Бульдозер ушел. Я спрятал деньги во внутреннем кармане. А сам отправился к капитану госбезопасности Житкову Петру. Куратору гостиницы.
Тут ведь какая история. Я побывал-таки на встрече с генералом. С руководством Бурного.
Это очень суровый дядька. За все время разговора со мной ни разу не улыбнулся. Хотя, может, это потому что я презренный фарцовщик?
— Мы высоко оцениваем ваши заслуги, — сказал он. Когда я стоял перед ним навытяжку. Хотя и был одет не в мундир, а в свой серый помятый костюм. — Представили вас к награде. За заслуги перед отечеством. Правда, товарищ полковник докладывал, что вы своеобразный человек. И вам ордена и медали не очень-то и нужны.
Он пригласил меня сесть. Сам тоже уселся в кресло. Рядом стояли Бурный и Коренев. Они устроились напротив.
Время уже темное. Поздний вечер. Скоро полночь. Но здесь, на Лубянке, похоже, работа в самом разгаре. Кипит и бурлит.
Правда, в кабинете генерала тихо. Только ритмично постукивал маятник на высоких часах-башне у стены.
— А теперь поговорим предметно, — генерал пронзительно смотрел на меня. — Что вы хотите за свои услуги? Вы ведь утюжник. И наверняка предпочитаете более весомые и материальные вознаграждения. Чем благодарность и грамоты.
Я кивнул. Да, точно. Денег тут явно не получишь. Но можно взять другое, гораздо более важное.
— Мне ничего не надо, — я позволил себе откинуться на жесткую спинку стула. — Я просто помог вам. Из чистых побуждений. Несмотря на то, что я спекулянт и утюжник.
Генерал усмехнулся.
— Я был слишком резок. Прошу прощения. Но все же. Достаточно умный ход, признаю. Однако я не верю в ваше бескорыстие.
Я поглядел на Бурного. Полковник сидел с бесстрастным лицом.
— Ладно, если уж вы настаиваете, — я снова повернулся к генералу. — Мое условие прежнее. Мы сотрудничаем с вами, но без каких-либо бумаг. Только джентельменское соглашение. Если я найду еще шпионов или преступников, я сообщу вам. Но и вы предоставляете мне защиту. От МВД и ОБХСС. И вы знаете, что теперь моя сфера интересов распространяется не только на «Интурист».
Генерал поморщился.
— Да, я знаю. Мы уже неоднократно обсуждали этот вопрос. Пока что да. Мы оставляем за вами эти гостиницы. Но если что-то пойдет не так… Вы их лишитесь. Хотя, защиту мы оставляем в любом случае. По этому поводу мы договорились. В тюрьму вы не попадете. Если только совсем не потеряете голову.
Я улыбнулся.
— Вот и отлично. Тогда мне больше ничего не надо.
Меня снабдили сведениями о кураторах в гостинице. И если с государевым окном в «Белке» я еще познакомиться не успел, то здесь, в «России», самое время.
Я нашел неприметный кабинет в южном корпусе. На пятом этаже. В конце коридора.
Там, где комнаты размещения гостиничного персонала. И очень мало номеров для постояльцев.
Тихонько постучал. Изнутри послышалось:
— Входите.
Я вздохнул и открыл тяжелую деревянную дверь.
Глава 7
Минутка славы
Что-то все они в этой гостинице интеллигентные и аккуратные. Я открыл дверь и очутился в маленьком одноместном номере.
А за столом сидел подтянутый худощавый мужчина. В сером костюме. И что-то усердно писал. Рядом лежали целые стопки исписанных листов.
А еще на краю стола пишущая машинка. Тоже с заправленными листами. Но пока что сиротливо отодвинута в сторону.
Так, вот он каков. Петр Житков. Местный представитель госбезопасности. Судя по вертикальной морщинке на лбу и кончику платочка, выглядывающему из кармашка пиджака, это другой типаж. Чем Грешников. Намного более другой.
Более грамотный. И сообразительный. Его не возьмешь на примитивную ловушку с валютной проституткой. Нужен другой подход. Эге, да он кажется, и взятки не берет.
— Гражданин Орлов? — голос у кгбшника оказался звучный и резкий. Командный такой. Поставленный. Можно диктором работать на радио. — Ну, давайте знакомиться. Наслышан, наслышан. Весьма польщен.
Он встал и пожал мне руку. Указал на кресло рядом со столом.
— Присаживайтесь.
Номер тесный. Однокомнатный. Кровать и стол в одном помещении. Я уселся. И снова поглядел на Житкова.
Характерный типаж. Суровый и сообразительный. Судя по упрямо выдвинутому подбородку, еще и упрямый. Скорее всего, именно из-за этого и пострадал.
Лицо избороздили морщины. Седые волосы. Наверняка много курит. Скорее всего, был на хорошем счету у начальства.
Но где-то прокололся. Или заупрямился. И не захотел сдавать назад. Чтобы угодить шефу.
За это его засунули сюда. Следить за иностранцами в гостинице. После оперативника, которым он был в другом отделе, это явно понижение.
— Ну, как вам тут? — Житков искренне улыбнулся. Голос звучал искренне и тепло. — Уже освоились? Виделись с Мукомоловым? С нашим сухарем?
Я кивнул.
— Уже имел удовольствие. А можно на «ты»? Хоть мы на брудершафт и не пили.
Житков улыбнулся еще шире.
— Ну, а почему бы и нет? Пусть так. И как, впечатления, Витя? По нашей гостинице?
Я неопределенно пожал плечами.
— Пока ничего не скажу. Народу много. Присматриваюсь. Но если что-то будет, дам знать. Тут у вас целый водоворот. Может засосать.
Житков кивнул.
— Каждый день что-нибудь происходит.
Он болтал еще минут десять. Рассказывал всякую ерунду. Причем сам внимательно наблюдал за мной. За моими реакциями.
Ох, непростой мужик, непростой. Между делом, пытался ненавязчиво выведать, сколько товаров мы берем. И какая выручка капает. Я от него насилу отделался. Сказал, что надо бежать, назначена важная встреча.
Вышел, тяжко вздохнул. Да, с ним придется трудно. Я даже не стал пока что намекать на взятку. Решил не торопиться. На первой встрече. Такой, как Житков, может обидеться.
Так, что там с инвентаризацией. Надо помочь Капусте. Я отправился обратно в подвал. Думал, что работы еще хватит до позднего вечера.
Но умничка Капуста почти закончил. Большую часть товаров уже разобрал. Дядя Миша сидел с круглыми глазами.
— Ваш этот парень, как робот пашет, — сказал он. — И еще в уме считает. Тысячи и десятки тысяч. Сотни тысяч. Я специально проверял на счетах. Ни разу не ошибся.
Да, точно, есть у Капусты такая особенность. Я же говорю, самый ценный кадр.
— Так, Одиссеич, ну-ка, садись вон туда, — Капуста ткнул пальцем. В стульчик у стены. — И перебирай вон те коробки. Там полно мелочей. Блоки сигарет. Брошки. Духи. Всякая всячина. Диктуй мне. Я буду записывать.
Сам он продолжил перебирать. Кучу свертков перед собой. Быстро вскрывал. Осматривал товары. Обратно упаковывал. Очень ловко. И аккуратно.
За час мы перебрали все остатки. Я поглядел на список. Семь листов. Исписанных мелким почерком.
В конце Капуста подвел итог. Ого. Тридцать семь тысяч пятьсот рублей.
Нехило так. Втрое больше. Обычной нормы в «Интуристе». Или в «Белке».
Косой передал тридцать пять штук. Знает обычную норму. Молодец. Я добавил две с половиной тысячи. И направился было к Мукомолову.
Но сначала в подвал спустилась Зиночка. Чуточку встревоженная.
— Товарищ Одиссей. Вам звонил ваш сотрудник. Штырь. У него вопросы. По грузовику. Сказал, перезвонит. Через десять минут.
Вот паскудство. Что там опять? Я оставил Штырю телефон Зиночки. Чтобы звонил, если что. И вот он воспользовался.
Я поднялся в кабинет Зиночки. Девушка пришла со мной. Сопровождала.
Хороший такой кабинет. На полу серый ковролин. Стол и шкафы коричневые. Из натурального дерева. Лакированные.
В ожидании звонка Штыря мы молчали. Поначалу. Но я не мог долго помалкивать.
— Как вам тут? — я поглядел на Зиночку. — Нравится? Давно тут работаете? Можно на ты?
Согласно психологии влияния, лучше обращаться на «ты». Так разговаривают друзья и родственники. Более близкие люди. Человек на «ты» воспринимает тебя лучше.
Зиночка кивнула. Машинально улыбнулась.
