–Дениска, ну какого лешего? Ни днем ни ночью от тебя покоя нет. Что опять случилось? Где пожар?
По мере выслушивания подробностей, Аманжол просыпался, стряхивая с себя сонное оцепенение. Когда рассказ дошел до суммы вознаграждения, он громко присвистнул, одобрительно покачав кудлатой головой. Не то, чтобы Аманжол Нариманов был жаден до денег. Но их наличие у человека дает ему некоторую степень свободы. А какой казах не любит свободу? Поэтому, он громко хлопнул правой лапищей по подушке.
–Ни слова больше, брат. Я согласен. Отоспаться мы всегда успеем. Чем раньше мы начнем подготовку, тем быстрее взлетим. Поехали в космопорт…
Когда братья усталые и вспотевшие ввалились в ангар, шутливо пихаясь локтями в узком дверном проеме, они уперлись носами в отходящий от корпуса челнока автоматический погрузчик, увозящий на своих вилах целый ворох контейнеров различных габаритов и расцветок.
–Ну чтож, вот и всё, друзья мои. Каюта номер четыре свободна. Моя лаборатория полностью упакована и готова к путешествию, вместе с черновиками. Не думал, что мои фундаментальные исследования вашей звездной системы так быстро подойдут к концу.
Грустный бархатистый баритон исходил из жевал огромного паукообразного существа, уютно свернувшегося на стойке переднего шасси челнока. Существо приветственно помахало братьям конечностью, увенчанной пучком гибких змеящихся щупалец и подмигнуло единственным глазом, торчащим из тела на гибком стебельке.
–Доктор Хирнунгер. Как хорошо, что мы вас застали. Я думал, что до вашего отлета мы будем наслаждаться всеми прелестями жизни на Ганимеде, но внезапно подвернулось одно интересное дельце. Так что, нам срочно нужен «Каракут».
Счастливчик недвусмысленно кивнул на угольно-черную глыбу челнока, нависающую над их головами.
Паукообразный пришелец расправил все восемь своих лап, спрыгнул с стойки шасси, пружинисто по кошачьи приземлившись на кончики гибких щупалец.
–Это замечательно, Деннис. Не думал, что судьба предоставит мне шанс на еще одно приключение вместе с вами.
Счастливчик переглянулся с Аманжолом быстрым тревожным взглядом и вновь сфокусировал своё внимание на пришельце.
–Доктор Хирнунгер, вам вовсе не обязательно лететь вместе с нами. Свой эпохальный труд по исследованию Солнечной системы вы уже завершили, а наше предстоящее предприятие обещает быть весьма и весьма рискованным. Вам незачем подвергать себя излишней опасности.
Старый галактический ученый отрицательно помотал из стороны в сторону своим огромным фасеточным глазом и, подняв назидательно щупальце, заявил.
–Мой дорогой друг. Неужели вы думаете, что я брошу вас перед лицом опасности, учитывая сколько всего мы уже прошли вместе? Вспомните. Я сражался с вами бок о бок на пиратской арене Паллады, мы вместе летали вслепую в поясе астероидов, мы вместе шагнули с Фобоса на Марс через портал в монолите, я незримо был рядом с вами, когда профессор Фостер заживо отпевал ваше тело, плававшее в жиже земного скафандра, и наконец, если бы я не прошагал несколько миль по колено в лунном реголите и не успел бы вовремя добраться до кратера Маклир…
Ден согласно замахал руками, подобно крыльями ветряной мельницы, всем своим видом выражая глубочайшее смирение.
–Как скажете, доктор, воля ваша. В конце концов, пока вы не покинули Солнечную систему, формально вы всё еще наш компаньон. Участник треста «Нариманов, Дойл & Хирнунгер». Тем более, ваши выдающиеся способности не раз оказывались для нас спасительными. Давайте поднимемся на борт и обсудим план полёта.
Следуя за раскрасневшимся от жаркого спора Счастливчиком, компаньоны взобрались по трапу и протиснулись через узкий боковой люк в недра черного челнока…
-Я думаю, у нас получится свести наше пребывание в радиационном поясе Юпитера к минимуму. Я разверну челнок и сброшу нашу скорость до минимума за счет обратной тяги. Мы совершим один неполный виток вокруг Европы, пройдем между Европой и Ио, которые сейчас как раз находятся в опасной для нас близости, и плавно войдем в атмосферу. Как вы думаете, доктор, ваше покрытие сможет защитить нас от радиации Юпитера?
Ден, увлеченный обсуждением и не способный спокойно сидеть, стоял рядом с панелью управления посреди рубки и энергично тыкал лазерной указкой в голографический экран, на котором была выведена довольно точная модель Юпитера и прилегающего к нему пространства. Доктор Хирнунгер уютно свернулся в своем коконе под потолком рубки. Наружу торчали только его огромный фасеточный глаз и пучок щупалец, которыми галактический ученый непрерывно жестикулировал в процессе беседы, добавляя виртуального веса своим суждениям.
–Не думаю, что радиация будет такой уж большой проблемой. Когда я модифицировал «Каракут», я рассчитывал на полеты в куда как более суровых условиях. В том числе и посещение Меркурия, который, как вам известно, который в перигелии своём приближается к Солнцу всего лишь на 46 миллионов километров, а следовательно подвергается намного более жесткому облучению. Наше покрытие представляет из себя абсолютно черное тело, поглощающее практически любое излучение, перенося затем избыток полученной таким образом энергии в инерционные накопители. Система работает по принципу солнечной батареи. Главное, чтобы сами накопители справились с таким объемом энергии. Накопители- это четыре вакуумных блока в двигательном отсеке челнока, которые представляют из себя быстро вращающиеся в магнитных ловушках, маховики. На внешней поверхности маховиков и на обращенной к ней внутренней поверхности корпусов вакуумных блоков одноименными полюсами друг к другу уложены сильные постоянные магниты, как в верхней, так и в нижней части блоков. Благодаря этому, маховики не могут смещаться за пределы плоскости вращения. Диски маховиков не литые, а намотаны из прочнейших мономолекулярных нитей. Разорвать их практически не реально. А если вращение все таки окажется слишком быстрым и пойдут деструктивные процессы, разрыв будет постепенным, по одной нити. Никакой катастрофы с пробитым корпусом или поврежденным двигателем не произойдет. Так что можете не волноваться. Система абсолютно надежна. Мы же с вами летали с этими накопителями целых два года с момента установки на борту. А вы только сейчас поинтересовались «как это работает?».
Счастливчик смущенно почесал нос указкой и отвел глаза от потолка, с которого на него укоризненно взирал большой фасеточный глаз.
Спустя полтора часа всё было готово к старту. Автоматический тягач выкатил черный челнок из ангара на взлетную полосу. Аманжол наладил радиосвязь с диспетчерской башней и уже запрашивал разрешение на взлет.
–«Каракут» вышке JR-5 Ганимед. Мы вышли на позицию. Запрашиваем разрешение на взлет.
На удивление бодрый и жизнерадостный бас диспетчера громыхнул в громкоговорителях рубки и слегка оглушил братьев.
–Это JR-5 Ганимед, взлет разрешаю. Удачи вам, капитан Нариманов.
Аманжол подмигнул Счастливчику и одобрительно кивнул. Путь в космос был открыт.
Взлет с Ганимеда дался Дену легко. Как по учебнику пилотирования, который Счастливчик зазубрил от корки до корки еще во время службы в космофлоте. Он плавно отжал от себя рычаг тяги и медленно повернул рукоять штурвала. Толкаемый реактивной струей раскаленной плазмы, «Каракут» прокатился по взлетной полосе, набирая скорость. Деннис активировал вспомогательные двигатели вертикальной тяги. Челнок резко набрал высоту. Космонавтов вдавило в кресла ускорением. Панорамный вид поверхности Ганимеда, занимавший доселе нижнюю половину главного монитора рубки управления, резко ушел вниз, уступая место чернильной пустоте космоса, испещренной мерцающими звездами. Теми самыми звездами, которые не давали Счастливчику спокойно спать…
Проблемы начались уже на подлете. Как только «Каракут» обогнул Европу и зашел на нужную траекторию, радиоактивность резко усилилась. Радиационный пояс Юпитера окутал челнок сплошным облаком смерти. Тем не менее, космическое суденышко двигалось к своей цели, несмотря на растущую на борту температуру. Покрытие, напыленное на обшивку челнока, худо-бедно справлялось со своей задачей, преобразовывая смертельную радиацию в энергию. Но увы, ничто в этом мире не совершенно, не существует прибора, который работал бы с КПД=100%, поэтому часть радиации преобразовывалась не в кинетическую энергию, сохраняемую в инерционных накопителях, а в тепловую. Аманжол повернулся в пол-оборота к Счастливчику, настолько, насколько ему позволяла перегрузка в 1.5 G, вызываемая ускорением, с которым двигался челнок. Сквозь гермошлем скафандра было видно его пунцовое от жары и напряжения лицо. Даже в скафандре, который предоставлял хорошую изоляцию, даже с включенными кондиционерами на борту, в недрах челнока было сущее пекло.
