– Ой, да какая бессердечная! Это всё отцовские выдумки с состязаниями.

– Ты что же, так замуж и не вышла? – в ответ Леона презрительно дёрнула плечиком. – А зачем тогда в башне сидишь?

– А что мне ещё делать?

– Давай к нам. Мы – Вольные Странницы. Путешествуем, куда хотим, и делаем, что хотим.

– А не страшно вот так жить, без мужчин? – сложила бровки домиком Леона.

– Страшнее всю жизнь прожить по чужим правилам и указкам. Мы сами себе хозяйки: зарабатываем на хлеб песнями, танцами и рассказами о далёких землях, предсказываем судьбы и отговариваем от неверных шагов.

– Я стихи сочиняю. Смешные, – вырвалось у принцессы.

– Тем более, присоединяйся к нам. Нечего твоим стихам в башне киснуть. Как и тебе. Спускайся!

– Да как же спуститься – я ведь заперта. По правилам королевства, как только я выберу себе принца, король-отец отдаст ключ от комнаты, и он выведет меня отсюда, – начала жаловаться на своё положение Леона, пока поток её слов не прервало покряхтывание Ворона.

– Леона, а вы пробовали когда-нибудь открыть дверь?

– Но ведь по правилам королевства….

– Просто подойдите и дёрните ручку.

Принцесса подбежала к двери, схватилась за ручку, дернула её, и дверь открылась.

Леона взвизгнула от радости, подбежала к окну, крикнула Вольным странницам, что сейчас выйдет к ним. В один миг девушка собрала в охапку пошитые зимой платья – как же удобно будет в них скакать на коне! – собрала листочки со стихами и выскочила за дверь. Потом резко остановилась, потопталась пару секунд и заглянула в комнату.

– Ворон, это что же…Дверь ВСЕГДА была не заперта?

– Ну почему же.., – меланхолично ответила птица. – Первые годы король запирал по правилам, а потом понял: замуж вы не хотите и неизвестно, захотите ли вообще. Вот и убрал ключ из замка.

– А почему ты мне раньше об этом не сказал?! – рассерженно топнула ножкой принцесса.

– Прежде чем начать путь, надо понять, куда идти. А вы этого не понимали и ждали, что всё как-нибудь само решится. Эта дверь и без ключа была для вас заперта. А теперь вы знаете, и время уйти настало. Счастливого пути, Леона!

– Прощай, Ворон! Ты тоже не в клетке сидишь, помни об этом, – усмехнулась принцесса и покинула башню навсегда.

Колпак для Розы

Роза с детства знала, что очень красива. Родители напоминали об этом каждый раз, когда она собиралась поиграть с другими цветочками.

– Деточка, будь аккуратней! Другие завидуют твоей красоте и мечтают сорвать несколько лепесточков, чтобы пахнуть, как ты.

– Ну и что? – беспечно крутила плечиком Розочка. – У меня лепесточков много. Я сама поделюсь.

– Роза! – проводил внушение папа. – Не для того мы тебя холим и лелеем, чтобы ты одаривала красотой и ароматом ромашки и васильки. Хочешь играть – ступай в розарий.

Розочка была послушной девочкой, и её упрямство быстро таяло под грустным взглядом матери и укоризненным вздохом отца. Она попробовала играть с другими розами, но те умели только хвастаться друг перед другом внешностью и ароматом. Розочка сразу пришлась не ко двору: слишком красива, наивна и дружелюбна. Она то и дело слышала колкости в свой адрес, но молчала, помня наставления отца. Однажды насмешки других роз оказались настолько обидны, что Розочка не выдержала и убежала из розария.

– Я туда не вернусь! Ни за что не вернусь! – кричала Роза, размазывая по румяному личику слёзы. – Они злые и скучные. Как только я пришла к ним, сразу посчитали, сколько у меня колючек и лепестков.

Мама и папа, видя состояние дочери, оставили её в покое. Ночью с неба посыпался град и уничтожил розарий. Розочка чудом избежала гибели, а испуганные родители решили посадить дочь под ударопрочный колпак. Чтобы Роза не скучала, колпак сделали стеклянным.

Днями и ночами красавица сидела в убежище, надёжно защищённая от ударов жизни. По одну сторону находился разрушенный розарий, по другую – поляна с полевыми цветами. Розочка скучала, ей было грустно и одиноко, но родители оставались непреклонны.

Пчёлки несколько раз налетали на колпак в попытках разбить его, птички пытались клювиками пустить по стеклу трещины – всё было безуспешно. Розочке оставалось лишь наблюдать за протекающей вокруг и мимо неё жизнью.

Однажды на поляну налетел такой сильный ветер, что в один миг примял всю траву и переломал цветочные стебли. Последним мощным рывком он опрокинул колпак и умчался прочь.

И вот Розочка на свободе. Но где её друзья? Погибли от ветра. Где родители? Их давно срезали и отнесли в цветочную лавку. Осталась Розочка одна-одинёшенька: крепкая, яркая, благоухающая сладостью летнего вечера.

Роза опустила пышную головку и один за другим стала освобождаться от лепестков

– Этот за маму. Этот за папу. Этот за пчёлок. Этот за муравьёв. Этот за ромашки. Этот за васильки.

Вскоре от Розочки остался только стебель с несколькими колючками, но и он скоро засох.

Эльвира и её стая

Эльвира – самка тасманийского дьявола – мечтала о любви и уважении. Но как этого добиться, если красотой не блещешь, да и характер не сахарком посыпан?

Сначала Эльвира попробовала получить все блага силой. Она была крупной и злой самкой – многие соперницы узнали остроту её зубок и коготков. Самцов же отпугивала настойчивость и прямолинейность Эльвиры. Силой она ничего получить не смогла.

Тогда Эльвира решила применить хитрость: она попробовала втиснуться в круг самых популярных самок, стать среди них «своей». Но эта затея тоже провалилась: среди изящных шаловливых дамочек Эльвира была словно слон в посудной лавке, не знающий правил флирта, да и внешне довольно грубоватый.

Отчаявшись, Эльвира решила надавить на жалость и добиться хотя бы сочувствия. Но и эта затея оказалась шита белыми нитками: невозможно в один миг стать нежной и беззащитной, когда в глазах полыхает злая обида, а тело постоянно готово к нападению. Если над прежней Эльвирой другие тасманийские дьяволы и дьяволицы только посмеивались или общались нехотя, то сейчас и вовсе стали обходить стороной.

Униженная Эльвира, пару раз огрызнувшись на особо обнаглевших сородичей, убежала к реке. Там, на берегу, она мрачно наблюдала за движением волн и размышляла о жизни. Не так всё складывалось, как хотелось и планировалось. Как сложить – Эльвира не знала.

– Не становись такой, как другие. Ищи своих.

Эльвира обернулась на стоящую рядом с ней самку тасманийского дьявола, такую старую, что шёрстка казалась сделанной из серебряных нитей.

– Где же я найду своих? В моей стае таких нет, – недовольно буркнула Эльвира.

– Откуда ты знаешь, что там – твоя стая? Мы, бесспорно, все уникальны, но совершаем одинаковые поступки. Особенно, в минуты отчаяния, – усмехнулась старая дьяволица. – Подними голову, и ты всё увидишь.

Эльвира оторвала взгляд от воды и оглянулась по сторонам. Вдалеке она увидела несколько тёмных точек. Присмотревшись, распознала в них тасманийских дьяволов. Это была стая вне главной стаи. Она состояла из изгоев, не нашедших понимания среди прежних сородичей: слишком независимые, гордые, самостоятельные, чтобы следовать навязанным правилам. Они жили каждый по своим законам, но, удивительное дело, никто не ссорился и другому не мешал.

Эльвира подошла, пряча за внешней бравадой страх вновь прийтись не ко двору. Дьяволы молча подвинулись и дали ей местечко рядом с собой. Эльвира прилегла на согретый другими телами песок и почувствовала себя красивой, лёгкой и совершенно не злой. Впервые в жизни она оказалась дома, среди своих.

Приключение лягушки

Лягушка по имени Кванди обожала прыгать. Она делала это не так, как другие лягушки, а с чувством радости и удовольствия. Кванди перемещалась не с целью добраться из пункта А в пункт Б. Она стремилась увидеть как можно больше всего интересного.

– Я ищу в этом мире уникальность, – часто повторяла она подружкам. Те вздыхали и отправлялись по проторенным маршрутам заниматься привычными делами.