– Давай без этих вот всяких там, – с досадой отмахнулся Виктор. – Скажи спасибо, что вообще живыми тогда остались.

Оба не любили вспоминать тот случай, который перевернул их жизнь, заставил ходить по краю пропасти, играть в игры с законом.

А случилось вот что. Три года назад Эмиль успешно гастролировал по дальневосточным городам и весям, и в Комсомольске-на-Амуре к нему обратилась женщина с просьбой найти пропавшего мужа. Эмиль, не особо сильный в поисковой магии, хотел было отказаться, но Виктор настоял, а просительница молча положила перед ним две тугие пачки стодолларовых банкнот и вручила фото пропавшего. И Эмиль попытался. Образ пришел не сразу, но пришел. Искомый возлежал в объятиях черноволосой женщины и, судя по характерным телодвижениям и стонам партнерши, был живее всех живых. И, как показалось Эмилю, даже счастлив. Когда он рассказал об увиденном обманутой жене, та попросила описать внешность соперницы. Едва Эмиль упомянул о родимом пятне в форме сердечка, женщина в ужасе прикрыла рот рукой, придвинула ему деньги и торопливо выбежала из гримерки, у самой двери пробормотав странную фразу: «Забудьте! Черт с ним, с этим кобелем! Своя жизнь дороже!»

Эмиль с Виктором, немного удивившись такой странной реакции, решили отметить внезапно приваливший куш в гостиничном ресторане. Вот там их и взяли тепленькими какие-то грубые ребятки: связали, закинули в автомобиль и долго везли куда-то. Выгрузили у пятиэтажного дома и затащили в квартиру. Большая квартира, вся изрисованная магическими рунами, пропитанная запахом сандала и освещенная лишь светом черных свечей, производила гнетущее впечатление логова ведьмы. Сама же ведьма, симпатичная черноволосая женщина в красном шелковом халате и с родинкой в виде сердца на шее, приняла гостей неласково. Обозвав Эмиля бездарным экстрасенсом, а Виктора – бездарным пособником бездарного экстрасенса, поставила условие: либо они оставляют денежки и уматывают в свой город на Неве, либо идут на корм рыбам в амурской протоке. Оба, конечно же, выбрали первое. Их отвезли обратно в гостиницу, дали десять минут на сборы и доставили в аэропорт. Можно было бы сказать, что они отделались легким испугом, если бы не последствия: у любвеобильного Виктора начались частые осечки в постельных делах, а Эмиль стал стремительно терять магический потенциал. Виктор побежал по врачам, а Эмилю даже не к кому было обратиться со своей нестандартной бедой – он был магом-самородком, без наставников и учителей. Поэтому он провел обряд по восстановлению магической силы самостоятельно. Но то ли проклятия дальневосточной ведьмы были настолько сильны, то ли он – слишком слаб, восстановиться полностью не получилось – Эмиль все чаще стал делать досадные ошибки в своих предсказаниях. Виктору же повезло больше: виагра рулит.

– Да, лучше не вспоминать, – согласился Эмиль.

Вошла проводница со стаканом чая.

– Спасибо, милая! – расплылся в улыбке Виктор. – На тебе денежку.

Проводница кокетливо пожала плечиками и взяла купюру.

– Мурченбург – через час, – прощебетала она.

– Спасибо, родная! – Виктор бережно взял ее за руку и поцеловал. – Дай бог тебе мужа – начальника поезда!

Остаток пути они провели в молчании: Эмиль тоскливо смотрел в окно, а Виктор, тихо шелестя страничками, с интересом читал «Бандитский Мурченбург-8» писателя Эрнеста Мамчина, известного и плодовитого на всякую хрень графомана. Но ничего, продается не хуже Донцовой, а первую книгу даже экранизировали.

Поезд прибыл в Мурченбург. Над перроном висела красочная растяжка: пятнистая змея, обвившая елочную игрушку, и припорошенная рисованным снегом надпись, во всю длину: «Дорогие жители и гости нашего города! Поздравляем с Новым 2001 годом! Желаем вам всех несчастий и горестей в новом году избежать!»

К ним подошел невзрачный усатый человек и, представившись Максимом, проводил к сверкающему минивэну, припаркованному на стоянке для спецтранспорта. Виктор мысленно отметил, что, видно, организатор – человек влиятельный, и у него, что называется, все схвачено.

Эмиль сел с правой стороны просторного салона и теперь с мрачным видом смотрел на заснеженные улицы города. Он был подавлен и молчалив, Виктор же, напротив, пребывал в прекрасном расположении духа.

– Славный город, славный, – цокал он языком, вращая лысенькой головой по сторонам. – Бывал я здесь в середине 80-х, он тогда Мурченградом звался. И народ тут тоже славный живет. Приветливый, гостеприимный и честный.

– Ты же говорил, что тут одни бандиты? – вышел из задумчивости Эмиль. – Нож – в спину, руку – в карман.

– Это я так, тебя попугать, – отмахнулся Виктор. – Мне нравится, когда у тебя испуганная рожа. Мне это греет душу.

Эмиль оскорбленно посмотрел на него.

– Интересно, а что ты тут делал в 80-х?

– Тебе не понять. Я здесь влюблялся, – взгляд импресарио затуманился. – В Мурченграде жили самые красивые девушки Союза. Милые, загадочные, обворожительные.

– Самые красивые? Кто тебе такое сказал?

– Моя душа! – меланхолично ответил импресарио.

Эмиль фыркнул и отвернулся к окну: вот уж от кого он не ожидал телячьих нежностей, так это от нахрапистого и циничного Виктора.

– Славный у вас город, Максим! – повторил Виктор, обращаясь уже к водителю.

Водитель улыбнулся в золотистые усы: то ли до такой степени прокуренные, то ли действительно рыжие.

– Согласен. Можно просто Макс.

– И сколько сейчас жителей, Макс?

– Больше миллиона, – важно ответил водитель.

– Ого! – удивился Виктор. – И метро есть?

– Есть, но не у нас! – язвительно отозвался водитель. – Хотели строить, но все ограничилось ямкой метра два глубиной. Выяснилось, что средств на поглубже не хватит – уже успели разворовать.

Виктор сокрушенно покачал головой.

– Ямку эту быстро заровняли, а вместе с ней и наши налоги, несбывшиеся мечты и веру в справедливость, – с болью в голосе добавил водитель.

– Макс, а вы слышали, что выпускают новую купюру с изображением Мурченбурга? – спросил Виктор, чтобы хоть как-то отвлечь водителя от невеселых мыслей. – Номиналом в двести рублей. В январе в обращение поступит.

– Да слышали мы! – отмахнулся тот и крепче сжал руль. – Как будто это что-то меняет. Я вот матери своей говорю: мол, матушка, слыхала, что двухсотку с мордой нашего города выпускают? Так та мне ответила, что им, пенсионерам, получать пенсию что Мурченбургами, что Петербургами, что Красноярсками – одни и те же слезы! Сумма-то не меняется! Шаманят с этими купюрами: то нули рисуют, то нули сокращают – а толку?! Лишь бы народ нахлобучить!

Виктор, поняв, что снова наступил на больную водительскую мозоль, решил опять поменять тему и спросил:

– А как работа вам? Наверное, хорошо платят? Машина у вас люксовая.

Водитель добродушно рассмеялся.

– Машина – нашего шефа. Мне на такую за всю жизнь не заработать.

Минивэн свернул в переулок и притормозил у трехэтажного здания. Эмиль с удовлетворением посмотрел на отремонтированный желтый фасад и симметрично расставленные скамейки вдоль расчищенных дорожек.

– Шикарно! – одобрительно цокнул языком Виктор.

– А то! – гордо ответил водитель. – Один из лучших мини-отелей в городе! А раньше тут студенческая общага была – вот это был ужас.

Пожелав водителю всех благ в грядущем году, они вылезли из машины. Через полминуты оба уже входили в просторный холл, отделанный зеркалами. За стойкой ресепшена стояла миловидная девушка в белой блузке. Виктор, мельком глянув на бейджик, расплылся в лучезарной улыбке.

– Викусенька, свет мой, здравствуй! Какие красавицы в Мурченбурге живут, прямо глаз не оторвать!

– Доброе утро! Добро пожаловать в наш город! – приветливо улыбнулась администратор.

– Солнце мое, у нас тут бронь, – Виктор положил на стойку паспорт и вопросительно посмотрел на стоявшего за спиной Эмиля. – Паспорт давай свой!

Эмиль вытащил паспорт и протянул девушке. Та, быстро сверившись с данными в персональном компьютере, вернула паспорта и положила два ключа. На деревянных бочонках-брелоках были выбиты два номера: 13 и 24.