Если меня спросят, где я был,

я отвечу: «Там, где приходилось».

Я расскажу о покрытой камнями земле,

о реке, которая и длится и исчезает.

Я знаю только оброненные птицами перья,

море, оставленное позади, и мою плачущую сестру.

Почему столько разных земель, почему день

сменяется днём? Почему чёрная ночь

застоялась во рту? Почему умирают?

Если меня спросят, откуда пришёл, я расскажу об обломках,

об орудиях постылых,

о животных больших, зачастую подгнивших,

о моём измученном сердце.

Воспоминание это не то, что нам повстречалось,

и нестареющий голубь, уснувший в забвеньи,

это слёзами залитые лица,

пальцы на горле,

темнота истёкшего дня,

дня, напоённого нашей печальною кровью.

Вот они, фиалки и ласточки,

и всё, что нам нравится, всё, что рисуют

на нарядных открытках,

по которым гуляют время и нежность.

Но не войти за ограду зубов,

не пробить скорлупу немоты,

потому я не знаю, что мне ответить:

столько людей умерло,

было так много набережных, рассечённых багровым светилом,

и так много голов, которые бились о борт корабля,

и рук, поцелуи зажавших в ладонях,

и так много всего, что я хочу позабыть.