Вот это самый плохой расклад. Плавали, знаем. Вопреки расхожему мнению, далеко не каждая любовница спит и видит, как бы перебраться на место законной жены. Мне, например, такое счастье даром не нужно. Сколько там он ещё продержится во вменяемом состоянии? Год, два? Ну пять. А потом будешь нянькой при старом маразматике, ходить за ним с горшком и надеяться на наследство. Я знала одну девчонку, Катьку из Вологды, которая вот так замуж вышла. Её папика хватило на год сексуальных приключений, изрядно подстёгиваемых волшебными таблетками. Катька рассчитывала, что однажды мотор у папика не выдержит сверхнагрузок. Вот только мотор оказался крепким, не выдержало что-то другое — папик словил инсульт и три года пролежал, пуская слюни и все остальные жидкости. При нём, конечно, были и сиделки, и врачи, но Катьке тоже досталось. Он хотел есть кашку только из рук любимой девочки и засыпать только рядом с ней. При том, что свои желания озвучивал папик весьма условно. Но Катька его понимала, и варила кашку, и преданно сидела у постели в ожидании логичного финала, в котором она — владелица нехилого бизнеса и нескольких тысяч квадратов элитного жилья. О том, что у папика имелись дети, а также давным-давно составленное завещание в их пользу, Катька узнала, когда пришло время вступать в наследство. И таких историй великое множество.
С молодыми всё ещё печальнее. Полные сил и энергии, они обычно не страдают маразмом и не питают иллюзий насчёт больших и светлых чувств. И отношение к партнёршам у них примерно такое же, как к автомобилям — год в цене, ещё год можно потерпеть, если нет варианта получше, а потом, хочешь-не хочешь, а надо менять, иначе друзья не поймут. Ты ж не лох на старой тачке кататься. На той же Рублёвке жёны меняются с завидным постоянством. И рассчитывать, что ты угрызёшь у любимого кусок пирога при разводе, не приходится. Молодые и умные вместе с обручальным кольцом сунут тебе под нос брачный контракт, составленный очень высокооплачиваемым юристом.
Да… Я уж точно не летаю в розовых облаках среди сиреневых пони. И если мадам Авазова укажет Тиграну на дверь, совсем не обрадуюсь. Начнутся суды и скандалы, он будет злым и дёрганным. Если он с ней всю жизнь прожил, как чаще всего с представителями его поколения и случается, то он ещё и нехилый стресс получит. Любит-не любит, а привык наверняка. Вполне вероятно, что он первый начнёт обвинять меня в разрушенном семейном счастье. Или просто кони двинет от переживаний. И в обоих случаях мне придётся экстренно искать Тиграну замену. А не хотелось бы.
Вот эта мысль меня настораживала. Что со мной? Сменить квартиру, сменить любовника, найти нового спонсора, что может быть проще? Ещё недавно я радовалась переменам, всегда казалось, что впереди нечто более интересное и перспективное. Почему теперь я не хотела ничего менять? Да я, собственно, вообще ничего не хотела.
На карточке лежала солидная сумма, которую за последние два дня Тигран увеличил ещё на треть. Андрей мог приехать по первому звонку и катать меня по Москве хоть целый день. Я могла вызвать такси, хотя Тигран и просил этого не делать, но когда я его спрашивала? У меня были все возможности отлично провести время, заглушить стресс прогулкой по магазинам за новым платьем или туфлями. Да и в салон не мешало бы заглянуть, ногти давно нуждались в коррекции, а на расчёске стало оставаться слишком много волос, пора было что-то делать. Я давно собиралась пройти курс спа-процедур для кожи головы. И лицом надо заняться, возле глаз уже какие-то складки намечаются. Но мысли о салоне красоты не вызывали ни радости, ни просто желания встать с кровати. Если бы хоть с Лёлькой вдвоём. Посидели бы, потрещали, пока девочки будут делать нас красивыми. Одной скучно, все их журналы, кофе и светские беседы из серии «вы прекрасно выглядите, а за окном чудесная погода» мне уже поперёк жизни.
Я даже позвонила Лёльке, но она зашипела в трубку, что не может разговаривать. А потом прислала мне целую поэму в мессенджере, где подробно описывала, какой дурдом у них в офисе после возвращения шефа. Оказывается, и следоки его таскают, и журналисты у входа дежурят, в надежде вытянуть какие-нибудь подробности из Тиграна или его окружения, и с партнёрами у компании какие-то разборки. Ещё Лёлька написала, что я сумасшедшая, что она же меня предупреждала насчёт Стаса, и что с Серёгой у них сейчас всё сложно, потому что он тоже в курсе произошедшего, и теперь у него большие вопросы, на концерт ли мы с Лёлькой ходили. В общем, я поняла, что звать Лёльку в салон или просто погулять не стоило.
После общения с ней мне стало совсем тоскливо. Такое ощущение, что вся Москва только нас и обсуждает. И Тигран, значит, лютует. Странно, со мной он разговаривает как обычно, всякие «котёнок», «малыш» и «солнышко» сыплются через слово. Меня, признаться, давно напрягает этот детский сад. Называть «малышом» шпалу метр семьдесят один, которой недавно тридцатник исполнился, ну, знаете… Но на большее его фантазии не хватало.
На третий день я вообще решила не вставать. Вяло доползла до холодильника, куда накануне сгрузила остатки ужина, поковырялась в контейнерах, но раскисшие суши не вызвали аппетита. Вызвать какую-нибудь доставку? Последнее время я только и делала, что вызывала курьеров, спуститься до магазина, а тем более кафе было выше моих сил. Я перебрала в уме «вкусные» места и поморщилась. Не хотелось ни суши, ни шашлыков, ни бургеров. И даже лобстеров и кроличьих лапок в клюквенном соусе не хотелось. В итоге сцапала пластиковый стаканчик с «фруктово-сливочным парфе», позавчерашним, тоже из доставки, и вернулась в кровать. Каково же было моё удивление, когда в дверь позвонили.
У Тиграна стоял видеодомофон, избавлявший от тупого вопроса «Кто там?». То, что пришёл не сам хозяин, было очевидно — Тигран никогда не звонил, у него всегда были ключи, даже от моей съёмной квартиры. Сам попросил, когда стал ночевать у меня более-менее регулярно. Я глянула на мониторчик и увидела тётку лет пятидесяти в платье, какое просто не может носить женщина в Москве двадцать первого века. Ну если только она не сбежала с Мосфильма, где снималось что-нибудь по Чехову.
— Марина Владимировна, меня зовут Марта. Тигран Борисович должен был вас предупредить.
Точно. Он что-то говорил, когда звонил сегодня утром, но я ещё спала и отвечала ему на автомате. Марта. Домработница из его загородного дома. Я открыла дверь, радуясь, что явился не Лекс и не какой-нибудь сосед снизу, так что мне не надо идти за халатом. Марта перешагнула порог и, увидев меня, замерла. Что? Я опустила взгляд, проверяя. Трусы на мне надеты. Что ещё надо? Да, я люблю спать голой, не вижу тут ничего плохого. И всем, кто спал со мной, моя привычка казалась очень милой. В случае с Тиграном вообще невозможно надевать какое-либо приличное бельё, этот медведь обязательно что-нибудь порвёт, снимая.
— Тигран Борисович велел мне навести здесь порядок.
Марта уже справилась с шоком и теперь деловито вытаскивала из сумки, которую принесла с собой, какие-то тряпки. Одна из них оказалась белым передником, который она проворно завязала на себе. Теперь её платье приобрело более привычный, но всё равно киношный вид. В жизни бы не подумала, что современная прислуга носит форменные платья чуть ниже колена и белые передники. Впрочем, жить с прислугой мне ещё не приходилось.
— Наводите, — я пожала плечами и ушла в спальню.
Марта начала с другого конца квартиры, и я подозревала, что она поступила так специально, дабы мне не мешать. Но в первую очередь вымыть требовалось как раз спальню, мне порядком надоело наблюдать пыль на тумбочках и паутину в углу над кроватью. Я всё-таки накинула халат и пошла смотреть, чем занимается прислуга. Марта отмывала раковину на кухне. Не то, чтобы я ею часто пользовалась, но известковых потёков там было предостаточно.
Моё появление на кухне не осталось незамеченным. Не прекращая своего занятия, Марта вдруг предложила:
— Марина Владимировна, если вы хотите, я могу готовить еду для вас и Тиграна Борисовича.
