–Аврора! – Крикнула женщина, проходя внутрь, не снимая обуви в недавно отмытую кухню, оставляя за собой цепочку из грязных следов. Девочка выглянула из ванной, рукава её кофты были закатаны до локтей, а с пальцев капала мыльная вода. Мать пустыми глазами как у давно сдохшей рыбы, воззрилась на своего ребёнка.
–Я надеялась, что ты сдохла! Знаешь ни я, ни твой папаша, тебя не хотели! Это всё он! Чёртов проклятый дьявол! На жри! – В голосе женщины ясно чувствовалась ненависть, а в глазах впервые промелькнула эмоция и это был страх. К ногам ребёнка упал кругляш белого хлеба. Биелке недоумённо посмотрела на лежащее мучное изделие.
–Мам? – Растеряно промямлила она.
–Нет! Нет я не мама, не говори так, не смей! Я не хочу, чтобы моя душа горела в аду! Нет, Боже прости меня я не виновата это всё он, этот проклятый Дьявол! – Мать говорила ужасные не до конца понятные для дочери слова.
–Мам, что происходит? Причём здесь Дьявол? – Тихо пролепетала Биелке не понимая обвинения в свой адрес, но Виктория с мимолетным ужасом взглянула в лицо дитя и бросила почти шепотом.
–Покинь меня прошу. Он вернётся я знаю, и тогда вновь поселится в моей голове и в голове Фина, этого урода, и опять мы не будем самими собой, прошу уйди. – Её голос дрогнул, после чего бутылка дешёвого пойла внезапно взорвалась в её руках, обдав брызгами как Викторию, так и Аврору. С ладони женщины потекла кровь, она вздрогнула и пробежала к себе в комнату, предварительно заперев дверь. Девочка стояла ошарашенная поведением человека, который приходился ей родной мамой. Биелке всхлипнула и подняв хлеб с пола начала тихо плакать, она на цыпочках подошла к двери спальни родителей, прислушавшись. Виктория молилась, тараторя отче наш.
–Мамуля! Что происходит? Мам? Открой дверь, пожалуйста! Мам? – Утирая всё не прекращающиеся потоки слёз, громко произнесла девочка, но женщина ещё сильнее начала молится. Чем она мешала своим родителям Аврора не понимала, но так продолжатся больше не могло. Она дрожащей рукой взяла телефонную трубку набрав номер отца, как и ожидалось никто не ответил, тогда девочка перезвонила ещё раз.
–Да? – Ответил женский голос. Биелке замерла, не зная, что сказать, она неуверенно спросила.
–Здравствуйте, а можно к телефону Финеаса Биелке? – Незнакомка ответила.
–Он занят, перезвоните позже. – Прежде чем она положила трубку, Аврора выпалила.
–Скажите ему что его дочь ушла из дому навсегда! – Слова вырвались из груди девочки с надрывом, она сбросила вызов, но ещё несколько минут стояла рядом, надеясь, что папа перезвонит. Телефон молчал, говоря девочке. «– Ты никому не нужна, ты ничто, так ошибка природы!». Биелке бросилась к себе, схватила школьную сумку и вывалила её содержимое на кровать, в освободившееся место начала пихать свою одежду, ту что потеплее, взяла фонарик и тетрадь со своими песнями и стихами, не забыла положить обратно фото родителей, а рисунок что нашла в амбаре кинула на пол. Все время из её глаз лились ручьи слёз.
–Так, Аврора прекрати! Возьми себя в руки тряпка! – Скомандовала она сама себе и вытерла одеялом своё лицо. Напялила на себя два свитера поверх платья, надела спортивные штаны и шапку, вид у неё был нелепый, но она осознавала, что ночевать придётся непонятно где, а замёрзнуть в октябре проще простого. Последним в сумку отправился хлеб что бросила ей словно подачку мама. – Я не гордая, ничего, пригодится, спасибо мамуля. – Думала Аврора, завязывая шнурки на зимних ботинках. На улице было темно, звёзды ярко светили ледяным сиянием, морозя душу. Полная луна отливала желтизной, повиснув огромным фонарём в небе. Куда идти Биелке не знала и потому зашагала прямо по дороге стараясь унять рвущееся наружу рыдания. Из соседнего дома играла музыка, был слышен радостный смех хозяев. Девочка с грустью посмотрела в его сторону, после обернулась на собственное жильё, на мгновение показалось что на крыльцо вышла мать, окликнуть свою дочь, но мираж быстро развеялся, то всего лишь куст рябины, росший у входа бросил причудливую тень в свете окон. Нужно было где-то переночевать, бродить по Грюве до утра желания и сил не было, особенно припомнив события в лесу с бродячими собаками, Биелке поёжилась. Чаща чёрной стеной громоздилась в отдалении, шептал гуляющий меж деревьев ветер. Было страшно. Стараясь не смотреть в сторону леса, девочка побрела дальше, путь был хорошо освещён, через каждые пятьдесят шагов стоял уличный фонарь и это радовало, идти в кромешной темноте было бы куда как хуже. Дома располагались по обе стороны тракта, но на большом удалении друг от друга и только ближе к центру Грюве постройки прижимались, образуя единую улицу с церковью во главе. Впереди послышался плеск воды, это небольшая речка под названием «Слепая», бежала поперек дороги, через неё был переброшен каменный мост, при дневном свете очень даже симпатичный, с полукруглой аркой снизу, сквозь которую устремлялись водные потоки. Но сейчас погруженный в ночную мглу, он казался зловещим пристанищем тролля. В реке что-то булькнуло и с громким всплеском нырнуло на дно. Биелке бегом преодолела жуткое место и остановилась что бы отдышаться только у ярко освещённой стелы, чью верхушку венчал крест, рядом была скамейка и девочка присела на неё. Она посмотрела на огни центра Грюве что виднелись сквозь небольшую рощу, они лишь добавляли каплю отчаяния в нарастающее чувство безысходности. Напротив, было поле, заканчивающееся большим холмом, с его стороны доносились приглушённые расстоянием, завывания собак. Над головой, в вышине, глухо прогудел самолёт, мигая красной точкой. Аврора закрыла лицо ладонями. В голове крутились мысли. – Куда податься? Не вечно же сидеть здесь у памятника. – На ум пришло только одно, брошенный автобус у хижины старика Одда Хансена. Его дом был на отшибе, но возле него стоял древний, оставленный много лет назад кем-то общественный транспорт. Салон был целым и внутри можно было пересидеть ночь, об этом Биелке знала точно, так как бывала уже там. Единственное что пугало, это абсолютно тёмный путь до туда. Уличного освещения к дому Хансена провести не удосужились, а вокруг был густой лес, так же сам старик слыл немного чокнутым и говорили, что он в прошлом году бегал голышом по своему двору. Правда это или нет Аврора не знала, по сути сумасшедшей считали и её, так что может Одд вовсе не так уж плох. Ноги под платьем начали замерзать без движения, температура ночью быстро опускалась, приближаясь к нулю. Изо рта начали вырываться облачка пара. Аврора встала, повесив сумку на плечо и направилась к своей цели, не дойдя до берёзовой рощицы, за которой располагались рядком магазинчики и кафе уже давно закрывшиеся и ждущие утра. Она свернула на грунтовую дорогу, скрывающуюся в темноте, достав фонарик, девочка включила его освещая себе путь. Вскоре метров через двести с обоих сторон подступили лесные чащи, деревья дышали, покачивая своими ветвями, их стволы скрипели, тени гуляли в луче света, прячась от него в ухабах и низинах. Постоянно присутствовало ощущение что кто-то следит из темноты за Авророй. Вдалеке ухнул филин, где-то громко хрустнула ветка, будто кто-то наступил на неё пробираясь сквозь бурелом. Биелке шла быстро, постоянно вертя головой по сторонам, она даже порывалась вернуться домой, но вспоминая слова матери и её взгляд, отбросила в сторону своё мимолётное желание. Дорога то поднималась верх, то сбегала вниз, кое где попадались большие лужи и их приходилось обходить, прижимаясь к обочине, ближе к чернеющему лесу, в эти моменты сердце девочки начинало биться чаще. Наконец спустя минут сорок ходьбы, впереди показался свет одинокой лампы, висевшей над входом одноэтажного приземистого дома. Из трубы на крыше валил сизый дым, иногда оттуда вылетали быстро гаснущие в прохладном воздухе искры. Было тихо, в окнах лишь отражение луны, это значило что хозяин скорее всего уже спит. Белый когда-то, а теперь посеревший автобус стоял чуть дальше, с одной стороны к нему примыкала поленница, а с другой торчащий из земли остроконечный камень, огромный, выше машины, он словно перст великана указывал в небо. Аврора прошла мимо хижины и добравшись до приоткрытой дверцы автобуса зашла в салон, прикрыв вход насколько смогла за собой, лежащей неподалёку фанерой. Пахло плесенью и моторным маслом, но тут, зато не было ветра и были мягкие сидения, хорошо сохранившиеся, на которые можно было прилечь. Хозяин одинокого дома, использовал старую технику как склад для ненужной рухляди, внутри лежали пыльные мешки со старой одеждой, какие-то детали от мотора и разобранная бензопила с обвисшей цепью. Тут даже оказался невероятным образом громоздкий дубовый стол без одной ножки. Биелке пробралась через гору хлама в конец салона и убрав с заднего ряда кресел наложенные на них пустые банки, легла подложив под голову сумку. Заснуть конечно не удалось, мало того, что было крайне неудобно так ещё девочка начинала замерзать без движения. Она вытащила из своей поклажи всю одежду что прихватила с собой из дому и надела на себя, но ступни и кисти рук всё равно немели от холода. Потому Аврора не столько пыталась отдохнуть, сколько периодически топталась на месте и даже приседала, гоняя кровь по венам, дабы окончательно не околеть. Мысли чернее чёрного крутились в голове. Вопросы без ответов терзали душу. – Что делать дальше? Куда идти? Долго я такими темпами не продержусь! – Думала она. Снаружи мигнул луч фонаря, пробежавший по мутным окнам автобуса. Аврора присела, спрятавшись за сиденьями. Старик Хансен толи услышал шум возле дома, хотя беглянка старалась вести себя тихо, толи просто был лунатиком, но он начал обходить замерший во времени общественный транспорт. Девочка затаила дыхание, боясь, что сутулая фигура мужчины сунется внутрь и обнаружит её. По стеклу постучали, раздался хриплый голос.
