Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Саша Ягина

Записки иммигрантки

Глава 1

В самом начале этого века я эмигрировала в Испанию. Я бежала от своих проблем, с которыми мне трудно было справиться.

Все мои интересы до 90-го года были интересы обычной девушки, которая мечтала о любви, о перспективной работе. Разговоры с подружками были о том, где достать ту или иную шмотку или куда пойти развлечься

Всё, что вокруг меня назревало и происходило, не трогало меня, так как я была не в политике и меня лично не касалось.

Я жила в прекрасной стране, как мне казалось, в лучшей республике, в лучшем городе, который в 80-х годах называли «Маленький Париж». Не знаю, насколько Тбилиси в то время походил на Париж, но мы, кто жили в этом городе, чувствовали себя особенными. У нас было больше свободы, больше доступа к зарубежным хитам, к фильмам. Климат Грузии и подпольно-официальные цеха (мастерские) позволяли одеваться стильно и модно.

В 80-х годах, как и в 20-е, и в 30-е, и далее, в Грузии тусовались чуть опальные, а значит, интересные для нас музыканты, поэты, художники. Да и советская культура баловала Тбилиси гастролями кумиров.

И вдруг наступил 1990 год.

Умерла мама, которая держала всю семью, была моим другом и учителем. Отец запил. Сестра-подросток совершенно ушла от ответственности. И я сникла!

Я поняла, что беззаботная жизнь закончилась. Ответственность за семью легла на меня.

А в конце года ещё сюрприз: началась гражданская война в Грузии.

Никогда не забуду стрельбу, бандитский хаос на улице, существование без света и воды на 11-м этаже двенадцатиэтажного дома.

Два года нищеты, страха, беспомощности! И первая возможность – мы на исторической Родине, в России.

В мае 93-го года Россия мне показалась раем.

Я наслаждалась хлебом, спокойной степенностью людей на улицах. Страх уходил…

Мне казалось, что наконец-то можно начать жить в своей стране!

Работу я нашла быстро: воспитатели в детском саду были нужны. Мне нравилось, несмотря на то что зарплата была впритык.

Мы жили все вместе: отец, я и сестра. Отец добрался до алкоголя. Если в Грузии его страсть к вину сдерживало мнение соседей, то в России страсть к водке никто не осуждал. И падение в грязь, в агрессию было стремительным и без финала.

Сестра быстро нашла жениха, которого притащила в наш небольшой домик и ела с ним со стола, который оплачивала я и мой отец, когда я успевала что-то урвать с его зарплаты.

Я ненавидела дом, работа меня стала утомлять, хотелось любви, но я была несчастна! А разве несчастная притягивает любовь?!

Мне казалось, что если я уеду далеко и навсегда, то жизнь моя резко поменяется и я стану свободной от глупой ответственности за мою семью, которой у меня не было, но я думала, что это моя обязанность – тянуть за собой отца и сестру.

Я устала быть послушной, порядочной уже великовозрастной девушкой, которая изо всех сил хочет показать окружающим, что дома у нас всё в порядке, а дальним родственникам доказать, что наша семья дружная, почти идеальная.

Я с детства для всех была примером: воспитанная, умница в учёбе, без вредных привычек и без отступающих шагов в не ту сторону.

Мне всё надоело, и я решила бежать! Но сбежать просто в другой город я боялась, так как Россия меня стала пугать. Я вырвалась из Грузии, но стала жить не в СССР.

Я мечтала. Мои мечтания смешивались с иллюзиями. Я слушала рассказы знакомых, чьи знакомые рассказывали о каких-то своих знакомых, которые уехали в Грецию, в Израиль, в США и живут там припеваючи.

И я, послушная и ответственная, решила убежать от пьяного дома, от нищей работы, от неразберихи в стране.

Один вопрос я для себя решила: я уезжаю в другую страну.

Второй вопрос был – в какую страну?

США я даже не обсуждала. Никогда не питала симпатий к этой стране.

Турция тоже отпадала. Я там была. И в то время, когда я там была и где была, страна эта меня не очаровала.

В северные страны меня не тянуло.

Помог случай. Я забежала к знакомой на чаёк, а у неё уже чаёвничала её подруга детства. Она только вернулась из Испании и с таким вкусом рассказывала о своей поездке, что я все свои мысли направила только на эту страну.

Когда в голове и в сердце одно сильное желание, вокруг появляются знаки, люди, которые дают тебе информацию, направляют, сами того не зная, помогают идти к цели.

Так случилось и со мной. Я выбрала Испанию. И как-то само по себе получалось так, что мне попадались газеты, где я что-то вычитывала об испанцах, об эмиграции. У меня каким-то образом появлялись случайные знакомые, которые делились опытом туриста в Испании или короткой жизнью нелегала .

Пришёл момент решить третий и четвёртый вопросы.

Третий вопрос состоял в том, что надо было начать осваивать язык.

Для начала я купила русско-испанский словарик и стала заучивать самые необходимые существительные и глаголы.

А вот четвёртый вопрос требовал подготовки и терпения.

Мне нужен был способ экономно въехать в Испанию, найти связи в Мадриде.

Я ехала в столицу. Логика подсказывала, что в столице больше возможностей.

Я знала, что я буду нелегалкой, то есть у меня кроме визы на месяц ничего не было. Виза давала право мне легально быть в Испании один месяц, потом, если бы я просрочила визу, то могла бы иметь неприятные последствия при выезде из страны.

Я знала, что Испания – очень терпимая страна, что закон уважает право человека жить, где ему нравится. А вот работать без «разрешения на работу» – это уже нарушение закона.

Из всей семьи я унаследовала больше всего авантюристических генов, то есть мне нравились приключения, преодоление опасности, и после страха и волнения я всегда испытывала наслаждение.

Другими словами, моя душа жаждала изменений, приключений, а голова меня тормозила, что надо выбирать путь спокойный, достойный, порядочный.

Я помню, в детстве я больше тянулась к мальчишеским играм, мне нравилось вести за собой и быть первой. И никогда меня не смущали битые коленки и цыпки на руках. Зато это всё смущало мою маму. И она мне постоянно твердила: «Будь девочкой! Посмотри на других девочек, скромных и не в репейниках в волосах!»

Меня столько раз воспитывали быть примерной девочкой, что я научилась ею быть.

С одной стороны, мне хотелось быть такой, какая я есть, с другой стороны, не хотелось подводить родителей, ведь они должны были гордиться мною.

Мама понимала, что подавить мое свободолюбие – это родительское преступление, поэтому направляла меня к книгам, которые научили меня уметь держаться на плаву и следовать своим принципам.

Одно мешало очень – чувство безупречной ответственности.

Но желание вырваться из рутины замкнутого круга было таким сильным, что я нашла маленький ген эгоизма, ухватилась за него и бессовестно решила покинуть свою семью.

Я не помню,что было с интернетом в конце 90 годов. Если не помню, значит он был недоступен. Поэтому необходимую информацию все искали в газетах. И я нашла, что искала. А искала я человека, который научит меня что-то говорить по-испански (слова из словарика я вроде бы какие-то запомнила).Таких людей в моем городе трудно было найти: все были помешаны на английском.

Но кто ищет, тот всегда найдёт.

Эмма, преподаватель испанского, была уставшей женщиной неопределенного возраста. Жила в другом конце города, очень далеко. Я могла позволить себе урок раз в две недели. Во-первых, стоимость урока была для меня очень высокой, а во вторых менять три транспорта, чтобы добраться до цели, меня угнетало.

Эмма оказалась дочерью испанца, которого в 1937 году ребёнком привезли в СССР, спасая от фашистского режима Франко. Таких детей, детей испанских коммунистов, в СССР было более трёх тысяч. Впоследствии испанцы назвали их "дети войны", так как из-за гражданской войны в Испании их разлучили с родителями и вывезли на время в страну коммунистов.

1
{"b":"864026","o":1}