По календарю — апокалипсис, на часах — зловещий сумрак.

Вместе с коллегами проникли через заднюю дверь в НИИ «Химических удобрений и ядов» — устроили тамошним работникам мозговой штурм. При виде нас учёные утратили собранность, малый литраж личных анализов, а с ними — львиную долю солидности; сыпали матами, швырялись всем, что попадёт под руку. Одному из моих коллег в глаз угодил шприц. Торчащий из глазницы медицинский инвентарь причинял ему дискомфорт во время трапезы, утыкаясь поршнем в плоть.

Мы — зомби очень любим и ценим человеческую плоть, особенно мозг. Толерантней нас вы никого не отыщите. Нам не важен пол, цвет кожи, мы не обращаем внимания на телосложение или социальный статус — в человеке мы ценим человеческое. Так что оскорбления из уст учёных были лишены смысла. Мы кушали, испытывая лёгкий стыд за совершенно ненаучное поведение образованных людей.

После ужина «меченный» шприцом нашёл в недрах лаборатории кейс с забавной надписью на крышке: «Противоядие. Спасение для человечества». Встал вопрос о компетентности почивших учёных, которые так и не смогли разобраться, что спасение уже снизошло на мир в лице полчищ зомби: как очистительная клизма мы движемся вперёд — подчищая остатки прежнего мира ради тишины будущего.

Кейс попинали ногами. Сытые забавы вреда никому не несут.

Пища для размышлений: откуда мне известно, где находится задняя дверь НИИ «Химических удобрений и ядов»?

Память из прошлой жизни подобна вспышкам молнии. Мои коллеги лишены бремени рассуждений — оттого я, к сожалению, с первого дня выбиваюсь из общей массы.

Апокалипсис упорно движется по миру на наших ступнях. Среди полчищ зомби царит абсолютное равенство, присущее идеальному обществу. Нет страхов, а с ними и стрессов, вожделения, зависти. Директора, дворники, безработные — некогда делимые на социальные слои, стали единым частным — самодостаточным по природе своей. Мы — идеальные потребители, безликие и целеустремлённые. Но зачастую голодные.

Учёные перевариваются быстро, хотя послевкусие знаний долго цепляется за нёбо вместе с лоскутами белых халатов. Туристы — другое дело: жилистые, накачавшие мышцы спины и икр до твёрдости бастурмы. Найти лагерь туристов в лесу — это как выследить дичь.

Вместе с коллегами покинули, теперь уже пустующий, НИИ на рассвете под прикрытием тумана и выдвинулись неровным строем в сторону лесополосы, где наверняка обосновались приверженцы идеи, что на природе легче спрятаться от неизбежного в нашем лице.

«Меченый» бессознательно держится рядом со мной. Шприц по-прежнему ворочается в его глазнице. Во время крутого спуска коллега не удержался на рыхлом грунте и скатился вниз, ломая кусты. За изодранными о ветки штанами обнажился обширный участок кожи со следами смачных укусов — по одному на каждую ягодицу.

Что ж, у каждого из нас есть «штамп», оставленный зомби-носителем, как подтверждение о перевоплощении. Но мой отныне выглядит скучно — всего лишь отсутствует часть щеки.

Пролежав с пол минуты на дне балки, меченый пришёл в себя и полез наверх, как ни в чём не бывало. В темноте его филейная часть сверкает подобно лунному лику.

Пища для размышлений: отчего мы не разговариваем друг с другом? Наши истории зачастую скрыты под одеждами и явятся миру лишь после того, как тряпки окончательно сгниют. Но тело может сгнить раньше.

Пищей для размышлений сыт не будешь. Желудок истомился голодом, а лагерь в лесу так и не обнаружен.

Досада подкатывает к горлу вместе с хрипами: стремление к скрытности присуще неуверенным в себе личностям. Ныне люди таятся от страха в палатках одинаково старательно, как и раньше за внешними ширмами: будь то косметика, или тонированные стёкла авто. Индивидуальность припудривалась конвеерными средствами, сейчас втискивается под защиту стен.

Для нас же всё в человеке прекрасно: от мозга до почек. И нет нужды загонять под кожу противный нашим зубам силикон, облачаться в тугую, неподатливую ногтям синтетику. Естественность должна взять верх над комплексами, чтобы люди встретили конец уверенными в себе личностями.

К счастью, под прикрытием полночи наш коллектив набрёл на небольшой палаточный лагерь. На радостях мы позабыли стучаться перед тем, как войти. Люди, уверенные, что глухомань защищает их от невзгод так же, как и скорлупа охраняет желток, попросту растерялись. Но вскоре среди наивных нашлись расторопные.

В ходе сражения выяснилось, что котелок мощное оружие в умелых руках — одетый на голову совершенно дезориентирует в пространстве, а гитара бьёт метко и местами мелодично.

Конечно же, мы уважаем желание людей защищаться, но так же ценим своё время, потраченное на их поиски, поэтому проявили упорство.

Часть туристов рассеялась по кустам вместе с ночной прохладой, тогда как остатки их товарищей встретили рассвет уже будучи завтраком. И боюсь прослыть занудой, повторив избитую фразу: «для них это стало интересным опытом».

Пища для размышлений: зачем женщины продолжают наращивать ногти? Они всё ещё думают, будто красота спасёт мир? Мир уже спасён от меланхолии и серости, ведь депрессивные погибли первыми, а для оставшихся в живых реальность заиграла новыми красками.

Побродив по опустевшему лагерю, мы вновь выдвинулись в путь. Напоследок я оглянулся и увидел бессмысленную разруху. Но секундную слабость, словно таракана подошвой, тут же раздавил здравый смысл: зомби-апокалипсис единственное логическое завершение такого явления, как «цивилизация». Автомобили не ездят, самолёты не летают — очищенное от шумов двигателей пространство издаёт еле уловимый звон; заводы встали, опухоли свалок прекратили рост. Выходит, что марш зомби во имя тишины угоден природе и отчасти эко-активистам.

Когда ты уверен в праведности своего дела, то и рабочее время летит незаметно. Неожиданно я оказался зажат со всех сторон коллегами. В их глазах немой вопрос об ужине. Сложно сказать, когда именно меня избрали лидером, но это решение претит идее равенства.

Пытался рыком доказать свою точку зрения. На меня хрипели — не соглашались. Дискуссия длилась около получаса. Меченый сверху донизу коллега оказался крайне эмоциональным оппонентом. Торчащий из его глазницы шприц совершал, на первый взгляд, хаотичные вращения, по факту оказавшиеся знаком бесконечности. Не знаю, что конкретно он хотел этим сказать, но непоколебимость моя пошатнулась.

Статус лидера среди зомби — это бремя, ведь избранник берёт ответственность за апокалипсис. А мир ещё не видал проект подобного размаха. Арабские шейхи со своими небоскрёбами могут лишь нервно раскурить кальян в сторонке. Чтобы апокалипсис состоялся нужен чёткий план, вменяемый дедлайн, грамотный подбор кадров.

На правах лидера, как мог объяснил коллегам важность единственного укуса ради пополнения наших рядов. Демонстрировал на деревьях. Вроде бы поняли.

Пища для размышлений: стыдно признаться самому себе, но руководить очень даже приятно. Грудь распирает от тщеславия. Скорее всего это из-за того, что при жизни я был неудачником. Сейчас тяжело вспомнить… или вспоминать…

Новостройки начинались сразу за деревьями. Во многих многоэтажках не успели закончить внутреннюю отделку до наступления дня Z. Пустые оконные проёмы напоминали глаза мертвецов — наши глаза. На минуту мы застыли у кромки леса, с изумлением разглядывая «коллег» из кирпича и в том просчитались — караульные-строители заметили нас. Поднятые тревогой, люди приготовились к обороне.

Как наивно с их стороны уповать на прочность сетки-рабицы! Хотя подобное заблуждение присуще прежнему миру, когда каждый дом являлся закрытой территорией исключительно для «своих». «Чужим» вход был заказан. Окружающие удобства оплачены, ими не надлежит делиться с незваными гостями! Считалось, что чем крепче ограждение, тем дороже, а значит выше уровень жизни. Ради жилплощади в подобном районе не грех работать без выходных и добровольно отдаться в рабство банку на следующие 15–25 лет.