Напротив стоял хмурый и мрачный мальчишка цыганистого вида, в растрёпанной древней одежде: штанах, брючины которых приходилось закатывать, чтобы они не волочились по земле, гигантской рубашке с просторными рукавами и без трёх пуговиц на воротнике, и в огромных ботинках, что вот-вот попросят каши. Одна его нога была забинтована, и на неё мальчик почти не опирался. Под рукой у него был припасён грубо выструганный костыль, который, впрочем, выглядел как бесполезная палка. Тёмные волосы мальчика стояли торчком, точно иглы ежа, и его чёрные глаза яростно сверкали.

— Что это ты удумала, Лиззи? — задыхаясь, выкрикнул он. — Я… ты ведь чуть за борт не булькнула!

Лиззи потрясённо посмотрела на него и поднесла руку к горлу. Записная книжка Мэри, вывалившаяся из её кармана, лежала между ними. Лиззи осторожно провела пальцем к своей ключице и шепнула:

— Джо?

Этот звук был слабым — но настоящим. Лиззи ошарашенно опёрлась на ладони, встала на четвереньки и сипло повторила лающим, тихим голосом:

— Джо!

Встревоженное лицо Джо озарила улыбка, и он неуклюже опустился на колени рядом. Его рука надёжно легла к ней на спину.

— Ну да, — мягко сказал он. Морщины разглаживались на его лбу. — Кто же ещё, если не Джо, сестрица…

— Я… — Лиззи запнулась и прокашлялась. Голос у неё всё ещё оставался сиплым. — Я думала, что ты погиб!

Джо опять помрачнел, его рука на её спине отяжелела.

— Это так и могло случиться, кстати, — сказал он. — Я был на корабле до самого конца. Видел, как он разломился и ушёл под воду.

— Он разломился? — ахнула Лиззи.

— Ага, — Джо мрачно кивнул. — Напополам. Прямо как игрушка, знаешь ли. Хрустнул — и всё, надвое. И потом — под воду.

Лиззи потрясла головой.

— Господи…

— Нас с па смыло, — продолжил Джо, — но мы доплыли до шлюпки, которая перевернулась, а потом до нас добрался и мистер Лайтоллер, тоже залез на неё и стал командовать. Мы стояли по обоим бортам и балансировали шлюпку, пока нас не подобрали. — Джо помолчал и опустил голову. Снова резкие, горестные, напряжённые морщины собрали его лоб в складки.

Лиззи подалась ближе и прильнула к Джо. Они грелись друг о друга, как два покинутых воробушка в середине зимы, и острая, свербящая боль внутри её сердца отступала, когда рядом негромко, но размеренно колотилось сердце Джо.

— Па страсть простудился. Лежит на боку, обнимается с чемоданчиком своим, чтоб его черти сожрали, и кашляет, а никому не отдает. Но, правда, мы с Бетти не утерпели, вытащили у него, пока он спал, и вскрыли. Никогда мы не знали, чем живёт наш старик, а тут представилась возможность. И в этом чемоданчике у него знаешь что было?

Лиззи слабо покачала головой.

— Наши древние снимки, деньги да шляпа для меня, — сказал Джо, — ма даже не знала, что он выиграл столько. Не могу сказать, что мы богачи… но, по крайней мере, уже и не голодранцы. Па обо всех позаботился, — Джо примолк и провёл ладонью по спине Лиззи. — А твоя сестра…

Лиззи печально покачала головой. Мышцы её отказывались сокращаться, и шея не гнулась, как будто Мэри воскресла бы, если бы Лиззи отказалась признавать её смерть.

Джо положил к ней на спину другую руку.

— Понятно, — пробормотал он. — Я не думал, что всё так выйдет, Лиззи. Она была с мистером Уайльдом. Я думал, мистер Уайльд ей поможет. Они были… почти как друзья.

— У Мэри не было друзей, — простонала Лиззи, — только мисс Мэйд.

— Значит, не всё ты знала о ней, — спокойно сказал Джо, — я тут недавно услышал, что и мистер Уайльд погиб.

Лиззи промолчала. Она никак не могла вспомнить, кто это, хоть его фамилия и казалась ей знакомой.

— Что ты будешь теперь делать, Лиззи? — спросил Джо негромко.

Лиззи тяжело помотала головой.

— Я не знаю, — сказала она. — Сейчас за мной присматривает миссис Коллиер, у неё есть дочка… Марджери… а потом что будет… я не знаю.

— У тебя не осталось никаких родственников? — уточнил Джо. — Странно, когда у человека совсем нет близких.

Лиззи тяжело покачала головой. Казалось, что в голову ей залили бесчисленное множество свинцовых шариков. Она протянула тяжёлую, едва повинующуюся руку, скрюченными пальцами подцепила записную книжку и неуклюже стала её пролистывать. Маленькие, твёрдые листы с острыми уголками как будто взрезали кожу.

— Только это, — сказала Лиззи, — Мэри оставила мне адрес мисс Мэйд. Придётся мне плыть в Квинстаун, а как — не знаю.

Джо аккуратно вынул записную книжку у неё из рук и прошёлся взглядом по строчкам. Мэри писала чёткими, ровными, аккуратными буквами, с одинаковым нажимом. Лиззи даже не верилось, что эти слова Мэри могла написать, когда лайнер уже тонул, а пассажиров созывали в шлюпки. В каждой петле букв, в каждом слове сохранилась едва уловимая тень Мэри — её можно было поймать, если постараться, но Мэри всегда была неуловима для Лиззи. Она всегда испарялась, просачиваясь между ладоней, обжигая недоступным холодом. Только вещи, оставшиеся от неё, согревали даже на расстоянии. Эту книжку Мэри всегда носила в кармане и аккуратно вела записи. У Мэри был распланирован каждый день плавания.

— Как глупо, — Лиззи едва шевельнула языком. — Здесь всё расписано. Всё…

— Она же не знала, — Джо аккуратно погладил её по спине, — никто этого не знал, Лиззи. Мы тоже думали, что спокойно доплывём себе, а вот уж тогда заживём, как леди и джентльмены… а теперь нам вообще не ясно, что делать.

— Мне придётся приехать к мисс Мэйд, — Лиззи вцепилась в рукав Джо, — Мэри этого хочет…

— Хотела бы, — поправил её Джо мягко. — Поднимайся, сестрица.

Лиззи неуклюже встала, покачиваясь, и обвела рассеянным взглядом палубу. Ни у кого не было желания выбираться сюда глухой ночью — и сердце Лиззи вздрогнуло, стоило ей сообразить, что никто и не спас бы её, если бы Джо совершенно случайно, как он это умел, не оказался поблизости.

— Что… что ты тут делал? — шепнула Лиззи устало. Голос её снова отказывался ей повиноваться: садился до такого слабого шёпота, что Лиззи замирала в ужасе: не исчезнет ли он снова, и теперь — навсегда?

Джо пожал плечами.

— Честно сказать, я совсем сюда не планировал, — сказал он, — просто вдруг подумал, что было бы неплохо сказать мистеру Лайтоллеру «спасибо». Обычно таким мыслям не след приходить посреди ночи, но вот а мне пришла, и поплёлся я к мистеру Лайтоллеру, значит. И по дороге думаю: а чего я сюда иду, собственно? Поблагодарить его тут уже все успели, а дать ему мне нечего — разве что свой табак, да не думаю, что они у себя в «Уайт Стар Лайн» такое курят. И вот, решил я повернуть обратно, а тут ты. Стоишь у борта, в воду бросаешься.

— Смысла не было, — сказала Лиззи глухо, — я думала… я…

— Понимаю, — Джо прижал её к себе, и Лиззи умолкла.

Ему она могла верить: они поклялись на крови, что никогда не расстанутся, и Лиззи не стоило сомневаться, что Джо испытывает те же самые чувства.

— Слушай, — Джо аккуратно взял её под руку и повёл прочь — к спуску в тёплые и надёжные каюты «Карпатии», — если ты не хочешь возвращаться к мисс Мэйд, ты можешь остаться с нами.

Лиззи возвела на него изумленный взгляд.

— Прошу прощения?

— Мы могли бы тебя удочерить, — Джо зашагал спокойнее и увереннее, — а что? Ты теперь сирота. Не думаю, что нам откажут, ведь и деньжата у нас завелись. Жить будем небогато, но дружно. Ма и Бетти работают, я — тоже, а ты учись себе на здоровье, чтобы однажды мы с тобой всё-таки…

Лиззи отвела взгляд.

— Но ведь вы останетесь в Америке? — уточнила она рвущимся хриплым голосом.

— Вряд ли, — Джо покачал головой. — Я уж точно тут оставаться не хочу. Пусть ма сколько угодно боится папашиных кредиторов, а я понял, что Америка мне без надобности. Мне и дома неплохо жилось, хоть я и ирландец. Не хочу я куда-то там сбегать. Нет, не для меня это.

Он немного помолчал и снова сжал руку Лиззи.

— Ну так что ты ответишь?

— Я не знаю, — Лиззи покачала головой, — всё так запуталось! Я не знаю, что мне делать… и не знаю теперь, кто я… как мне с собой жить после этого?..