— Сколько нитей использовалось для вышивки? — спросила женщина, взглянув на хиджаб, который ей передали.

Когда Тави ответила, она кивнула и сказала:

— Я уверена, что Джамила могла бы сделать для меня что-то подобное.

А затем женщины отвлеклись и начали обсуждать между собой хиджабы.

— Ты и мне сделала? — спросила я Тави, посмотрев на второй хиджаб, который всё ещё лежал на платье.

Я не могла отвести от него глаз — на хиджабе были вышиты полосы, как это сделала бы мама. Так Тави попыталась воссоздать то, что олицетворяло Мадинат Алмулихи и одновременно напоминало о нашем доме.

Ника сказала, что город сегодня будет особенно наряден, как и его жители. По пути к Тави я уже видела, что улицы были чистыми, как никогда, и их украшали всевозможные цветы в горшках и цветочные гирлянды, а ветер раздувал по брусчатке опавшие лепестки. Теперь, находясь у Саиры, я начала понимать, что имела в виду Ника.

Когда я увидела, как эти женщины, одетые так красиво, смотрели на наши хиджабы, я почувствовала гордость.

— Вы также можете использовать бусины, — сказала я. — Чтобы украсить их.

Я взяла ткань и показала им, как это сделать.

Услышав нас снаружи, в дом зашли ещё несколько людей. Саира начала раздавать еду тем, кто пришёл пожелать счастливого Фальса Мока. Гости жевали сладкий хлеб и слушали, как мы с Тави рассказывали им о том, как носить абайю и хиджаб.

— Значит, так одеваются у вас все женщины? — спросила одна из них, посмотрев в зеркало на хиджаб, который она надела.

Она расправила плечи и любовалась собой.

— Не так нарядно, но да, — сказала я.

Это утро я провела с людьми, которых я не знала. Я приняла участие в традиционном праздновании Мадината Алмулихи, но также познакомила их со своими традициями. Если бы Тави сказала мне перед моим приходом, что я встречу у неё полный дом народа, который пристально разглядывал то, что составляло нашу жизнь, я бы не пошла к ней. Но эти люди не насмехались над нами. Они завидовали мне точно так же, как я завидовала им. Одна из женщин даже воскликнула, что ей хотелось бы надеть нечто подобное в следующем году.

Мне показалось, что я совсем недавно пришла, как вдруг Саира начала цокать языком, выгоняя всех наружу.

— Им тоже надо собраться! Парад скоро начнётся.

— Скоро? — ахнула я, выглянув наружу.

И, конечно же, был уже почти полдень. Скоро я должна была встретиться с Касом! У меня перехватило дыхание. Пришло время найти его. Время сказать ему.

Мы с Тави быстро оделись.

— Ты будешь сегодня с Якубом? — спросила я.

Она кивнула, поправляя перед зеркалом бронзовые диски и укладывая их, как надо.

— Он сказал мне, что поищет нам хорошее место. А откуда будут смотреть праздник король и его гости?

— Я не думаю, что присоединюсь к ним…

Она развернулась ко мне.

— Но у тебя будет лучший вид!

— Кас знает место на одной из крыш байтахиры, откуда мы сможем посмотреть парад.

— Это тоже неплохо, — в её голосе послышалось разочарование, но мне не хотелось с ней спорить. Вместо этого мы попрощались.

Украшены были даже самые маленькие улицы. С дверей некоторых домов свисали гирлянды из цветов, яркие как солнце; на других домах были натянуты верёвки с полотнищами самых разных цветов, развевающиеся на ветру. Дорожки, ведущие к некоторым входным дверям, были усыпаны лепестками; очень немногие дома стояли не украшенными. Почти все, кого я встречала, были одеты так же ярко, как те женщины в доме Саиры. И многие несли еду, направляясь к своим соседям или возвращаясь от них.

Воздух наполнился сладкой радостью предвкушения, и с каждым шагом моя улыбка становилась шире.

Именно поэтому я приехала в Мадинат Алмулихи. Именно о такой жизни я мечтала, и я надеялась, что Тави разделит её со мной. Приняв наконец-то решение и задвинув свою гордость подальше, я почувствовала, что широко улыбаюсь. Не было смысла гнаться за этими большими мечтами.

Я жила в прекрасном городе с сестрой и друзьями. И этого было достаточно. Мне не нужна была магия, так как у меня были Кас и Тави… и всё остальное. Обретя эту новую радость, я почти побежала, торопясь найти Каса.

Я никогда раньше не ходила в байтахиру через соседствующие с ней кварталы. Дома здесь были маленькие, тесные. Они не были так ярко украшены, как дома рядом с каналами. Сладкий запах рассеялся, и остался лишь запах домов буры и питейных заведений. Дети плакали, люди кричали, козы блеяли.

— Потерялась? — спросил какой-то мужчина, глядя на мои нарядные одежды, которые слишком бросались в глаза в этом тёмном переулке.

— Солеискательница? — прошептал ещё один мужчина какой-то женщине.

Когда я завернула за угол, я увидела трёх людей в плащах, стоявших в дверном проёме. По моей спине и рукам пробежал холодок. Один из них накинул на голову капюшон. На его руках были надеты чёрные перчатки.

Даркафы. Я прибавила шаг. Я могла бы сбегать во дворец и предупредить какого-нибудь стражника.

Но вдруг неподалеку открылась дверь, и какой-то человек вышел на улицу.

Я опустила глаза в пол, проходя мимо двери.

— Все готовы? — поинтересовался чей-то голос.

Нет.

Всё, что угодно, но только не этот голос.

Слегка повернув голову и молясь о том, что я ошиблась, я увидела, что среди них стоял Кас.

Он сказал: «все».

У меня в глазах помутилось, в ушах зазвенело. Ноги понесли меня из переулка обратно во дворец. Люди уже начали выстраиваться вдоль улиц. Я отрешенно наступала на лепестки и переступала через цветочные горшки. Наконец, я оказалась на дворцовой лестнице и попыталась протиснуться мимо стражников, чтобы дойти до дома Альтасы.

Неожиданно её предложение научиться магии показалось мне самой привлекательной идеей в мире. Я собиралась принять его, и первое, что я собиралась сделать, это обречь Каса на…

— Эмель!

Саалим в одиночестве стоял рядом со смотровой будкой, а позади него находилась лишь пара стражников. Он на секунду замешкался, но затем подошёл ко мне.

— Я переживал, что у тебя не получится прийти, — сказал он, указав на заполненную улицу.

Он ждал меня.

Глава 17

Эмель

Смотровая будка — та же самая, из которой мы смотрели забег верблюдов — была заполнена гостями. Мои плечи поникли. Я хотела быть где угодно, но только не здесь.

От толпы отделилась фигура. К краю будки подошла женщина и начала наблюдать за своим будущим мужем.

Елена.

По тому, как она положила руку на гладкое дерево перил, я поняла, что она родилась для того, чтобы стать королевой. Её бледность, волосы соломенного цвета и глаза такого ярко-голубого оттенка, что я могла видеть их со своего места, делали её похожей на героиню сказок. Она стояла там, точно закрытая дверь, напоминая мне о том, что мне здесь было не место.

Я перевела взгляд с Елены на Саалима, а затем посмотрела на дворец. Я оказалась на перепутье. Знахарка или король?

Одежда Саалима была по-летнему расшита золотыми нитями, которые сверкали так же, как и корона на его голове. Он выставил руки перед собой, точно неуверенный в себе поклонник, признающийся в любви. Он на мгновение посмотрел на меня, после чего отвёл взгляд. Как человек, который взглянул на солнце.

Он выглядел так, как в ту ночь на пляже, когда сотворил огонь и рассказал мне о том, что влюбился в ахиру, которой было запрещено любить его в ответ. Теперь, когда я стояла здесь, я видела не короля, а джинна, и мои ноги чуть не подкосились от невероятной тоски.

Недоумение, боль и горе нахлынули на меня точно грозовые облака. Теперь, как никогда, мне был нужен мой спутник, мой друг, мой любимый.

— Надеюсь, ты не очень долго ждал, — сказала я, делая шаг вперёд навстречу ему.

— Недолго, — сказал он и проследил за мной взглядом. — Твои одежды очень подходят этому фестивалю. Пожалуйста, располагайся. Мне надо заняться гостями.