Лиззи отвела от него взгляд: ей совсем не хотелось, чтобы он раскусил её.

— Я не знаю, — сказала она, — как только я подумала, что там будет Мэри и что она опять будет мной командовать, мне сразу расхотелось выходить прощаться. Да и мисс Мэйд… она такая глупая. Чуть что — сразу в слёзы.

— Странно, — сказал Джо, нахмурившись, — как будто тебе твоя сестра ни капельки не по душе.

— Она слишком скучная, — пожаловалась Лиззи, — и она… она гувернантка, этим всё сказано. Она считает, что все должны жить так, как она приказывает, а я не хочу этого. Поэтому я и не пошла прощаться. Но разве это так важно? Ведь я могу написать ей письмо, даже сейчас могу, — и она уверенно поднялась, — правда, его доставят только после того, как мы приплывём на место, правильно? Но ничего страшного, я о мисс Мэйд помню. Она глупая, но добрая. С ней намного проще, чем с Мэри.

— Нехороший поступок, — Джо неодобрительно покачал головой, — не моё это дело, Лиззи, но лучше б ты с ней попрощалась, честное слово. Неправильно, когда в плавании вы расстаётесь вот так.

— Но она же хорошо доплывёт, что с ней может случиться? — сердито воскликнула Лиззи. — Прошу, избавь меня от проповедей!

Джо молча поднял руки вверх.

— Лады, — сказал он. — Мне-то что. Мне, если так посмотреть, даже удобнее. Теперь мы с тобой можем делать что захотим, и никто нам ничего не скажет, кроме стюардов, но стюарды тупицы, даже ты можешь научиться их обманывать.

— Я уже умею, — возмутилась Лиззи, — мы уже столько раз встречались, и ни разу они тебя не увидели. Почему? Потому что я всегда помогаю тебе спрятаться.

— И большое тебе за это спасибо, Лиззи, — кивнул Джо, — до Нью-Йорка ещё далеко, и нам ничего не сделают, даже если и застукают, но попадаться всё равно не хотелось бы. Поэтому, Лиззи, канатами мы пользоваться будем. И постарайся не свалиться с них, ладно?

— Я не свалюсь, — торопливо пообещала Лиззи. — Я теперь знаю, как надо держаться.

Джо вздохнул и вынул из-за пазухи аккуратно сложенную плоскую стопку. Лиззи с сомнением присмотрелась к ней.

— Что это?

— Одежда, — Джо пожал плечами, — ведь ты же сама согласилась со мной, что платье для канатов не годится.

— Не годится, — понимающе кивнула Лиззи. — Но оно… вот эта вещь… оно точно выстиранное?

Джо закатил глаза.

— Слушай, ма и Бетти — завзятые чистюли. Именно благодаря им мы с отцом не похожи на свиней, так что бери, если ты…

Лиззи молча выдрала одежду у Джо из рук и придирчиво осмотрела её. Джо принёс простую светлую рубашку, такую же, как и та, что была надета на нём самом, и просторные штаны — всё из грубой ткани, такой жёсткой, что она неприятно щекотала Лиззи исцарапанные руки.

— И в этом вы ходите? — спросила она.

— Ага, — кивнул Джо, — каждый день.

— И на обед?

— И на обед, и на ужин… мы не ваши братья. У нас одна одежда на всякое время дня, носим, пока не замарается… па, думаю, наверняка носил бы до тех пор, пока она у него на теле не истлеет, если бы ему не было понятно, что дамочки не любят свинот, — Джо покачал головой. — Па мне как-то сказал: «Ключ к сердцу женщины — красивая рожа, Джо. Если ты ещё и чистый, ты на коне».

Лиззи сморщила нос и торопливо скатала одежду в рулон.

— Если твой папа верит в эти принципы, я не могу себе представить, как он покорил столько сердец.

— Это умом не поймёшь, — Джо постучал себя кулаком по груди и сказал: — Здесь работает харизма. Нужно уметь улыбаться и говорить глупости. Всем женщинам это нравится, да и мужчинам тоже.

Лиззи загорелась стремлением доказать ему обратное. У себя в каюте она долго смотрела в зеркало, слегка подпрыгивая на постели, и критически растягивала штаны за карманы. Когда она подвязала волосы узлом и сняла с шеи тяжёлый кулон — подарок Мэри, в отражении была уже не Лиззи Джеймс, пассажирка второго класса, а лохматый портовый паренёк, которому неведомым образом удалось пробраться на чужие палубы.

Лиззи бочком выскользнула из каюты. Если бы её заметили стюарды, вряд ли ей удалось бы доказать, что она имеет право тут находиться. Когда Лиззи, едва не прижимаясь к палубе, прячась в самой ничтожной тени и избегая столкновений с праздными пассажирами, примчалась назад, она была взмокшей, взволнованной и красной. Джо же с невозмутимым видом стоял у борта, что-то усиленно жевал и постукивал тяжёлым каблуком по палубе. Он рассеянно приговаривал:

— Эй, Джанет, эй, Джанет, налей мне кружку… Эй, Джанет, эй, Джанет, станцуем веселее…

— Что это за песня? — поинтересовалась Лиззи издалека.

Джо вздрогнул и пожал плечами.

— А-а, обычная, портовая, — сказал он, — даже и не портовая… просто песня. Её в каждом баре поют, где есть симпатичная разносчица. Ну и под юбку к ней лезут, само собой разумеется.

Лиззи сердито топнула.

— Джо! — возмущённо воскликнула она. — Что за гадости ты говоришь! Ты мог бы постесняться… передо мной…

— Ты сама это увидишь, и не раз, если правда хочешь идти в большую жизнь и не жить так, как тебе велит сестра, — Джо даже бровью не повёл, — но ладно, постараюсь держать свои рассказы при себе. С другой стороны, ты сама меня об этом спросила.

— Постараюсь больше не спрашивать, — пробормотала Лиззи.

Джо осмотрел её с ног до головы. В его глазах загорелась странная искра: как у мастера, что гордо осматривает любимое творение.

— Нет, — усмехнулся он, — честное слово, не знал бы, подумал бы, что ты — мой младший брат. Сходство ужасное. Интересно, кстати, Лиззи, сможешь ли ты научиться ползать по канатам так же ловко, как и я?

Лиззи с готовностью сбросила башмаки.

— А давай проверим! — азартно предложила она.

Джо вспрыгнул на борт и раскинул руки. Корабль стремился в далёкие атлантические просторы, три его винта работали без устали, но качка почти не ощущалась. Джо стоял на тоненькой грани, как канатоходец в цирке стоит на верёвке, и глаза его были зажмурены. Лиззи испуганно схватилась за сердце. С губ у неё так и рвались предостережения, но она не смела выкрикнуть ни слова, чтобы это не сбило Джо с толку и он не утерял равновесие.

Джо открыл глаза, и его ноги напряглись. В то же мгновение всё его тело сжалось, как пружина, пришло в движение и словно подлетело в воздух. Лиззи успела только ахнуть — а Джо уже очутился на канате и плотно обхватил его руками и ногами, прилепившись, как паучья паутина — к отчаянно бьющейся в агонии жертве. Канат чуть раскачался под весом Джо и медленно, лениво затих. Джо отпустил одну руку, подался к Лиззи и ухмыльнулся.

— А ты готова?

Лиззи опустила взгляд на свои ноги. Коленки у неё дрожали, и она вообще не чувствовала тела ниже пояса.

— Я… а если я упаду? — прошептала она.

Тёмные воды за бортом вдруг показались ей ещё темнее.

Джо нетерпеливо мотнул головой.

— Слушай, ты уже сидела на канате. Неужели сорвёшься теперь?

— Но я сама не понимаю, как я тогда это сделала! — в отчаянии воскликнула Лиззи. — Я не знаю… я не смогу!

Джо протянул ей руку. Лиззи отшатнулась, и он настойчиво схватил её за локоть, разворачивая лицом к себе.

— Не бойся. Если что, помни: я рядом.

Лиззи закрыла глаза и кивнула. Она глубоко вздохнула: один раз, второй, третий, обжигая горло неожиданным холодом. Сердце её забилось медленно — но оно всё ещё стучало тяжело, оно как будто пыталось выдолбить путь из груди. Лиззи неловко шагнула вперёд и ударилась носком о борт — странно, но боли она не почувствовала.

Рука Джо тут же приняла её руку. У Джо оказались очень грубые пальцы — Лиззи могла сказать, не открывая глаз, как много у него мозолей. Джо крепче стиснул её ладонь, и Лиззи оторвалась от палубы. Она вступила на тоненькую, узенькую полоску борта — по другую его сторону царствовал один лишь холод. Её сердце билось всё так же размеренно и тяжело, с трудом проталкивая по сосудам ледяную кровь.

— Давай, — тихо сказал Джо, и в руках у Лиззи оказался толстый, грубый канат.

Она вцепилась в канат тут же, и её ободранные ладони снова заныли. Пальцы её непроизвольно дрогнули, чуть было не разжались — но Джо скомандовал ей едва слышным шёпотом: