Взгляд упал на пиво. Рука так и потянулась к банке. Но я тут же ее убрала. Нет. Пусть желание и было выпить, но так я проблемы решать не хотела. Не могла…

– Иногда можно расслабиться, если очень хочется, – услышала я знакомый голос. Сердце остановилось. На миг я забыла, что надо дышать. – Но бери водку. От пива только живот растет.

Мужская рука положила мне бутылку в корзину. Я все еще боялась повернуться, чтобы убедиться в своих предположениях.

– Чего еще возьмем? Мы же с тобой не алкаши, чтобы водку хлестать и рукавом занюхивать. Чего замерла?

– Это ведь сон?

– Сбывшийся кошмар, – ответил мужчина, забирая у меня корзинку. – Пойдем чего-нибудь купим вкусного. Отпразднуем нашу встречу.

Я все же повернулась к нему. Это был Тим. Почти не изменившийся Тим. Со светлыми волосами и челкой, зачесанной набок. С кривой улыбкой. Сломанным носом и тяжелым взглядом. Время его не пощадило. Около глаз появились морщинки. Черты лица стали более жестким и резкими. Но это был он. Моя сережка так и торчала у него в ухе: колечко с крошечным изумрудом. Эти сережки мне подарили родители на восемнадцатилетние. Одну он отобрал при прощании. И до сих пор носил.

Тим закидывал в корзинку все, чего видел. Колбаса, сыр, хлеб, фрукты и конфеты, печенье. После этого потащил корзину к кассе. Я шла за ним, все еще не веря в происходящее. Он покидал все продукты в пакеты. Расплатился.

– Ты идешь или тут останешься? – спросил Тим. Улыбнулся. Зубы у него явно были сделаны. Улыбка была, как в рекламе. Раньше зубы у него были кривыми.

– Как ты меня нашел? – спросила я.

– Ты лучше спроси зачем? Найти человека не так сложно, как ты думаешь, – ответил он.

– И зачем?

– Решил тебя навестить. Или ты мне не рада?

– Не знаю.

Он присвистнул.

– Вот такого ответа я точно не ожидал. Скучала? Если бы знал, то пришел бы раньше. Тебе муж так лицо порезал? – спросил он. – Слышал, что ты замуж вышла.

– Уже развелась.

– Давно?

– Два года.

– И ты сразу себе нашла урода, который от тебя кулаки чешет? Пригласила бы тогда меня.

– Я не знала, как тебя найти, – огрызнулась я.

– Считай, что я сам нашелся, – хмыкнул он. – Ничего, мы с тобой еще все наверстаем.

– Я против этого.

– Эй, забыла, что я не спрашиваю, а делаю? – спросил он. – Забыла ты меня. А вот я про тебя не забывал.

– О тебе сложно забыть.

– Ладно, а теперь серьезно. Как живешь? Нормально или совсем плохо? – серьезно спросил он.

– Тяжело.

– По лицу вижу, но хотел услышать от тебя признание.

– Признание в чем?

– Что без меня живешь тяжело.

– А с тобой буду легче? – я нервно рассмеялась.

– Не знаю. Может помогу тебе, а потом свалю. А может останусь. Я сейчас свободен. Вольная птица на вольных хлебах.

– Тим, я не хочу, чтобы ты оставался. Все слишком сложно. И…

– Не бойся. Я изменился.

– Что-то не верю, что это возможно.

– Люди меняются, котенок.

Мы поднялись в квартиру. Я боялась его пускать внутрь, но и оставить за порогом не могла. Тим был не из тех людей, который такое бы позволил сделать. Он пришел, а значит просто так не уйдет. Еще и продуктов накупил.

– Тихо, дети спят.

– Комната с врезанным замком?

– Так безопаснее.

Я открыла дверь. Отвела Антона в туалет. Вновь уложила спать. Укрыла Варю. На миг я забыла про Тима. Не знаю, но встреча с ним для меня была равносильна нокауту. Я не знала, как на него реагировать. Не знала, как с ним разговаривать. В последнюю нашу встречу он меня пырнул ножом в живот. Но при этом спас и сохранил жизнь.

– Неплохая квартира, – заметил Тим. Он на кухне выкладывал продукты из пакетов.

– Ты давно в городе?

– Три дня. Остановился у знакомого.

– Так зачем ты приехал?

– По тебе соскучился, – ответил Тим. Он подошел ко мне. Внимательно на меня посмотрел. – Ты почти не изменилась.

– Мне кажется, что изменилась. Время…

– Плевать на него.

Зеленые глаза начали темнеть. Я невольно попятилась назад, но Тим резко схватил меня, прижимая к стене. Мои ладони уперлись ему в грудь. Он тяжело дышал. Я чувствовала его возбуждение. Желание. Он хотел меня, но сдерживался. Не сводя взгляда, он наклонился к моей щеке. Провел губами по свежей царапине. Я закрыла глаза. Внутри начал подниматься страх. Привычный и знакомый страх, вызванный Тимом. Он потерял контроль. Я это понимала. Чувствовала. Знала.

Его ладони забрались под мою кофту. Заскользили по коже. Он был близко. Слишком близко, как кошмар наяву.

– Хочу тебя, – прошептал он. – Отворачиваешься. Ненавидишь?

– Я не знаю.

– Мне всегда было неважно любишь ты меня или ненавидишь. Так это и сейчас. Я всего лишь хочу тебя.

– Знаю.

У нас с ним всегда были такие отношения. Он хотел мое тело, забирался в душу, при этом ничего и никогда не давая взамен. Его тяжелое дыхание обжигало. Жадные горячие ладони ласкали тело. Миг нежности закончился, когда он резко дернул за пуговицу и молнию на моих брюках. Все это с треском разлетелось. Брюки были широкие. Они тут же упали к моим ногам. Он дернул за резинку трусов. Я осталась без них. Вцепилась в его водолазку. Отвернулась. Он вошел в меня резко. Никаких слов о любви. Никаких ласк. Я заплакала. Заплакала, как в первый раз. Он обхватил меня за шею, прижимая к себе. Резкие движения. Его член был острым, как заостренная палка. Возбуждение на пике.

– Давай, котенок. Плач, как в первый раз. Вспоминай, как ты меня ненавидела тогда. Я жизнь спасал, дуре, а ты меня ненавидела. Понимаешь, что иначе было нельзя?

Нельзя? Я чуть его не оттолкнула. Он видимо этого и добивался. С силой приложил меня к стене. Закинул руки над моей головой и впился в мои губы. Рана на щеке открылась. Потекла кровь. Он этого не замечал, продолжая с силой врезаться членом в мое влагалище. Больно. Не хватало смазки и возбуждения.

– Как же я по тебе скучал, котенок! – прорычал он, отпуская мои руки. Я же обняла его за шею, почти полностью повиснув на нем. Несколько последних толчков и я почувствовала, как он начал кончать. Слюняво поцеловал. – Ты продолжаешь меня радовать. Так и не научилась получать удовольствие?

– Не с тобой, – ответила я.

– Сказал бы кем я тебя считаю, но ты всего лишь котенок с острыми когтями и зубами, – прошептал он, слизывая кровь с моей щеки. – Больше никто не посмеет оставить на тебе следов. Кроме меня.

– Больше все их оставил ты.

– Слушай, но ведь я спас твою жизнь. По факту она мне принадлежит. Твое тело. Твои мысли, твоя симпатичная мордашка – ты вся моя, потому что когда-то я собой пожертвовал ради тебя. Я все поставил на карту. Кучу жизней, свою карьеру. И все ради тебя. Значит я имею права делать, что хочу, – прошептал он, несколько раз сделав пару толчков, то ли пытаясь оживить член, то ли пытаясь мне доказать правоту. – Почему ты плачешь?

– Потому что устала, Тим. Если бы ты тогда дал мне умереть…

– Даже не думай об этом, – резко сказал Тим. Опять меня поцеловал, ласково отводя волосы с моего лица. – Мы еще с тобой поживем. Хочешь ты того или нет, но поживем.

Он отошел. Я не стала ждать, когда он приведет себя в порядок. Ушла в комнату, чтобы переодеться. Тим последовал за мной.

– Это твоя комната?

– Да.

– А чего мебель переломана?

– Некоторые любят выпускать злость, ломая все подряд.

– Нравятся тебе проблемные мужчины, – сказал Тим. Сел на кровать. – Я сегодня с тобой переночую. Завтра съезжу за вещами.

– Решил остаться?

– Я думал, что ты осталась в прошлом. Столько лет должны были чувства охладить. Но как только я тебя попробовал, так вновь подсел.

Он потер ладонями лицо. Виновато улыбнулся, но улыбка тут же слетела с его лица.

– Подойди сюда.

– Дай хоть оденусь.

– Не стоит.

Я подошла к нему. Тим провел ладонью по моему животу. Его пересекали два шрама.

– Этот мой. А этот?

– Кесарево. Третий ребенок. Нужно было экстренно оперировать.