И вот мы уже стояли за дверным косяком, из-за которого мягкими отблесками падал теплый свет от камина. Я заглянула туда и убедилась в том, что он сидел, уставившись на огонь, и потягивал какой-то алкоголь из бокала. Вот, значит, как он коротал вечера.

В гостиной лежал ковер, и поэтому мне удалось практически бесшумно подойти к нему со спины. Он даже не заметил моего присутствия, пока холодное дуло пистолета не уперлось в его лысый затылок. Он вздрогнул и резко обернулся.

– Ну здравствуй, Виталий Петрович, – сказала я, всматриваясь в его глаза. – Вы знаете, кто я?

В его глазах было много страха. Я не так много людей убила, смотря им в глаза, но, по сравнению с остальными, он боялся больше всех.

– Вы боитесь смерти? – спросила я, приподняв бровь, а он все не отвечал. – Боитесь, – ответила я на свой же вопрос. – Тогда почему же вы так хотели убить того, кто помог вам? – Я с большим интересом наблюдала за ним. – Кто, по сути, дал вам должность, которую вы сейчас занимаете?

Я обошла кресло, не переставая целиться в него из пистолета, и встала напротив. Я видела, как пламя камина играло с моей тенью. Я старалась запомнить только это. И больше ничего. Мне не нужны были те воспоминания, которые я намеревалась создать.

– Это вы… у… убили его?.. – Он боялся настолько, что не мог толком связать и двух слов.

Я отрицательно покачала головой в ответ на его вопрос, продолжая сверлить его взглядом.

– Нет, это вы убили его. Просто моими руками, – спокойно сказала я.

– Я… я не…

– Что? – Меня начинало раздражать то, как он мямлит.

– Я… совершил ошибку. Я позвоню… и отменю свой приказ, – сказал он и потянулся к телефону, который лежал на журнальном столике перед ним.

– Стоять, – коротко бросила я, и Волков тут же замер. – Как вы думаете, можно отменить выстрел, который уже произведен?

Он в ожидании уставился на меня. В его глазах паника все нарастала.

– Приказы нужно обдумывать перед тем, как отдаешь их. – Мой голос казался мне убаюкивающим.

Обычно я не разговаривала с тем, кого собиралась убить. Но мне всегда было интересно, почему заказчики намереваются после исполнения заказа избавиться от исполнителя. Я понимала мотив: они боятся, что их найдут через их же наемника. Но как не может быть страшно отдавать приказ убить того, кто убивает сам?

– П… Простите меня. Я не хотел…

– Не-ет, вы хотели, – протянула я. – Иначе бы меня здесь не было. Мы бы разошлись с вами мирно. Вы бы не узнали, кто я, а я бы не узнала, кто вы.

Он дотянулся до своего бокала и сразу же осушил его. Это я ему позволила.

– Пожалуйста… Пожалуйста, не надо… У меня семья. Я вас умоляю…

Я видела, что на его глаза потихоньку начинали выступать слезы.

– Думаете, мне есть дело до вашей семьи? – В моей душе поначалу было только равнодушие по отношению к нему. – Вам же нет дела до того, как живут люди в вашем городе. Вам же есть дело только до их денег. – А потом он посеял у меня внутри зерно презрения.

Он поднял на меня взгляд своих покрасневших глаз. Его лоб при этом покрылся складками, а крылья носа то расширялись, то сужались.

Вообще это был человек с довольно плотным телосложением. У него был и большой живот, и второй подбородок. Он чем-то мне напоминал трусливого хомяка.

Волков нервно усмехнулся и с нескрываемым страхом спросил:

– А вы считаете, что зарабатываете деньги честно? Я прекрасно помню, сколько заплатил вам.

– Вы сами ответили на мой вопрос. Я эти деньги заработала. Убийство – это тоже труд. А вы их украли.

Его руки нешуточно затряслись, а сам он просто начал умолять меня пощадить его.

– Я прошу вас! Пожалуйста… У меня дочь…

Я жестом подозвала Лизу, которая все это время стояла позади. Волков был удивлен, что, помимо меня, в доме еще кто-то есть.

– Налей воды нашему клиенту, – попросила я ее. – Где у вас тут кухня?

Лиза и я были в перчатках на случай, если придется что-то трогать, поэтому я не боялась, что она оставит где-то свои отпечатки.

– Моя жена бросила меня не так давно… Я очень любил ее… И до сих пор люблю, – истерично продолжал он. – Я точно знаю, что она меня тоже любит… прошу… Она… Она не переживет этого.

Лиза принесла стакан. Я не стала дожидаться, пока она поднесет его слишком близко, а сама подошла к ней, продолжая держать Волкова под прицелом. Он не следил за моими передвижениями, продолжая умолять о пощаде. А я достала из кармана закрытый флакончик с желтоватой жидкостью и вылила его небольшое содержимое в воду. Затем я взяла у нее стакан и поставила на стол.

– Успокойтесь, – холодно произнесла я. – Даже самые стойкие под страхом смерти почему-то становятся жалкими.

Он протянул свою трясущуюся руку, схватил стакан и принялся жадно пить. Осушив его до дна, Волков в ожидании уставился на меня.

– Вы застрелите меня? – вдруг спросил он, что натолкнуло меня на мысль, что он все же почувствовал, что с водой что-то не так, хотя я и прекрасно знала, что человек вряд ли сможет распознать этот яд на вкус.

Я отрицательно покачала головой. Я знала, что умрет он не сразу, поэтому с интересом смотрела на него. Не успело пройти и пяти минут, как он потерял сознание.

– Всё? – взволнованно спросила Лиза.

– Нет, – сказала я, все еще не сводя глаз с Волкова. – Он умрет в течение двух часов.

Я повернулась к камину, дотянулась до заслонки-шибера, которая находилась довольно высоко, и перекрыла ее.

– А теперь забери стакан на всякий случай, – сказала я Лизе. – Мы уходим.

Когда мы вернулись домой, в квартире была странная атмосфера. Лиза и я были в подавленном настроении. Она раньше не видела, как я кого-то убиваю, поэтому была немного шокирована тем, что произошло.

Мы все вместе сидели в гостиной. Была глубокая ночь. Я пила чай с ромашкой, надеясь, что это хоть как-то поможет. Нет, я не нервничала, просто на душе было неприятно. Столько раз я испытывала это чувство, но все никак не могла привыкнуть к нему.

– Так что это был за яд? – спросила вдруг Лиза.

Я вздохнула и настороженно посмотрела на нее.

– А вдруг я тебе скажу, а ты мне завтра в кофе его добавишь? – Я попыталась разрядить атмосферу шуткой, но никому из нас не было смешно.

Руся даже отвернулась от монитора и опять посмотрела на меня, как на дурочку.

– Этот яд использовали еще спецслужбы СССР. Ходят слухи, что однажды им отравили премьера Грузии. Этого знать тебе достаточно.

– Кстати, а что делать со стаканом? – спросила Лиза, достав откуда-то тот самый завернутый в носовой платок длинный восьмигранный стакан, из которого пил Волков.

Я в замешательстве даже вскочила с дивана.

– Ты что, принесла улику с собой?! – сама от себя того не ожидая, воскликнула я.

Лиза устремила на меня испуганные глаза.

– Но ты же не сказала, что с ним делать…

Я закатила глаза и тяжело вздохнула. Порой меня просто раздражало ее поведение. Она довольно часто казалась мне обычным глупым ребенком, которому не место среди нас. Чтобы успокоиться, мне часто приходилось вспоминать все то, что она сделала для меня.

– Ладно, давай его сюда, – коротко бросила я.

Она протянула мне стакан, и каким-то дьявольским образом он выскользнул из платка, в который был завернут, и разлетелся на части.

Я не знала, радоваться этому или нет. Улика, по сути, была уничтожена и больше не представляла угрозы.

Смысла злиться на нее не было, потому что я не могла отрицать и своей вины в том, что этот стакан разбился.

– Просто подмети здесь, – уже более спокойным тоном сказала я и направилась к выходу их гостиной.

– Так откуда у тебя этот яд? – разрезал вдруг тишину голос Русланы, на который я обернулась

– От отца достался. – Я вышла из комнаты.

У меня не было желания больше это обсуждать.

POV Костя

Я проснулся от телефонного звонка. На дисплее крупными буквами высветилось «Майор Ульянов», так что пришлось взять трубку. Он попросил меня приехать и назвал адрес. Это было не место его работы, чему я только обрадовался, ибо не очень любил там бывать. Через полчаса я уже спешил по лестнице вниз, прихватив с собой запись разговора и надеясь получить свои деньги. А через час я уже стоял перед воротами дома, к которому и потребовал явиться майор.