Радость, лежащая в основе комического, можно рассматривать как благодать в противопоставлении вынужденному выбору, навязанной модели поведения, несвободе, то есть закону. Таким образом, противопоставляемыми категориями будут радость истины и свободного выбора и угнетение несправедливой необходимости. Закон как иго, как выполнение императива порождает страх, напряжение (бремя [30]), несправедливость, внимание к внешним деталям, соблюдению внешних норм, но не к содержанию. Христос, Царство Божие как радость даруют облегчение, освобождение, блаженство, спасение, красоту, благодать [30]. Закон как противопоставление благодати и любви ‒ это иерархия, меритократия, несправедливость как антитеза свободы и справедливости, истины [95].

Комическое и трагическое выступают как смежные социально-философские категории, не разделяемые полностью, а скорее по принципу «более-менее», ибо явление, поведение или социальная ситуация, не воспринимые субъектом как комические по той или иной причине (неспособность оценить это явление, поведение или ситуацию «смешно» по причине несовпадения нормативно-ценностных систем адресанта и реципиента, по причине его настроения, отсутствия идентичных реалий), чаще всего оцениваются им как трагические. Соответственно антитезой комического по эмоциональной окраске, по оценочности и другим указанным выше характеристикам будет являться возвышенное как философская категория, объединяющая проявления идеальной (желаемой или дезидеративной) нормы, тогда как комическое можно назвать категорией философии, объединяющей проявления нарушения идеальной (желаемой или дезидеративной) нормы [95].

Комическое нередко рассматривается как нарушение социальной нормы и соответственно противопоставляется нормальному. Отметим, что комическое представляет собой индикативную норму, выявляя должное и недолжное. Более подробно комическое как средство выявления и устранения нарушения социальной нормы мы рассмотрим в параграфе 2.1 «Генезис комического».

Необходимо отметить, что смех, как и комическое, имеет различные формы, порождаемые и обусловливаемые различными социальными контекстами и деиктическими ситуациями. Мы можем видеть, что в функциональном плане любые из вышеперечисленных эмоций и отношений к действительности могут выступать антитезой комического и смеха (в соответствующих категориях эстетики). Однако особое внимание мы уделяем комическому в системе дискурса-коммуникации в дейксисе. В этом плане комическое отражает нарушение нормы в том или ином виде деятельности, способствуя возвращению к норме, к правильности, под которой подразумевается мера качества, количества жизни и справедливости [95].

В системе дискурса драматическое отражает невосполнимые жизненные потери, однако не лишение жизни, самоидентичности и идентификации, трагическое – борьбу с необходимостью, серьезное – самопознание себя в драме, трагедии и комедии жизни, а возвышенное – сосредоточение силы и энергии в жизненной борьбе за идеал (в чем состоит антитеза комического). Благоговение же как страх и трепет тождества с бесконечным и безмерным представляет собой общую антитезу смеха [95].

Соответственно формируется социальное содержание антитезы смеха и антитезы комического.

Комическое и смешное представляют собой оценку, точнее, систему оценок, включающую оценки адмиративные, пейоративные, мелиоративные, дезидеративные, ингерентные и адгерентные, оценки устремления (предоставления, причинения, лишения, терпения, совместимости), алетические, деонтические, абсолютные и относительные. При помощи комического и смешного оценивается мера человека в энергии и силе, намерении реальном и публичном, пороке и отклонениях от нормы и его способность самопознания и самооправдания. Выявляется количество жизненной энергии в некоторой социально-групповой модели справедливости при отрицании ограниченных радикальных переживаний (восприятие жизни как ада, как наслаждения) и прояснении жизненных перспектив.

При помощи комического как разновидности оценки (системы оценок) формируется определенное отношение к добродетелям и порокам (любовь, уважение, чувство вины, стыда, ненависть и презрение). Так, юмор, самоирония и отчасти ирония способствуют формированию стремления к добродетели, тогда как благг вызывает чувство стыда и вины, сатира формирует ненависть, а сарказм – презрение к пороку.

Норма, правильность формализуются в комическом (а также в драме и трагедии) посредством социального дейксиса, демонстрирующего, кто смеется, над кем, с какой целью и в какой форме, с каким эффектом. Что подлежит и что не подлежит комизации, мера осмеяния и отказ от осмеяния обретают форму в относительном социальном дейксисе (адресант, адресат, референтная группа, социальный статус, оценка ситуации в целом, общественное мнение [55]) и абсолютном социальном дейксисе (права, полномочия, символы социальных ролей). Дейксис определяет и словесное наполнение, выбор тропов и форму комизации, зависящую от всех вышеперечисленных деиктических категорий, а также от степени значимости и общественной опасности комизируемого порока, а также, обозначая оценку ситуации и общественное отношение, осуществляет суггестивное воздействие комического.

Комическое способствует идентичности и идентификации с коллективным судом. Комическое и смех генерируют самоосуждение и самооправдание, а также ответственность (причинно-следственную, вмененную, коллективную, распределенную и удаленную, ответственность эвойдабилити, ответственность за самоорганизацию, за идентичность, идентификацию и размежевание с врагами, за телеологию, за циклы жизни, за агрессию, за насилие и ненасилие).

Комическое и смех формализуют должное, соответствие средств действия, умысла, намерения и мотивов цели. Эффект воздействия комического определяется иллокутивной и перлокутивной силой тропов адекватно социальной ситуации. Комическое и смех служат формированию единства понимания жизни как Божественности и как Ада в категориях комедии, трагедии и драмы в их взаимном превращении.

***

История изучения комического и смешного насчитывает не одно столетие. Можно выделить десятки различных подходов, школ и соответственно множество интерпретаций этих категорий. Мы разграничили сферу смешного и сферу комического на основании критериев оценки, субъективности и объективности, обусловленности социально-групповым (общепринятым) мнением (оценкой) или мнением (оценкой) индивидуальным, обусловленным референтной группой, не совпадающим с мнением (оценкой) большинства. Смешное понимается как категория, входящая в категорию комического и отражающая индивидуальную (субъективную) оценку «смешно». Комическое понимается как категория, отражающая социально-групповую (объективную) оценку «смешно». Однако нужно отметить, что в данном случае речь идет об относительной объективности, поскольку мнение (оценка) большинства не всегда совпадает с объективной истиной. Ряд явлений, входящих в сферу комического, не входит в сферу смешного. Эти явления отвечают одному или нескольким требованиям: в основании комизма положены неактуальные для реципиента реалии другого общества/общественной группы; комизируемые явления утратили актуальность для реципиента в результате общественных/исторических изменений; комизируемые явления вызывают у реципиента сочувствие, гнев или другие сильные отрицательные эмоции. С другой стороны, есть и смех вне сферы комического, то есть смех, который не основан на комизации явлений, поведения или ситуаций. Такой смех имеет причиной избыток радости, жизненной энергии. Ввиду отсутствия социальной обусловленности мы предлагаем называть его природным смехом. Другой вид смеха, отличающийся социальной обусловленностью, мы предлагаем называть смехом социальным.

Объект и предмет комического и смешного можно выделять, основываясь на различных критериях. Объединяет все возможные варианты одно: несоответствие должному, желательному.