Что примечательно, Тигран не выразил никакого удивления, когда машина, миновав густые заросли камыша по две стороны от дороги, остановилась у одноэтажного, больше напоминающего ангар здания. Спокойно расплатился, вышел, помог выйти мне, тут же вызвав пристальное внимание всех проходивших мимо людей. И в кои-то веки это меня не порадовало, перед земляками мне выпендриваться совершенно не хотелось.
Одежду для Тиграна мы нашли быстро, нам банально повезло — даже в родном Захухуевске оказался магазин «крокодильего» бренда, и заметив его, мы сразу нырнули туда. Тигран часто носил их футболки и толстовки дома, и мы легко подобрали для него несколько приличных шмоток. Но как на нас смотрели продавцы! Хотелось бы думать, что как на богов, сошедших с Олимпа, но подозреваю, что как на психически больных, решивших купить не одну, а сразу несколько вещей стоимостью со среднюю энскую зарплату каждая, да ещё и не дожидаясь скидок.
— Ты здесь что-нибудь хочешь? — осведомился Тигран, доставая портмоне на кассе.
Я отрицательно помотала головой. Я-то что тут могла хотеть? Футболку с крокодильчиком?
— А где хочешь? Давай купим тебе что-нибудь для поднятия настроения. Мне совершенно не нравится, когда котёнок грустный.
Ну да, обычно же я в присутствии Тиграна Борисовича изображаю девушку-праздник.
— Ничего не хочу, нигде. Переодевайся и поехали Кремль смотреть, пока самая жара не началась.
— А пошли мороженое купим? — вдруг с каким-то абсолютно мальчишеским азартом предложил Тигран. — Я там видел, в проходе, автомат стоит, прямо как из детства.
Господи, ну какой ещё автомат? Хотя я не удивлюсь, если он тут со времён детства Тиграна и стоит. Он так энергично почапал искать автомат, что я еле за ним угналась. А когда подошла, он уже совал мелкие деньги в монетоприёмник и выбирал наполнитель.
— Ты какое хочешь? Сливочное, шоколадное или ягодное?
— Господи, ну давай ягодное, — пробормотала я и тут же получила в руки стаканчик.
Мы стояли как два идиота, в самом проходе торгового центра, мешая всем проходящим, нефтяной магнат и гламурная дура, и жрали мороженое из стаканчиков. И Тигран выглядел невероятно довольным. И похоже, хотел, чтобы и я наслаждалась моментом. Он явно не понимал, что пока мы не уедем из этого чёртового города, где каждый камень напоминает о самых дерьмовых годах моей жизни, ничем наслаждаться я не смогу.
Потом мы поехали в Кремль. Честно говоря, я надеялась, что Тигран израсходует свой лимит хождения пешком в торговом центре и откажется от дурацкой идеи осмотреть местные достопримечательности. Но похоже, что его возможности значительно превышали мои представления о них. Он вполне бодро прохромал через главные ворота на Соборную площадь и теперь озирался с неподдельным восторгом.
— Красота какая, да, Мариш? Мощь! Представить невозможно, что строили шесть веков назад! Без машин, без подъёмных кранов, без технологий! Мы тут гордимся, что возводим вышки посреди моря. Да ерунда чистая по сравнению с тем, что средневековые зодчие творили! Это времён Ивана Грозного постройка, да?
Я пожала плечами. На уроках краеведения мы с Лёлькой играли в морской бой, благо, вела их старенькая и подслеповатая учительница. Ну, наверное, Грозного. А Тигран уже доковылял до палаток, где торговали сувенирами, и отыскал книжку-путеводитель.
— И магнитики, пожалуйста. Вот этот и вон тот. Котёнок, хочешь магнитик?
— И куда мне его прилепить? — не удержалась я.
— Дома на холодильник, — радостно предложил продавец.
— У меня нет дома. И холодильника тоже нет, — рявкнула я.
Ещё не хватало мне в Москве магнитиков с изображением Энска. Тут я заметила, что Тигран смотрит на меня очень грустно и серьёзно. Но промолчал, забрал покупки, и я повела его к главной достопримечательности — к собору.
С религией у меня отношения были сложные, мама меня крестила, когда мне исполнилось пять. И иконы дома стояли, но я никогда не видела, чтобы мама к ним обращалась. Стояли и стояли, как предмет интерьера. И в церковь я не ходила. Однажды, ещё учась в институте, была свидетельницей на венчании одной сокурсницы, как раз в кремлёвском соборе проходившем. Почти час, как дура, стояла, корону над ней держала. Вторую корону Артём, мой тогдашний парень, держал. Вообще так нельзя, говорят, пара должна быть замужняя и венчанная. Но ни замужних, ни венчанных у нас на курсе не нашлось, и сгодились мы с Артёмом. Так я и не поняла тогда, для чего люди всю катавасию затевают. Ну красиво, платье, короны, свечки. И дальше что? Развелась моя однокурсница уже через год, и венчание не спасло.
Бабульки у входа в собор неодобрительно на нас покосились, но замечаний насчёт моей непокрытой головы не сделали. Тигран же переложил трость в левую руку, а правой перекрестился к моему немалому изумлению. Вот уж не предполагала, что он верующий. И вообще православный. Я заходила за ним в собор уже с опаской. Если он сейчас начнёт у каждой иконы поклоны отвешивать, моя психика точно не выдержит. Чего я ещё он нём не знаю, интересно? Но Тигран просто обошёл территорию с явно культурологическим интересом. А когда мы вышли, начал объяснять, что тут совершенно особая роспись потолков, какая-то там техника, которую сейчас мало где можно увидеть. Разве что в Петербурге есть две церкви, и ещё на Севере. Он даже имена какие-то называл, известных мастеров, сей техникой владевших. А я смотрела на него в полном шоке. Вот честно, я была уверена, что наш Тигран Борисович разбирается только в нефти. Ну может ещё во всяких подковёрных интригах большого бизнеса и большой политики, от бизнеса неотделимой. Но храмовая роспись?!
Я думала, осмотрев главную достопримечательность, мы пойдём на выход, но Тигран заявил, что хочет посмотреть весь Кремль, и мы потащились вдоль стены, мимо шикарных клумб и уютных лавочек. Территория тут была на удивление вылизана, как будто все деньги городского бюджета шли исключительно на облагораживание Кремля. Выйди за его стены, и узнаешь, что такое жопа мира. А тут вполне себе окультуренное Средневековье, чистенькое и глянцевое, как в книжке-фэнтази.
— Наверх, я надеюсь, мы не полезем? Там лестницы ужасные, — предупредила я, когда мы добрались до Сторожевой башни.
— А что там наверху? — тут же уточнил Тигран.
И открыл путеводитель, так что врать было бесполезно. Вот честно, его туристический энтузиазм меня уже начал утомлять.
— Музей средневекового оружия. Арбалеты всякие, кинжалы. Даже продают что-то, копии, конечно, новодел.
По лицу Тиграна было видно, что он сомневается. Подошёл к двери в башню, оценил лестницу. Он бы по ней и со здоровой ногой прошёл только боком, согнувшись в три погибели.
— Ладно, не пойдём. Что тут ещё интересного есть?
— Ничего, — простонала я. — Тигран, давай просто на лавочке посидим, ладно?
— Устала?
Я кивнула, и он тут же повёл меня к ближайшей скамейке. Мы уселись, Тигран по привычке вытянул больную ногу и сложил руки на трости, я пристроила голову у него на плече. Правда устала, как собака. И тошно так, что выть хочется.
— Мне кажется, ты не очень любишь родной город, — заметил Тигран.
Надо же, какая наблюдательность.
— Мягко сказано, — проворчала я. — Здесь всё какое-то убогое, грязное, мелкое.
— Кремль убогий?!
— Ну, Кремль ничего. Но я не поклонник всякой старины. И что, Кремль? Я его ещё в детстве весь облазила. Каждый день, что ли, сюда ходить? А больше в Энске пойти некуда.
— Зато в маленьких городах есть особое очарование.
— Угу, сказал москвич.
— А с чего ты взяла, что я москвич? — удивился Тигран, поворачиваясь ко мне и заглядывая в глаза. — Я родился в местечке, по сравнению с которым твой Энск просто мегаполис. Там всего одно развлечение для детей и взрослых — море.
— Море! Море многое компенсирует, знаешь ли, — заметила я, стараясь не показать, как удивилась. Почему-то была уверена, что Тигран родился и вырос в Москве.
— Хочешь, съездим туда как-нибудь? Только не думай, что попадёшь в Майами. За последние пятьдесят лет городок не сильно изменился.
