Неожиданное убийство в сенате Рима Гая Юлия Цезаря, покровителя царицы Египта Клеопатры VII, вынуждает Клеопатру с ребенком тайно, избегая преследователей и убийц Юлия Цезаря, бежать из роскошной виллы Гая Юлия в порт Остии, где стоит ее пришвартованный корабль “Афродита” с преданными Цезарю и ей легионерами.

Квинт Деллий, офицер разведки Юлия Цезаря, пристально следивший за политической обстановкой в Риме. Он, по приказу Цезаря, стал личным телохранителем Клеопатры, а также, по личной просьбе Цезаря, часто наведывался на Корабль царицы, поддерживая военный порядок среди служивших на корабле легионеров охраны, следил за тем, чтобы готовность корабля к отплытию была в любое время суток, отдать швартовы, отправляясь в Александрию. По донесениям из сената Квинт Деллий знал, что вокруг Цезаря зреет заговор, собираются злые черные тучи ненависти со стороны сенаторов республиканцев, противников империи, и; что в любую минуту это может выплеснуться непредсказуемыми последствиями для него, и уже почти “императора” Гая Юлия Цезаря. В это самое время 15 марта 44 года до новой эры, Квинт Деллий прибыл на “Афродиту”, осмотреть готовность корабля, проверить все ли матросы на своих местах, нет ли больных, и все ли в наличии запасы провианта. Была вторая половина дня, когда посыльный легионер соскочил с лошади и постучался в дверь ворот виллы Цезаря. В смотровое окно выглянул дежуривший солдат:

– Открывай, я из сената с донесением! – держа лошадь за уздцы, громко сообщил легионер.

– Начальника охраны нет на месте, без его разрешения впускать никого не велено!

– Тогда передай свиток, скрепленный сургучовой печатью, когда командор появится! Это срочное послание и разглашению не подлежит! – убедительно, без тени улыбки, громко сказал посыльный, просовывая запечатанный сургучом папирус в свитке. Передав послание, легионер вскочил на лошадь и скрылся из виду. Клеопатра в это время суток кормила грудью Цезариона, которому шел уже второй год, с тех самых пор, как Цезарь вызвал царицу к себе в Рим, и приказал взять с собой брата Птолемея XIV. Но Клеопатра испугалась оставлять во дворце на попечение кормилиц Цезариона, так как неизвестное насекомое укусило брата, и он сильно заболел, а что будет с младенцем если эта тварь заберется в постель к наследнику. Цезарь очень обрадовался младенцу, и в свободную минуту всегда носил малыша на руках, позволял ему трогать золотую диадему на своей голове, что смешно забавляло диктатора. За кормлением младенца застал ее прибывший Квинт Деллий. Царица вскочила с места, и с негодованием стала смотреть на вломившегося к ней начальника охраны виллы.

– Где твой дворцовый этикет, Квинт Деллий?! – строго прикрикнула Клеопатра.

– О! Избранница богов Олимпа, повелительница Египта, у меня печальное известие! – он протянул царице распечатанный папирус, со словами, – Это случилось пятнадцатого марта днем, то есть вчера, я ночевал на корабле и получил это срочное послание Марка Антония только сегодня! – не скрывая волнения, заикаясь в крайнем замешательстве, отвечал Квинт Деллий.

– Что, что случилось, еще вчера, сегодня уже шестнадцатое?! – встревоженно спросила царица, передавая ребенка Олабизи, которая всегда присутствовала при кормлении младенца, – Отнеси его в постель, – взяла свиток, начала читать, лицо ее побледнело, затем рот перекосила неприятная судорожная гримаса. Взяв себя в руки, произнесла глухим голосом, – Надо дождаться оглашения завещания! – проговорила, шатаясь опустилась на кресло, в котором только что кормила Цезариона, – Извещение лично мне подписано консулом Марком Антонием?

– Сейчас он власть в Риме, он консул! Я бы рекомендовал тебе царица, быстро собраться и увезти наследника в Александрию.

– Меня не посмеют тронуть, им нужен был Цезарь, не я! – твердым голосом сказала Клеопатра, сдерживая себя от навалившейся непредсказуемой внезапности. Квинт Деллий стоял не шевелясь, ожидая приказов.

– Надо дождаться оглашения завещания! – она выждала длительную паузу, – Квинт Деллий, я не вхожа в сенат, когда огласят завещание сообщишь мне подробности, а пока работай в штатном режиме, следи за дисциплиной и порядком здесь, так как до объявления завещания я здесь остаюсь хозяйкой виллы!

– Девятнадцатого марта назначены похороны, по установленному обычаю в Риме, его будут хоронить с почестями, и Марк Антоний огласит при народно завещание Цезаря. Мне надо первым прибыть на “Афродиту”, чтобы какой ни будь провокатор из вражеского лагеря не появился там среди легионеров охраны. – Сказал беспокойно офицер, – Здесь у меня служат надежные люди, тебя в обиду не дадут, я приеду после похорон с готовым решением по результатам завещания.

– Отныне теперь там твой штаб нашего спокойствия и мы должны быть в боевой полной готовности, а события могут развиваться по мере их накопления быстро и непредсказуемо, поэтому действуй разведчик на передовой развивающейся новой гражданской войны и смуты в Риме, чтобы вовремя среагировать и уберечь Египетское царство от этих беспорядков, которые, я не сомневаюсь, скоро начнутся здесь! – Клеопатра сделала легкий наклон головы, давая понять, что разговор окончен.

Квинт Деллий поклонился царице, с приложением правой руки к сердцу, и быстро вышел.

18 марта 44 года до нашей эры, Марк Антоний у себя в доме вел подготовку к похоронам прославленного полководца, раздавая распоряжения ответственным служащим, задействованным в траурной процессии, которая должна пройти завтра 19 марта. Когда дошла очередь до офицера разведки Марк Антоний сказал:

– Тебе Квинт Деллий поручается поджечь погребальный костер, возьмешь себе помощника и прибудете на марсовое поле у театра Помпея Великого в одеждах рыбаков с восковыми факелами к середине церемонии, для причастности к воинскому сословию подвяжетесь боевыми мечами, чтобы все видели, что вы воины из народа.

Квинт Деллий, выслушав Марка, спросил:

– Как быть с Клеопатрой?!

– В тех папирусах, которые я изъял в доме Кальпурнии из соображений безопастности, нашел завещание Цезаря, которое он написал перед нашей военной компанией в Северной Европе. – Антоний, порывшись в кипе бумаг на столе извлек свиток папируса скрепленным сургучовой печатью Гая Юлия, – Вот смотри я не распечатывал завещание! – передавая Квинту Деллию, подумав про себя: “Вовремя избавился от нового свитка, где почти все состояние завещано царице Египта и наследнику Цезариону! Как вовремя, ах как вовремя, а эта красотка, чертовски привлекательна и ей бы одной досталась империя, и что тогда было бы с ней и ее наследником в заложниках в Риме, еще два трупа, да и смуты не миновать, а так будет лучше и для нее, и для меня, невероятно красивая и Египет останется цел и невредим?!” В мыслях оправдывал свое сокрытие последнего завещания Цезаря Антоний. С мысленных почестей себе Антония вывел Квинт Деллий:

– А, что Цезарь с тех пор не переписывал завещание на новое?

– Нет, – уверенно соврал Антоний, – среди ценных бумаг, подготовленных для оглашения в сенате нового завещания, не было! – твердо сказал он, – А что касается Клеопатры, то думаю, что в существующем завещании Цезаря, когда он его писал у него никакой Клеопатры еще не было, так что имеет силу быть вот это завещание, которое я вскрою и зачитаю на похоронах! – придерживаясь своего сочиненного на ходу ответа, твердо проговорил Антоний, при этом ни один мускул на его лице не дрогнул от неправды.

– А, можно вскрыть сейчас и посмотреть в него? – не сдавался Квинт Деллий.

– Это противоречит правилам гуманного этикета к усопшему такой величины человеку! – цинично выговорил Антоний, не смущаясь содеянным поступком сокрытия важнейшего для Клеопатры документа. А в прочем, может это и к лучшему, так как Рим косо смотрел в сторону Египта и египетской царицы. С этим, окончательно убедившись в обозначенной дате похорон, Квинт Деллий ускакал на своем боевом коне на виллу Цезаря, где с нетерпением дожидалась известий Клеопатра VII, прибыв к царице Квинт не высказал свои предположения и догадки, а сказал лишь то, что Марк Антоний зачитает завещание на церемонии похорон полководца, которые будут проходить завтра у стен театра Помпея Великого. На следующий день с раннего утра 19 марта, вскочив на своего коня, офицер разведки служивший долгое время у Цезаря, ускакал в сторону порта Остии. Порт находился в месте впадения Тибра и сейчас в это время года река была спокойной и полноводной, поэтому дно у берега пришвартованного корабля Клеопатры сохранялось довольно глубоким и чистым от речных заносов. Квинт Деллий спешился у пирса “Афродиты”, отдал уздцы коня часовому, охраняющему вход на корабельный трап и по трапу, быстро сбежал на корабль. На палубе в это время нес службу Титаник, смешно и непривычно, как-то по-детски сидело на нем военное облачение в котором были рослые легионеры. И щит, и кольчуга были меньше размерами, чем на легионерах, а детский с виду боевой лук за спиной, казался игрушечным, а короткий боевой меч по размерам его роста непомерно казаллся длинным. Титаник по уставу службы доложил о состоянии корабля, количеству солдат, наличию провианта и зарядов для метательных машин.