– Давайте!

Вспотевшей вдруг рукой Петухов достал из внутреннего кармана пару скрюченных листочков.

– Первую часть я полагаю сделать вводной.

– Посмотрим, посмотрим, – самым серьезным тоном сказал Георгий, расправляя листки.

Заголовок: «Самозащита – как средство обеспечения безопасности человека.

В наше трудное время уходит в прошлое бытовавшее долгое время мнение большинства людей о том, что люди могут жить промеж собой в благоприятном согласии. Будто бы, думало человечество, все проблемы преступного мира от дикой некультурности и бедного существования. Отнюдь! Тысячелетний опыт уже дает понять, что преступник – неизбежная атрибутика цивилизации как, скажем, колесо или сигарета с фильтром. Индивидуумов, которые нарушают нормы человеческого общежития было, есть и будет пруд пруди.

Историческая наука подсовывает нам миллион примеров того, как делались попытки искоренить преступный элемент мечом и пряником, религиозной проповедью и дыбой. Ни "Отче наш…", ни изобретение новейшего времени – электрический стул не знают универсальных рецептов создания общества без таких членов, которых хлебом не корми, а дай только какой-нибудь закон нарушить. Костры инквизиции и революционный террор прошумели над головами преступников, не задев и макушки этого айсберга. А если и зацепили, то настолько, что макушки у них эти теперь сплошь бритые, а другого урона нет.

Неизбежность уголовного зла мы, считаю, определили, но не стоит относиться после этого к жизни с большим пессимизмом, чем она того заслуживает…».

Рука Георгия судорожным движением дернулась за сигаретами. Придется серьезно поработать, прежде чем можно будет сказать, что…

– Отличный текст! – вскричал над ухом журналиста подкравшийся ответсек.

– А? – слабо отозвался Дмитрич. – Других не держим.

– Вы, правда, так считаете? – порозовел от похвалы капитан Петухов.

Гера икнул и сломал сигарету. Покосился. Профиль Ивана Сергеевича был чеканно-серьезным.

– Это как раз то, чего нам не хватало в криминальном разделе, – заявил ответсек.

В помещение заглянул Палыч.

– Майонез привезли, – мотнул компьютерщик головой в сторону лестницы.

– Му, давайте, давайте, – подбодрил его и Геру секретарь,

– помогите.

Георгий оставил Петухова и развлекся вместо перекура перетаскиванием коробок, раздобытых коммерческим отделом "под рекламу". Такой натуральный способ хозяйствования (конечно, в других газетах) часто позволял на паритетных началах обменять некондиционный товар (о присутствующем майонезе мы не говорим) на никем не замеченную рекламу. Из чего видно, что пока еще можно приостановить наступление капитализма на отдельно взятом участке вполне цивилизованным способом.

Пыхтя и отряхиваясь от картонной пыли, Георгий вернулся к столу.

Михаил Витальевич, не теряя времени, набросал планчик тем для статей на ближайший квартал.

Гера склонился над листками.

…»"Жизнь хороша, и жить хорошо", – как сказал поэт, но преступник полагает, что еще лучше жить за чужой счет. Такой человек всегда найдется. Его нужно опасаться, упреждать, профилактировать, но ни в коем случае не паниковать. Не ждать каждую секунду нападения из-за первого встречного угла. Так вы станете мизантропами и психами. Лучше держите себя в руках, а порох сухим, и знайте, что ни правоохранительные органы, ни власть не дадут вам гарантии безопасности и целостности вашего имущества, а потому…»

У Георгия заломило висок, он откинулся на спинку стула.

– Прочли, – обрадовался капитан и пододвинул новую бумажку. – А теперь посмотрите, Георгий, списочек тем на следующие номера.

– Вы ведь, наверное, торопитесь, Михаил Витальевич, так что…

– Я могу подождать, – успокоил капитан.

– …да и мне нужно еще кое-что сегодня успеть, – твердо продолжил журналист, – так что план давайте отложим до другого раза.

– Тем не менее…

– А что с сегодняшним убийством? Нашли свидетеля?

– Приступили к поискам, – туманно ответил капитан Петухов.

– Идет серьезная проработка всех имеющихся в распоряжении следствия материалов.

– Я могу использовать в публикации эту информацию?

– Можете, – не моргнув глазом, разрешил Михаил Витальевич, так что Гера даже засомневался: кто над кем иронизирует?

– Тогда извините, у меня нет больше свободного времени, до свидания, – сухо сказал журналист и положил руки на клавиатуру.

«Невыразительное осеннее солнце может высветить…»

Что же оно там у него высвечивало? Георгий напряг память, экран монитора мигнул и…

– И эту чушь вы собираетесь публиковать в газете? – покачал головой капитан Петухов. – Вот почему у вас нет времени заниматься настоящим делом.

Весь экран монитора занимала надпись:

СУДЬБА: Он благополучно переменил пол и заболел женским алкоголизмом.

Текст пропал уже на первой строчке.

Георгий взвыл.

– Дайте мне пишущую машинку! Механическую!!

6.

Багровый "Порш" водитель оставил не на стоянке перед проектным институтом, а в соседнем дворе. Совсем не обязательно, чтобы прибытие шикарной машины связывали с его скромным визитом.

Негорро, ибо так звали молодого коммивояжера, достал из багажника огромный баул и направился к институту.

– Я есть продавать товар, – попытался он объяснить цель визита вахтеру. Тот скользнул по нему оловянным взглядом.

– Достали эти коробейники.

Негорро еще раз порадовался собственной находчивости, а равно и легкости, с которой ему удалось проникнуть в здание. Теперь настал момент показать все то, что он так скрупулезно отрепетировал перед зеркалом. Коммивояжер поправил галстук и распахнул первую дверь.

– Добрый рабочий день! – улыбаясь до ушей поздоровался он.

– Я не есть торговец, я представитель канадский фирма "Э Пенсил"…

– Пошел вон! – рявкнул на незваного гостя мужчина, склонившийся над кроссвордом. – Не видишь – обедаем!

Рука Негорро нырнула за пазуху к прихваченному на случай револьверу 45-го калибра, но стальные нервы разжали пальцы. Стрелять рано. "Вернусь, набью белую морду", – решил Негорро.

– Искьюз муа.

За следующей дверью оказалась компания женщин, представляющих весь возможный (а возможности у наших учреждений широкие) спектр возрастов и комплекций.

– Гутен таг! Я есть рекламный представитель эксклюзивный канадский фирма "Э Пенсил" и…

– Вываливай! – басом сказала самая тумбообразная тетка, ведь кому, как не ей, быть старшей. И улыбнулась.

– Мне уходить? Проваливайт? – переспросил удивленный Негорро. – Но я не есть торговец, я…

– Давай показывай свое барахло, торгаш, – пригласила другая женщина и сбросила со стола бумаги, которые, судя по количеству пыли, копились не меньше года.

Чихая, коммивояжер разложил перед дамами линейки, блокноты, скрепки, ластики и карандаши.

– Мы хорошо делать канцелярный принадлежность, хороший подарок для производительный работа.

Конвертики, дыроколы, фломастеры, ручки запорхали в руках женщин.

– Может, среди вас есть кароший художник? – осторожно спросил Негорро. – У меня есть превосходный товар для художник.

– Покажи?

– Вы – художник? Мне нужен художник. У меня есть один маленький заказ. Может, у вас есть знакомый художник?

– Нет, – вздохнула женшина, – только знакомый бездельник.

– Безработный художник? – на всякий случай переспросил коробейник.

– Работный инженер, пропади он пропадом!

Идиоматические выражения – основная трудность для работы в этой стране. Негорро с этим помирился.., то есть, как правильно? – смирился.

Вяло поторговавшись, у него купили только пару карандашей. Но когда коммивояжер вновь взвалил на себя баул, ему показалось, что он стал легче. Хватит ли ему товара до десятого этажа? Раздумывая над этим, он уже распахивал очередную дверь и растягивал улыбку – на ширину приклада.

* * *