее. Один раз, пока обладатель костыля добывает нефть в Нарьян-Маре. Тебе пятнадцать лет, что ли?

Лёлька на меня так смотрела, будто первый раз увидела. Чёрт, я надеюсь, она ещё не дошла до Лексовой собачьей преданности шефу? Не придёт же ей в голову сдать меня Тиграну? Да ну, бред. Слишком долго мы дружим, я так сильно в людях не ошибаюсь.

— Марин, противно же, — пробормотала Лёлька. — И где вы собираетесь… Не домой же его вести…

— Ну ещё не хватало. Пусть ищет варианты, он мужчина, — усмехнулась я. — Пошли, пока он правда вариант не нашёл, помоложе и побогаче.

Но никуда Стас не делся, ждал у барной стойки, как миленький. Мы распили ещё бутылку шампанского на троих, время близилось к четырём. Клуб закрывался в пять, так что пора было как-то определяться. Стас, видно, до последнего ждал моих предложений, но, не дождавшись, намекнул, что готов проводить меня до дома. Ясно, девушку вести ему некуда. Живёт в какой-нибудь съёмной конуре, может ещё и с хозяйкой. В Тропарёво, ага. Тащить почти незнакомого человека к себе мне совершенно не хотелось. Да и куда Лёльку девать? Она же типа у меня ночует. Если заявится к Серёге в пять утра, всё станет очевидно.