– Хорошо, я не дуюсь. Люблю тебя.

– А я тебя люблю.

Они дошли до своего домика, а за столом их уже потеряли и заждались. Уже был готов плов, который был очень кстати. Пока они искали домики, они жутко проголодались.

– Зая, наложи мне немного, я сейчас приду, – с этими словами Сергей пошел внутрь домика. Проходя по коридору, он увидел, что соседняя комната вообще пустая, зашел туда и присел на пустую кровать.

– Ты здесь? Я метку хочу поставить, – сказал он вслух.

– Да, я здесь. Ты уже поставил. Одобряю твой выбор.

– Да. Даже так? Я думал, что …

Смерть не дала ему договорить:

– Да так. Он делал это не так как мы. Он рушил цепочки и связи. Искажал судьбы. Из-за таких наоборот сложности и неразбериха.

– Как так? Не так как мы? Не, ну про цепочки я понял, – до Сергея стало доходить, о чем речь, – всё вопросов нет.

– Ты быстро учишься. Хорошо. Мне нравится наблюдать за тобой и за тем, как ты все делаешь.

– Спасибо, конечно. От тебя слышать такое приятнее вдвойне, поверь уж мне.

– Верю.

– А что с ним дальше?

– Ты его нашел, выявил …

– Кстати, а почему ты не выявила его, не нашла?

– А как ты себе это представляешь? Я ведь чувствую каждое изменение в мире, но не могу за всеми, разом уследить. Для этого и есть эмиссары.

– И много их.

– Давай о другом поговорим. Ты хочешь, чтобы я сделала это или может сам попробуешь?

– Это как, глотку ему перерезать?

– Не так буквально, зачем. Ты же не хочешь сесть в тюрьму?

– Нет конечно.

– Я так и думала. Придумай ему смерть.

– Ты знаешь, мне бы хотелось, чтобы о всех его зверствах стало известно. Чтобы нашли всех его жертв, чтобы родные смогли останки захоронить.

– Я поняла. Ожидаемо. Ну вот скажи мне, ты на самом деле считаешь, что это нужно родным и близким этих жертв? Ведь сейчас у них просто нет близких им людей, возможно у них в душе есть надежда, что они живы.

– Нет. Я так далеко не думал, но мне кажется …

– Когда кажется, знаешь, что делать надо? – Она перебила его, – посмотри сам, ты же можешь.

– Что, я могу? Могу увидеть разное развитие событий? Что будет, если они узнают или не узнают?

– Да. Посмотри.

Сергей закрыл глаза, чтобы ничто не отвлекало его и увидел все то горе, которое испытывали близкие жертв. Он еще не отошел от увиденных мучений жертв и опять горе.

– Я понимаю, что возможно и не нужно никому ничего, но считаю, что так правильно, – настаивал он.

– Раз считаешь, так и делай. Придумай, как и когда. И да, загляни еще в его семью.

– Вот ты, о чем? – протянул Сергей. Он увидел, две ветви жизни дочери этого ублюдка. Одна была – папа-маньяк, другая папа-исчез. В первом случае, девочка получала сильную психологическую травму, причем не сейчас, когда ей пять лет, а узнает она в пятнадцать и случайно. К тому времени у нее самой будет куча комплексов и ее психика только и будет ждать толчка, чтобы съехать с катушек. Она узнает, обозлится, найдет оправдание своим живодерским наклонностям. Конечно, отца она не повторит, но дальше цепочек становится настолько много, что трудно уследить, какой именно путь будет, лишь ясно, что хорошего там нет, везде страдания и смерть, которую она принесет. Во втором случае, девочка будет любить папу и считать его самым лучшим на свете. Но вот тема живодерства и жестокости опять присутствует. И опять цепи событий и ничего хорошего, они даже похожи с предыдущими. Неужели генетика такая? Так, а мать что? А мать как раз и есть тот толчок для обоих. Черт возьми! Это она, из-за нее все. Он стал, таким, и ребенок потом станет. Да что же это такое? Неужели все так? Точно! Убивать он стал из-за нее. Она что-то типа ведьмы, что ли, – а так бывает? – спросил он, не до конца поняв, что только что было.

– Да. Молодец. Ты хорошо посмотрел. Да бывает. И каков твой вердикт?

– Прям так, я что судья?

– Ты не судья, судья – ребенок по сравнению с тобой. У него факты, законы, а у тебя всё до мелочей и сто процентная достоверность, – разъяснила Она. Сергей, тем временем, думал обо всем увиденном. Он собирал все мысли в кучу, но как не собирай, цепочки событий выводят к одному.

– Выходит, надо их всех, – Сергей задумался, подбирая слова. Слово убить ему не нравилось, умертвить тоже, он так и молчал, не понимая как же все-таки сказать.

– Говори, как есть – убрать.

– Да, пожалуй, убрать это самое оно. Хотя тоже звучит как то…

– Придумай, как и что. День, два ничего не изменят.

– Хорошо. Но погоди, а если убрать мать и отца, может девочку можно спасти?

– Проверь, посмотри эту цепь событий, – предложила Она. Сергей опять закрыл глаза, цепи событий понеслись перед глазами. Ничего хорошего девочку не ждало. В любой цепи событий, все плохое, что было в девочке, усиливалось и приводило к тем самым событиям, которые Сергей уже видел.

– Ты права. Она тоже. Но как же так? Прямо чертовщина какая-то.

– Нет, это ты прав. Это генетика, чертовщина, если хочешь. Если ты посмотришь в прошлое их, то увидишь, как глубоко это зло. И любопытно то, как они нашли друг друга. Возможно, это то, что вы называете ведьмачеством.

Сергей был немного вымотан. Он только начал смотреть их прошлое, но он был вымотан и не видел всего четко, лишь то, что там сплошное зло. Он очень устал, скорее эмоционально, нежели физически.

– Надо нахуяриться, утро вечера мудренее, – сказал он Ей, не зная, слышит Она или нет.

Он вышел из домика, все за столом заметили его и начали звать за стол.

Сергей отключился и целиком был с братьями и своей семьей. Он пил, шутил, пел, опять пил и так далее, пока конец дня не забрал остатки сил, и он не свалился на свою кровать. Впрочем, он не помнил, как дошел до постели и как уснул.

Всю ночь кто-то ходил, Дизель и Микроб храпели так, что стены тряслись. Сергею крутило живот и он каждые два часа бегал в туалет. Жутко болела голова, спать не получалось, и он пошел искать душ, о котором слышал, от других байкеров. Он надеялся, что вода вернет его к жизни, так было всегда, он очень любил воду, и она всегда выручала его. С тюканьем в голове, он нашел этот душ. Там даже была горячая вода, что конечно порадовало его. Он вернулся в домик, в вещах нашел гель для душа, мочалку. Старался не шуметь, но ничего не получалось. Каждый шорох пакетов в вещах отдавал ему в голове смачным грохотом и заставлял Наталью недовольно мычать, но все остальные были настолько уставшими, что спали без задних ног. Добравшись до душа, Сергей обнаружил в помещении еще и туалет, с унитазом, а не дыры в преисподнюю. Жизнь налаживалась. Вода придавала сил, после мочалки с гелем ушла грязь и остатки усталости. Вот только головная боль била по вискам.

Сергей вернулся в домик, лег на свою кровать и стал размышлять о прошлом дне. Сам того не заметив, он уснул. Ему снилась какая то хрень сексуального характера, но он понимал, что обращаться сейчас к жене с такими делами не доведет до добра. Он проваливался в сон и возвращался обратно в явь несколько раз. Наконец-то сон прошел совсем.

– Решил? – спросила Она.

– Да. Решил.

– Хорошо, можешь не продолжать, я все знаю, давай сделаем так, – сказала Она.

– Да. По крайней мере, сейчас я считаю это единственным правильным решением.

– Так и есть. Удачной дороги.

Сергей не мог уже лежать, кровать была настолько жесткой и неудобной, он встал, вышел на улицу. Где-то было слышно бубнеж пьяных компаний, кто-то разводил огонь, чтобы приготовить кофе или чай. Над всем лагерем тянулся дымок от свежих костров и тех, которые уже угасали. Не было резких звуков, музыка давно умолкла, на мотоциклах никто не ездил, все спали, либо только проснувшись, бездумно шатались по лагерю. Он сел за стол, и ждал, когда же все проснутся. Он уже хотел домой. Там его ждала Рада. Сергей и Наталья оставили собаку с её родителями. Они не первый раз выручают их, а иначе пришлось бы остаться в городе и никуда не ехать.