– Наш поезд через час, – сообщил Оливер, и Мия почему-то подумала, что он не большой любитель вести беседы. Волшебник должен хранить тайны, а не болтать о них. – Ночь в дороге, утром будем на месте.

Мия всхлипнула, и Оливер со вздохом протянул ей носовой платок – кажется, ему не нравились женские слезы. Теперь придется жить так, чтобы не вызывать у этого человека лишнего раздражения и неприязни – в северных землях ей понадобятся друзья, а не враги, ну или хотя бы люди, которые к ней расположены.

– Должно быть, у вас старый замок, – сказала Мия. Оливер улыбнулся мягкой улыбкой джентльмена – когда-то она думала, что у ее незнакомого дядюшки-колдуна острые зубы, специально заточенные для того, чтобы рвать плоть.

– Ангеат это целая крепость. Я забочусь о ней, и там вполне уютно. Вам понравится, Мия, не сомневайтесь.

Кажется, это было попыткой ее утешить – напрасной, впрочем. Сквозь оцепенение, которое окутывало душу Мии до похорон, стал пробиваться страх. Легко смеяться над девичьими суевериями, когда ты сидишь в доме в центре столицы – и совсем другое дело отправиться туда, где все истории о Крысином короле могут оказаться правдой. Мия представила шелест крысиных лапок в стенах замка, и ноги сделались ватными.

– Сколько я должна буду прожить с вами? – спросила Мия. – Пока вы не выдадите меня замуж?

Оливер кивнул.

– Верно. Сейчас в Ангеате идут активные разработки, я не могу надолго их оставить. Но сделаю все, чтобы побыстрее найти толкового управляющего, а потом приеду с вами в столицу, и мы подберем вам хорошего мужа.

Он говорил про самую обычную девичью жизнь: родители выводят дочерей в свет, посещают с ними балы, выбирают мужа по должности и недрам кошелька и передают свое дитя ему в руки, словно драгоценную покупку. Все это было сказано очень спокойно и просто, но Мия не могла отделаться от ощущения, что он просто говорит о том, что ей хочется услышать. Что это принесет в ее душу мир и спокойствие – и Мия пойдет в ловушку, не замечая, что она существует.

– Что мне делать до этого? – поинтересовалась она.

Оливер улыбнулся.

– В Ангеате не так мрачно и скучно, как вы представляете. Там большая библиотека, сейчас со мной живут мои друзья, один из них поэт, второй – знаменитый северный художник, так что вам найдется, с кем пообщаться. Конечно, это не такое изысканное общество, к которому вы привыкли в столице, но скучать вам точно не придется, – экипаж остановился на перекрестке, и Оливер добавил: – Понимаю, вы слышали много страшных историй о севере…

– Много, – кивнула Мия. – И мне сейчас в самом деле не по себе.

Экипаж двинулся дальше, и свет фонарей, падавший в окно, вдруг исказил лицо Оливера, сделав его осунувшимся и темным – казалось, опекун надел маску древнего пугающего существа. Мия так сжала сцепленные пальцы, что почти услышала похрустывание костей.

– Лорд Тристан Кейдн, которого враги стали называть Крысиным королем, был героем, – произнес Оливер тоном человека, который искренне верит в то, о чем говорит. – Вся его вина в том, что он пытался отстоять независимость севера и заплатил за это собственной жизнью и честью. Вы ведь учили историю в школе?

– Учила, – ответила Мия. В их гимназии на уроки истории отводили три часа в неделю, посвящая их, в основном, рассказам о славных деяниях владыческой фамилии Солихала. – Но нам мало рассказывали о войне за независимость. Говорили, что это были локальные столкновения бунтарей с королевскими войсками.

Оливер улыбнулся и вдруг рассмеялся – смех прозвучал настолько легко и непринужденно, что Мие невольно сделалось легче.

– Что ж, дорогая моя, – произнес он, – думаю, вам предстоит узнать много нового.

***

Поезд казался черным драконом, которому пришла в голову блажь задремать на вокзале, вытянувшись на рельсах длинным телом. Проводник, который стоял перед вагоном, пробил билеты серебряными щипцами и, поднимаясь по лесенке, Мия вспомнила, как однажды ездила с родителями на юг. В памяти поднялись растрепанные пальмы, негромкий шелест моря, белое кружево зонтика – все это теперь казалось сном, который с каждой минутой утекал из памяти.

Вся ее прошлая жизнь теперь была ненастоящей. Крысиный король хлопнул в ладоши, нагоняя лихорадку на город, и все исчезло.

Никакого юга больше не было. Только север.

– Утром будем на месте, – повторил Оливер. Они разместились в крошечном купе на два места, Мия повесила шубку на крючок и спросила:

– А там есть, где гулять?

Оливер улыбнулся. Снял шапку, положил на столик, провел ладонью по волосам, и Мие на мгновение показалось, что у него слишком длинные и слишком острые пальцы. В купе было уютно и светло, но Мия увидела, как в уголках зашевелились тени, потекли к носкам ее сапожек.

Она невольно поджала ноги. Заметил ли это опекун? Вроде бы нет. Мия подумала, что сейчас надо вести себя как можно спокойнее. Не показывать, насколько глубоко в ней засел страх, быть обычной барышней, у которой на уме платья да ленты…

– Рядом с замком есть городок Баллихар, – ответил Оливер. – Милое такое местечко, как со старой открытки. Так что если захотите, то гуляйте, конечно. Для местных вы будете диковинкой, так что не удивляйтесь, когда на вас станут таращиться и показывать пальцем.

– Почему же диковинкой? – поинтересовалась Мия. Поезд едва заметно качнулся, потом содрогнулся всем своим металлическим темным телом и медленно-медленно поплыл вдоль перрона. Немногочисленные провожающие махали ему вслед, здание вокзала было ярко освещено, и Мие почудилось, что она уезжает навсегда и больше не вернется.

Родители тоже уехали. Ушли навсегда; не из ее жизни – из своей. Это было страшно и жестоко – но Мия с удивлением обнаружила, что начинает к этому привыкать. Иногда слезы подкатывали к глазам, но ей хватало легкого усилия воли, чтобы сдержаться. Поезд постепенно набирал скорость, за окном летели хлопья снега, похожие на растрепанных птиц, заглянул проводник – еще раз проверил билеты и предложил чаю.

«Я сплю, – подумала Мия. – Это сон, я сплю и никак не могу проснуться».

– Вы юная и прелестная барышня из самой столицы, – объяснил Оливер. – Вы ходите, смотрите, двигаетесь совсем не так, как это делают в Баллихаре. Знаете, какой зверь там на гербе?

Мия пожала плечами и предположила наугад:

– Медведь?

Кто же еще может быть на гербе северного города – ну не крыса же, в самом деле. Оливер кивнул и, кажется, ему понравилась догадливость опекаемой.

– Совершенно верно. Медведь на гербе, иногда медведи заходят в город из лесов, и люди там тоже похожи на медведей. Такие добрые здоровяки, без капли гнева. А вы станете для них птичкой, которая будет удивлять и радовать глаз. Народ там простой, это да, но очень хороший.

В принципе, Мия ожидала чего-то в этом роде. Далекий глухой край, в котором нет никаких особенных новостей и событий – конечно, она привлечет к себе внимание. Ей вдруг представилось хрустальное зеркало, наполненное жидким синим огнем, и черная тень Крысиного короля, который смотрит в зачарованную глубину – кто это там? Мия? Как интересно, ее стоит рассмотреть повнимательнее.

– Хорошо, что в замке есть библиотека, – сказала Мия. Надо же было о чем-то говорить – ехать всю ночь рядом с этим человеком в полном молчании почему-то казалось жутким, словно чары северного волшебника оживут сразу же, как только она заговорит.

– Любите читать? – поинтересовался Оливер.

– Очень, – кивнула Мия и представила бесконечные ряды высоких шкафов, убегающих в золотистый сумрак, который бывает в старых библиотеках, и запах книжной пыли – иногда ей казалось, что так должна пахнуть история, способная ожить в любую минуту.

– Там даже две библиотеки, – ответил Оливер. – Одна главная, вторая с теми книгами, которые пора бы выбросить, но рука не поднимается. Вы найдете, чем заняться в обеих.

В это время столица осталась позади, и мир за окнами погрузился в непроглядную черноту. Мия машинально впилась пальцами в сиденье, не в силах отвести взгляда от окна и своего отражения. Взволнованная девушка с карими глазами, бледным лицом и каштановыми волосами, заплетенными в косу, казалась акварельным наброском, способным растаять в любую минуту. Тьма клубилась и густела, тьма была наполнена тысячей невидимых, но жестоких глаз, и свет в окнах вагонов привлекал к себе тех, кто шел в метели. Все страшные сказки, которые когда-то рассказывала нянюшка, вдруг встали перед Мией во весь рост.