Я молчал, не зная, что сказать. Мария была логична и объясняла мне те вещи, до которых я не мог додуматься сам своим ограниченным сознанием. Это нисколько не умаляло той трагедии, что я пережил. Но в подобном разрезе картина начала восприниматься несколько иначе. Как человек, я думал: неужели, родители умирающего на больничной койке ребёнка должны петь хвалу Господу за это? И как можно быть благодарным Вселенной, когда твой ребёнок родился инвалидом и мучается в течение всей жизни? Это просто невозможно! Но если подумать с другой точки зрения – не с человеческой, а более… ёмкой, глобальной, мудрой? С точки зрения души, то многое становится ясно. И зачем эти уроки, и зачем это искупление. Убивавший будет убит в следующей жизни. Деспот попадёт в рабство. Погрузившийся в негатив – притянет убийцу или обстоятельства, чтобы спасти свою душу. Очень сложно и при этом очень логично. Вопрос лишь в том, какое из противоречий перевесит, пересилит. И хватит ли мудрости для осознания подобных вещей? Мне явно не хватало. Я не готов был принять то, что мне подавалось, хотя умом и понимал, что в сказанном есть Истина.

– Скажи, – тихо прошептал я, совершенно опустошённый, – почему у меня так всё непросто?

– Просто – где ангелов со̒ сто, – парировала Мария цитатой старца Амвросия Оптинского, – а ты душа зрелая, опытная, и идти тебе через тернии. Только веры в тебе нет.

– Веры нет, – согласился я, – неудивительно после пережитого, правда?

– Конечно. В этом главная сложность и главный урок – сохранить любовь и свет в душе, несмотря ни на что. Вспомни Иова Многострадального. По попущению Бога Сатана наслал на него болезни и бедствия, но Иов не отрёкся…

– Это ужаснейшая и жестокая история.

– В библейском изложении и переводе с языка на язык – да. Но глубинная суть не в этом. Смотри шире. Если Коран был написан простыми словами для малообразованных простолюдинов, то сложная в сравнении с ним Библия – она для либо совершенно необразованных людей, которые всё толкуют буквально, либо для сверх образованных, которые видят двойное дно и глубинную мудрость, вложенную в текст. Ты сможешь увидеть суть, если взгляд твой будет не замутнён. Но пока ты не готов.

– Что будет дальше? – так же тихо спросил я, – ты же видишь будущее?

– Нет, – Мария покачала головой, – я не вижу его. В этом и суть. Я выступаю твоим проводником в игре, в которой есть вариативность. Потому как эта игра глобальна. Мелкие события можно просчитать. Здесь финал непонятен и неизвестен. Никто не знает, чем кончится этот сценарий.

– Ты про моё предназначение сейчас? – я силился понять, о чём она говорит.

– Да, именно про него. Сейчас ты делаешь выбор, а дальше всё будет зависеть от тебя. Этот сценарий слишком глобален, потому как в нём замешаны силы, которые уравновешивают друг друга. Потому и непредсказуем итог.

Мария меня заинтриговала, хотя возбуждения и радости я не испытывал – не в том состоянии я сейчас находился, чтобы интересоваться чем-то вовне кокона из моих мыслей и ощущений. Однако ввиду того, что я оказываюсь замешан в чём-то глобальном, я не мог всё пустить на самотёк. Мне требовались пояснения.

– Тогда как ты будешь моим проводником, и зачем мне нужна твоя поддержка, если ты не владеешь информацией?

– Я владею чувствованием, – терпеливо пояснила она, – а также знанием законов, видением тонких планов и рядом других аспектов. Но ты можешь попробовать сам, в этом твоя свобода воли. Только будет значительно труднее.

– А что делать-то? Объясни, – попросил я, до конца не понимая, что от меня требуется.

– Я объясню тебе. Зови меня, когда потребуется помощь. А сейчас, раз уж ты сделал выбор… Возвращаемся назад.

Я не успел ни возразить, ни даже подумать о чём-либо, как пространство начало сжиматься вокруг меня в шар. Перед глазами поплыли пятна. Всё вокруг завибрировало, я почувствовал жжение, сменяющееся ледяным колючим холодом, и наоборот. Странное, ни на что не похожее чувство – будто пространство начинает плясать вокруг, засасывая моё сознание в себя, вытягивая его из окружающего мира. Так, вероятно, и происходит во Вселенной – когда объекты, попадающие в гравитационное притяжение чёрной дыры, сжимаются без возможности вынырнуть обратно. Моё состояние нигредо, в котором я пребывал до сего момента, начало сменяться наблюдением за миром вовне, настолько сильно я был погружён в происходящее в эти мгновения. Мой Дух, как мне казалось, в этот период претерпевал не только связанные с внешним воздействием метаморфозы, но и состояние цитринитас – забытой стадии Великого делания, если опираться на воззрения алхимиков XV века. Я испытывал «пожелтение лунного сознания», в час или миг, когда мой разум, раскрытый извне волею высших сил, начал трансформироваться под воздействием полученных сакральных знаний. Картина странная, картина необычная и вводящая в мысленный хаос в голове, когда вопросов появляется больше, чем ответов.

Пространство будто пело рядом со мной. Это не была музыка сфер – скорее, тонкие звуки, которые издавал бы вибрировавший одновременно на разных частотах воздух, если бы его колебания можно было воспроизвести в понятном для человеческого слуха виде. Чернота, разлившаяся морем раскалённого вара вокруг меня, словно бурлила и пенилась, а мой взор удалялся в глубину сознания, сжимавшегося в ядро. В этот момент я подумал, что Божественный разум именно так и породил окружающую нас Вселенную, когда его сознание оказалось сконцентрировано в точку космологической сингулярности, прежде чем раскрыться в своей огромной и необузданной силе наружу, словно бутон лотоса. Тогда и теория «Большого взрыва» мне показалась объяснимой и логически выверенной – потому как в данный момент я переживал нечто подобное. Я испытывал что-то похожее на диссипацию исходящей из меня энергии – переход неупорядоченных процессов в теплоту, настолько раскалилось моё энергетическое тело. В какой-то момент меня обуяло беспокойство, хотя я и понимал, что нахожусь вне физического тела и беспокоиться, по большому счёту, не о чем.

Расплескавшаяся вокруг меня непроглядная чернота внезапно стала оживать и светлеть. Будто мазутное пятно, растекавшийся в стороны воздух сначала стал приобретать различные оттенки – обсидиановый, графитовый, ониксовый, а затем к ним добавились полутона и оттенки зелёного, коричневого, бордового, и спустя считанные мгновения чернота прояснилась, словно рассеялась плотность цвета в воздухе. Я с удивлением обнаружил, что за пределами того пространства, где я находился, в относительной близости от меня по контуру круга, словно очерченного невидимой рукой, желтеют какие-то огоньки. Приглядевшись, я изумился: на меня взирали десятки пар глаз неизвестных мне и очевидно очень враждебных существ, которые немигающим взором смотрели за тем, что я буду делать. Судя по всему, какие-то сущности внешнего контура Лимба пришли сюда, притянутые волнами моего страха или вибрациями мыслительных процессов – я мог только догадываться, почему эти твари среагировали на моё появление и сгрудились вокруг, будто только и ожидая, пока упадёт невидимая стена или им будет дана команда «фас!». Я не мог разглядеть их силуэты и контуры – лишь злобные и жёлтые глаза голодных сущностей междумирья. Может быть, те самые бесы, о которых немало написано в священных писаниях и житиях наиболее ярких просветлённых деятелей христианства и ислама, должны были выглядеть именно так?

Спустя мгновение я почувствовал, что окончательно сжимаюсь в ядро, внутри которого кипит готовая вырваться наружу раскалённая лава. Давление всё увеличивалось, меня сворачивало, будто бумажный лист, вдвое, вчетверо, ввосьмеро, и так далее. Пространство вокруг и внутри превратились в изолированный микрокосмос. Я закричал от страха, и в ту же секунду вновь погрузился во мрак. Не тот, который окружал меня в Лимбе, а во мрак сознания.

***

Процесс, захвативший мой разум и все мои силы, продлился неопределённое количество времени, как я понял позднее. Но когда я резко вынырнул из мрака небытия, я подумал, что всё случилось за считанные миллисекунды – будто кто-то невидимый выключил и тут же включил свет в моей голове. Первое, что я почувствовал – это сильнейший поток ледяного воздуха, проникшего в мои раскалённые лёгкие извне. Некомфортное, будто давно забытое ощущение. А за резким вздохом пришла жуткая головная боль, а также – панический ужас задохнуться, какой бывает у погружённого в воду человека, который почувствовал, что запас для дыхания на исходе. Видимо, обеспокоенный мозг, решивший что он находится при смерти, начал рассылать панические сигналы по всему телу. Я выпучил глаза, пробуя вскочить, и все мои мышцы напряглись от ног и до шеи. Но сил встать у меня не было. Только боль в голове. Сперва резкая, затем неприятная и тянущая. Я начал быстро дышать, из-за чего накатила тошнота, а в глазах поплыли тёмные пятна. В этот момент я даже близко не понимал, где нахожусь, и что происходит. И вообще – жив ли я.