25 июня 1986 г.

Дорогой Дневник!

Питер меня бросил. Я звонила своей подруге Дайане. Она видела его с другой. С Ребеккой. Такое чувство, будто меня сбила машина и уехала, оставив умирать на дороге. Как мог он так поступить? А говорил, что любил. Конечно, любил. Он не мог без меня.

Прошел первый триместр беременности. Как же медленно тянется время. У меня появились странные пристрастия. На днях мне захотелось слизать пыль с подоконника. Кажется, я схожу с ума. Но бывают и хорошие моменты. Когда я плакала в своей комнате, ко мне пришел маленький Джейкоб. Он прижался лбом к моему лбу. Будто знал, что мне плохо. И так стоял. Я взяла его на руки, и он уютно устроился у меня на коленях. Он словно хотел показать мне, что материнство может приносит радость. Ноэль

Мне, как писателю, странно было читать о себе в третьем лице, будто я был героем чужой истории. И все же написанное воскрешало в памяти какие-то далекие и туманные образы.

В дверь постучали. Я выглянул в окно и увидел огромный белый грузовик с рисунком фортепианных клавиш вдоль всего борта. Я протянул дневник Рейчел.

– Похоже, это грузчики, – я встал и пошел открывать дверь. На крыльце стоял широкоплечий смуглый мужчина. На нем была черная вязаная шапка, толстовка с капюшоном и кожаные перчатки. В морозном воздухе его дыхание превращалось в пар.

– Мы приехали за пианино.

– Все верно, это здесь. Входите.

Он прошел в комнату.

– Большое, – сказал мужчина. – «Стэйнвей». Круто. – Он снова вышел на крыльцо и махнул своему напарнику. Водитель вырулил на дорогу и сдал назад к подъездной дорожке. Грузовик немного газанул, перевалил через небольшой сугроб, образовавшийся на въезде, и остановился метрах в трех от мусорного контейнера. Водитель заглушил двигатель.

– Захвати лопату, – крикнул мужчина напарнику, когда тот выбрался из машины.

– Простите, – извинился я. – Надо было заранее все почистить, но нечем. Я здесь не живу. Просто приводим в порядок дом.

– Пустяки, расслабьтесь.

Около часа грузчики обворачивали пианино пленкой и уплотнителем, устанавливали его на тележку, вывозили из дома и грузили в кузов. Я дал им свой адрес и номер горничной, Лилии, чтобы они позвонили ей, когда заедут в город. Потом я позвонил ей и попросил подготовить место в гостиной для пианино, встретить грузчиков и пустить их в дом.

Когда они ушли, я повернулся к Рейчел.

– Ну что, поехали?

Все это время она не переставая читала дневник.

– Можно, я возьму его с собой?

– Конечно.

Она аккуратно сунула дневник под мышку.

Я погасил свет на кухне, закрыл заднюю дверь и выключил термостат. Когда вернулся в гостиную, в дверь снова постучали. На морозе стояла Элис. На ней было длинное красное шерстяное пальто и сапоги.

– Как хорошо, что я тебя застала, – с порога начала она. – Я видела грузовик.

– Они просто забрали пианино. Увезут его ко мне домой.

Соседка остановилась и посмотрела на Рейчел.

– Мы еще не знакомы.

– Рейчел Гарнер.

Элис протянула руку.

– А я Элис Фостер. Живу здесь по соседству. Кажется, это вы ко мне заходили.

– Да, мэм.

– Помню, ваша мама была такой же красоткой.

– Вы помните мою мать?

– Немного. Она жила здесь совсем недолго, к тому же прошло столько лет.

– Проходите, – пригласил я Элис.

– Спасибо, – улыбаясь, она прошла к дивану. – Всегда любила этот диван. – Элис взглянула на меня. – Когда увидела отъезжающий грузовик, испугалась, что ты уже уезжаешь.

– Вообще-то так и есть.

Она изменилась в лице.

– Возвращаешься домой?

– Нет. Еду в Феникс встретиться с отцом.

– А, – задумчиво протянула она. – Он обрадуется.

– Надеюсь.

– Точно тебе говорю.

– Откуда вы знаете?

– Потому что он говорил, что расстроился оттого, что тебя не было на похоронах. – Элис натужно улыбнулась. – Что скажешь ему при встрече?

– Понятия не имею. Подумаю, пока еду. – Я бросил взгляд на Рейчел. – По крайней мере, точно спрошу у него, где искать маму Рейчел.

– Может быть, он и знает, – подтвердила Элис, взглянув на новую знакомую.

– Посоветуете что-нибудь? – спросил я. – Как лучше подступиться к отцу?

Она на секунду задумалась, а потом ответила:

– Будь милосерден.

Я вопросительно посмотрел на нее.

– Думаете, он достоин милосердия?

– Если бы был достоин, то это было бы уже не милосердие, разве нет? – она посмотрела на меня. – Легко судить со стороны. Он не знал, в каком состоянии была твоя мать. Еще несколько лет после развода она не показывала никаких признаков болезни. Они бы никогда этого не допустил.

– Вы так уверены?

– Я знаю его. Он всегда защищал вас, мальчишек. Поэтому его так сломила смерть Чарльза. – Элис вздохнула. – Ладно, не буду вас задерживать. Ты потом вернешься или сразу поедешь домой?

– Вернусь. Надо решить юридические вопросы.

– Вот и хорошо. Тогда зайдешь ко мне и расскажешь, как все прошло. Буду молиться, чтобы все было хорошо, чтобы вы нашли, что ищете.

– Спасибо.

Она перевела взгляд на Рейчел.

– Удачи тебе, дорогая. И счастливого Рождества.

– Спасибо. И вас с Рождеством.

Элис развернулась и вышла за порог. Я помог ей спуститься со ступенек, и вернулся в дом. Рейчел сидела на диване.

– О чем задумалась?

– Милая женщина. Как странно думать, что она видела мою мать. Знаешь, это все равно как люди, пережившие клиническую смерить, потом рассказывают, что видели Бога.

– Уверяю тебя, твоя мать не Бог.

– Нет. Но у них есть что-то общее.

– И что же?

– Я никогда не видела ни ее, ни Бога.

Глава шестнадцатая

2 июля 1986 г.

Дорогой Дневник!

Утром меня немного подташнивало. Вообще-то, тошнило сильно. Несколько раз вырвало. Вот уже три недели, как ничего не слышно от моих родителей. Да, знаю, я наломала дров, но почему они не хотят даже поговорить со мной? Опять же, вспоминая наши последние разговоры, может, и к лучшему. Ноэль

Я переложил чемодан Рейчел из ее машины в свою, и мы по отдельности поехали в центр города, к отелю «Гранд Америка». Моя спутница осталась наверху, а я припарковал ее автомобиль в подземном гараже и на лифте вернулся к ней.

Она стояла посреди просторного фойе, рядом с огромной цветочной экспозицией и с интересом разглядывала бесчисленные рождественские украшения. Молоденькая арфистка исполняла английскую народную песню «Зеленые рукава»^[7].

– Какой замечательный отель, – восхитилась Рейчел. – Ты всегда здесь останавливаешься?

– Я с шестнадцати лет не был в Юте. В то время этого отеля и в помине не было.

– Как же здорово они украсили все к Рождеству!

– Да, там дальше по коридору превосходные праздничные витрины и огромный имбирный домик. Можем полюбоваться на них, когда вернемся.

– Вот было бы здорово, – обрадовалась она.

– Тогда устроим свидание, – подмигнул я.

Рейчел укоряюще взглянула на меня.

– Ну, не совсем свидание. Скорее, деловую встречу.

– Деловая встреча звучит чересчур сухо, – возразила Рейчел. – Встретимся, чтобы поддержать наши отношения.

– Ну уж нет, отношения у тебя уже есть. Предлагаю все же остановиться на свидании. Закрутим, так сказать, платонический роман.

– Ты настоящий мастер слова.

– Пообедаем до отъезда или съедим что-нибудь по пути?

– Лучше возьмем в дорогу, – решила она. – Надо добраться до темноты.

Мы вышли, забрали ключи у парковщика, и я объявил:

– В путь.

* * *

Выезд на трассу I-15 был всего в нескольких кварталах от отеля. Мы двинулись в южном направлении через долину Большого Соленого озера, проехали округ Юта через Прово – почти сто шестьдесят километров и остановились заправиться только в Нифае. Говорили мало – Рейчел всю дорогу читала дневник своей матери, и я не хотел ей мешать.