– Я верю барышне, – мягко ответила сударыня Мадин.

– Почему? – настаивал Вацлав, замечая какую-то скрытность в поведении собеседницы.

– Ваше величество, прошу, не допытывайте меня. Я дала обещание.

– Кому?

– Институтке Алене.

– В первую очередь вы дали клятву верности своему королю и должны ее исполнять! Я приказываю рассказать все и сейчас!

– Как вам будет угодно, – старшая воспитательница была расстроена и неуверенно начала пояснять.

– Я причесывала Алену к празднику. Она отказывалась, а я настояла. Тогда она попросила меня хранить молчание. Но, повинуясь вашей воле, я нарушу обещание. Надеюсь ей во благо. У Алены на голове страшная рана: огромные рубцы, очень аккуратно зашитые. Что скрывается под ними, страшно предположить, но такую боль не каждый воин выдержит. Судя по коротким волосам вокруг, травма нанесена несколько месяцев назад, примерно, когда вы и нашли ее.

Мужчины молчали. Их мысли были синхронны. Почему девушка скрывала эту информацию, если травма и была причиной потери памяти? Или была причина утаивать? Какая? Страх? Перед кем? Но она не жаловалась на недомогания и не просила защиты. Была растерянной, но не похожей на запуганную жертву. Ситуация оказалась еще более запутанной, чем казалась на первый взгляд.

Покинув душный кабинет, король бесшумной поступью в задумчивости бродил по тихим безлюдным коридорам. Из зала еле слышно доносилась танцевальная музыка, так противоречащая его навязчивым тревожным мыслям. Неожиданно в стороне послышались крадущиеся тяжелые шаги. Интересно. Ждать долго не пришлось. Из-за угла покачивающейся нетрезвой походкой, озираясь, пробирался мальчишка Ганнет, на ходу заправляя изрядно помятую парадную сорочку в брюки. Все ясно без слов. Истерики какой обманутой девицы ждать вскоре? Сколько еще доверчивых сердец будет разбито самовлюбленным вертопрахом. И где они смогли уединиться, когда все помещения и выходы предусмотрительно закрыты? Еще одна головная боль. Студент прошел в метре от стоящего в тени короля, не заметив его. Стойкий запах алкоголя, смешанный с ароматом туалетной воды, повис в проходе. Несчастная барышня тоже пила? И Вацлава осенило. Вывести на откровенный разговор Алену поможет воздействие алкоголя. По крайней мере, он надеялся на это. Да, затея грязная, но ситуация того стоит. Девчонка нечаянно задела потаенные живые остатки в его погибшей душе и ему крайне необходимо установить истину. А младший братец поможет и станет непосредственным исполнителем, коварным искусителем. Должна же от него быть какая-то польза в делах.

Глава 11

Вечером следующего дня Его Королевское Величество ютилось в неудобном кресле небольшой комнатки отдыха, смежной с кабинетом ректора. Через приоткрытую дверь доносились веселые голоса и смех. Радор успешно заманил не самую доверчивую институтку на приватную беседу. Как ему это сразу удалось – осталось загадкой. И все изначально шло по намеченному плану. Не ожидавшая подвоха барышня с удовольствием потягивала из бокала напиток с подмешанным в него крепким алкоголем. За первой порцией последовала вторая. Разговор шел легко и непринужденно, но не более чем на отвлеченные темы. Ни одного прокола, ни одного высказывания на другом языке или новой информации о ее прошлом. Умелая притворщица! Красивая юная змея… Как там говорили педагоги: «Феноменальная память, талант, трудолюбие и усердие». Не вериться, что девчонка могла осилить историю королевства за столь короткий срок. Или все же могла? Вацлав крутил в руках тетрадь с оригинальной таблицей, заполненной мелким неровным почерком. Имя каждого монарха и даты были вынесены за текст и выделены цветом. Действительно, так запоминать намного проще, чем вчитываться в параграфы учебника. Но не сама же она это придумала? Должен быть тот, кто подсказал.

Алена внезапно почувствовала легкое головокружение, язык как-то неестественно стал заплетаться. Что с ней происходит? Внезапная догадка напугала. Необходимо срочно вернуться в комнату. Зачем он это сделал? Зачем напоил? А она, дура неопытная, так попалась. Что он ей наобещал? Обсудить ее выход из института? Вот и обсудили…

– Мне срочно нужно в уборную, – прервав очередную шутку Радора, заявила девушка и осторожно поднялась с кресла, – провожать не надо.

– Уверена? – как-то в миг то ли сник, то ли смутился собеседник, – я провожу.

– Нет, не надо! – Алена не сказала, крикнула, приготовившись отбиваться, если потребуется.

– Как хочешь…

Так просто? Чего королевич добивался? – думала девушка, волоча не послушные ноги по коридору. Только бы ни на кого не нарваться. Сознание затуманилось. Она подумает обо всем завтра.

В то же время Радор упрекал старшего брата:

– С чего ты взял, что она может навредить? Наивная глупышка, завтра будет мучиться головной болью. Что с того, что она не из Межгорья?

– Ты можешь пересказать историю нашего престола наизусть? – в ответ возразил Вацлав, – Нет. А девчонка может. Почему?

– Хорошая память – повод для недоверия? Твоя патологическая мнительность приведет к тому, что мы в каждом новом лице начнем видеть врага.

– С одной стороны хорошая память, с другой – ее отсутствие. Я не обвиняю ее в злых намереньях, пока нет веских причин. Но в том, что она скрывает от нас что-то, уверен.

– Хорошо. Даже если она скрывает от нас свое прошлое, что в этом такого? Она нас не знает и не доверяет. Может, боится чего-то.

– Или кого-то? А конкретнее, тех, кто ее отправил сюда, – безапелляционно закончил Вацлав. Ему самому вся эта суета с девчонкой стала надоедать. Достаточно много других серьезных забот. Завтра он ее допросит и поставит перед выбором.

***

Утро началось тяжело. Алена не могла вспомнить окончание прошедшего дня. Было страшно от неведомого. Ломало все тело, особенно досталось голове. Желудок желал выдать на волю вчерашние закуски. Радор – гад последний!

В дверь постучались. Наскоро накинув халат, девушка открыла дверь. Стоявшая в проходе сударыня Мадин была не на шутку взволнована, но увидев ужасающий вид воспитанницы, казалось готовой сама потерять сознание.

– Король вызывает к себе немедленно. Но, что произошло? На вас лица нет.

Алена молчала. Говорить не было сил.

– Я передам Его Величеству, что вы, моя дорогая, не здоровы.

– Нет, не стоит. Я сейчас быстро приведу себя в порядок. Вы можете не беспокоиться.

Выпроводив заботливую воспитательницу, девушка натянула платье, забрала волосы в хвост и поплелась в кабинет ректора. Хорошо, что сегодня выходной и коридоры почти безлюдны в столь ранее утро.

Король снова превратился в Инквизитора. Колючий взгляд, казалось, усиливал головную боль. Полумрак кабинета скрывал половину его лица, в то время как Алена во всей «красе» стояла на освященной части.

– Как вы себя чувствуете? – с иронией поинтересовался Вацлав, хотя весь плачевный внешний вид институтки говорил сам за себя.

– Благодарю, сносно, – глухой голос едва доносился.

– Нам известно, что вы что-то скрываете. Может быть, пришло время признаний? Вы расскажете, кто вы и откуда, а я обещаю не раскрывать ваше инкогнито, если это не нарушает интересы Радора, – удобно допрашивать, развалившись в кресле, в то время как ответчик еле стоит на ногах напротив. Но это ему маленькая компенсация за вчерашнее долгое напрасное ожидание за дверью.

– Мне нечего вам сказать.

– Тогда предлагаю рассказать про ваши шрамы на голове, которыми вы пытались добиться жалости и сочувствия от сударыни Мадин.

      Шрамы! Она ему рассказала! И что теперь? Кому верить? Единственный человек, которому она открылась в этом мире, предал. Тошно. Алене показалось, что она снова умирает. Ноги подкосились, и она медленно опустилась на пол. Взгляд окончательно потух. Пусть делают, что хотят. У нее больше нет сил бороться. Наступила защитная реакция мозга: он отключился от реальности.

Вацлав наблюдал за девушкой со стойкой уверенностью в наигранности ее глубокого отчаяния. А как она пошатнулась и опустилась на пол! Можно поаплодировать. Но они не на сцене.