– Отличные новости! Умеешь поднять настроение! Что мне нужно сделать, чтобы понравиться ему?
– Ничего не нужно делать, просто будь собой, его все равно не провести. И потом, я уверена, что ты будешь в его вкусе, – Ева весело хихикнула на той стороне провода.
– Ева, я пока не готов к таким жертвам, – с напускной суровостью ответил Кирилл, понимая, что подруга ни в коем случае не подвергнет испытаниям его честь, совесть и достоинство.
– Не переживай, просто продашь ему душу. Значит, я тебе скину место эсмэской. Бери Лизу, мы со Стёпкой тоже там будем. Надеюсь, ты не против, тем более Игорь настаивал?
– Конечно, нет! Постой, Игорь – это не Игорь ли Викторович?
– Он самый, всё, дорогой, чмоки, мне ещё пудрить нос к вечеру, свидимся!
– Пока! – сказал Кирилл и повесил трубку.
«И в этот момент мне попёрло» – подумал Кирилл, чьё настроение в миг с лирического сменилось на деловое. Он изначально рассчитывал больше на деньги друзей и свои, потому что считал, что едва ли кто согласится на место третей F в уравнении FamilyFriendsFools. Изначально он запланировал два варианта развития событий под два разных бюджета. Условно скромный, где инвесторами выступал он, возможно друзья и родители, и второй, где все было, как он мечтал, на случай смерти престарелой незнакомой родственницы с вывезенными из царской России миллионами, но внезапное наследство откладывалось, а желание идти «в люди» не появлялось. Где-то в глубине души он надеялся на чудо, и откуда бы ему ещё было взяться в его жизни, как не от Евы. Кирилл захлопнул макбук и набрал Лизе.
Место выбрал Игорь Викторович в одном из переулков Мясницкой. Как сообщила Ева в коротком диалоге, когда они встретились у входа, это клуб какого-то его знакомого. Место напоминало берлогу престарелых рокеров и не очень подходило для деловых встреч. Кирилл сразу понял, что его вид совсем не соответствует месту. Ева, видимо, была в курсе, куда идёт, потому что сама была в джинсах и косухе. Под стать ей был одет и Степан – вместе они составляли отличную пару. Кирилл и Лиза в свою очередь вырядились по первому разряду: костюм, спасибо, что не смокинг, на Кирилле и вечернее шёлковое платье на Лизе.
Ева с трудом сдержала смех, когда увидела их, чем вызвала явное негодование Лизы:
– И что тут смешного? Ты могла предупредить?
– Ой, ребята, простите, я вообще не подумала, простите. Лиза, хочешь я дам тебе свою одежду и надену твоё платье? – попыталась исправить ситуацию совестливая Ева. Хотя, что там уже было исправлять? Разве только смелым движением руки оборвать подол платья и отломить каблуки туфель, чтобы вид был более неформальный.
– Ага, сейчас, чтобы ты его растянула? – Ева и впрямь была немного выше Лизы, но размер у них был определённо один. Когда у жены портилось настроение ничего хорошего это не предвещало, Кирилл это знал, в лучшем случае будут вечерние слезы, в худшем сейчас никому не поздоровится, и совершенно точно она будет огрызаться на бедную Еву до конца вечера.
– Правда, извини – повторила Ева, осознав свою ошибку.
– Брось, все не так плохо! – попытался разрядить обстановку Кирилл, – И в конце концов, это не сельская дискотека, где в конце придётся убегать.
На самом деле может быть на фоне Евы и Степы они выступали контрастом, но само по себе всё выглядело не так плохо. Он снял галстук, сунул в карман, Лиза по-прежнему недовольная взяла его под руку, и они зашли в клуб.
Игорь Викторович уже был там и сходу предложил между всеми упростить отношения и перейти на ты и по имени. Обстановка этому способствовала, и страна уже почти тридцать лет выковыривала из себя нормы русского речевого этикета и шла по проторенной дороге западного упрощения обращений, но Кириллу до сих пор с трудом удавалось переходить на ты с людьми старше него.
Итак, Игорь пришёл не один, а со спутницей, которую сразу всем представил.
– Это Даша – моя гордость и радость. – торжественно произнёс он.
– Она, походу, ему не дочь, – шёпотом на ухо сказал Степа Кириллу.
Ева, стоявшая рядом, услышала, больно наступила на ноги сразу двоим и прошипела:
– Идиоты!
Честно говоря, при первом же взгляде на Дашу становилось понятно, что чресла этого низкорослого плотного человека никак были не способны произвести на свет смуглую и стройную девушку с глазами Бэмби. На вид ей было чуть больше двадцати, и она вполне походила на элитный эскорт, что в общем, конечно, являлось больше характеристикой Игоря, и по мнению Кирилла отнюдь не положительной. Ну не похож он был на человека, чьё самомнение или похоть захочет ублажаться таким образом. Хотя может быть первое мнение было ошибочным. Очень неприятно разочаровываться в людях, даже незначительно. Ещё вчера филантроп и сибарит, сегодня чревоугодник, делец и развратник. Кирилл подавил в себе ханжеские настроения, потому что приятная беседа не получится с неприятным человеком, а неприятным людям денег по собственной воле не дают.
Все сели у бара, и настроение Лизы испортилось окончательно, потому что лезть на высокий стул в её платье было максимально неудобно, подол цеплялся за каблук, норовя порвать дорогой шёлк.
Игорь подвинулся к Кириллу и улыбнулся. Только сейчас Кир увидел брекеты, которых чудесным образом вчера не заметил. Совсем не молодой, говоря откровенно, некрасивый человек, носит брекеты – это странно. Зубы не сделают его краше и не прибавят ни одного достоинства.
– Я скоро их сниму, – словно прочитал мысли Игорь и указал пальцем куда-то в район рта, пошире его приоткрывая, чтобы наглядно показать предмет обсуждения.
– Что? – попытался выразить деланное недоумение Кир, хотя понял, что слишком откровенно пялился.
– Мои брекеты, я знаю, что улыбка железного человека мне не идёт. Но я завершаю гештальт, мне посоветовал один человек.
– Психолог? – услышав про гештальт, тут же уточнил Кир.
– Почти. Дочь. Ей пятнадцать и зубы, как у меня – кривые, но хорошие. И, когда я её уговаривал на брекеты, привёл в качестве аргумента, что сам в её возрасте мечтал. А она мне, представь, сказала, что поэтому у меня всё и плохо в жизни, что я гештальт с зубами не закрыл. Ну и в итоге пришлось подать пример и поставить себе тоже.
– Неудобно, наверное? – спросил Кир, чтобы поддержать беседу, хотя на языке вертелся другой вопрос, что же такого плохого может быть у здорового человека при деньгах с молоденькой любовницей. Всё-таки ему с ним дела вести, хотелось бы знать.
– Быстро привык, и вообще не жалею. Я такого внимания давно не видел, как с этими железками. Мне иногда кажется, что они мне лет десять скидывают. Типа есть ещё, что терять, и можно мыслить на перспективу. – Игорь рассмеялся.
– Дочь молодец, заботится о вас.
– Вроде того. Мне Ева рассказала про твою идею, и я хочу поучаствовать, – вдруг изменил тему Игорь, как бы объявляя начало переговоров, и завершая раунд прелюдии.
– Спасибо! Ева говорила, что у вас большой опыт инвестиций в подобные проекты, – поддержал Кир, стараясь соблюсти формальные приличия и расставить всех на позиции для дальнейшего диалога.
– Вообще никакого, – как ни в чем ни бывало произнёс Игорь, – если не считать, что у меня когда-то была своя пекарня. И хорошо, что ты напомнил. Потому что для меня важны все подсмыслы предприятия.
– Вся подноготная вы имеете ввиду? Конечно, я предоставлю все расчёты и прочее, чтобы вы могли убедиться, что деньги вернутся, и когда это ожидаемо произойдёт. Сами понимаете, там всё не моментально.
– Я не совсем это имел ввиду, хотя расчёты тоже посмотрю. Вот ты спросил про мой прошлый бизнес, – Кирилл в общем не спрашивал, но ему было действительно интересно услышать про подводные камни и прочее, но Игорь повёл разговор про другое – Я ведь не просто так решил печь хлеб. Я не выбрал какие-то там сдобные булки, это было для меня чем-то изначальным, фундаментальным, идеологической базой всех будущих проектов. Я не думал тогда особо про деньги и не мыслил свой продукт, как основу для колбасы с маслом. Я и в выпекании участвовал сам, священнодействовал, выводил закваску, замешивал и формовал.
