– Так, так… – одобрительно кивает Кузьмич.

– Потом. В Одессу срочно летал Клячко. Цель пока неясна. Там же, в Одессе, вероятно, жил и работал Зурих. По крайней мере, там он получил командировку в Москву и, конечно же, туда угнал вагон дефицитного керамзита. Ну что еще? Кочерга замечена в спекуляции кофточками, которые обнаружены у Зуриха. Наконец, Зурих был в близких отношениях с этой девицей и в Москве подарил ей дорогое кольцо с надписью. Вот, пожалуй, и все… Да! Возможно, что в Одессу Зурих направил какого-то головореза, который звонил Пирожкову. Вот и все факты по Одессе.

– Немало… немало… – задумчиво произносит Кузьмич и мнет в пепельнице недокуренную сигарету. – Очень даже немало… Сам, надеюсь, видишь. Итак, надо ехать, – он решительно прихлопывает ладонями по столу. – Непременно надо ехать. Очень все там серьезно.

– Конечно, Федор Кузьмич.

– Вот и поедешь. С Денисовым.

– Нет, Федор Кузьмич, – твердо говорю я. – С Денисовым я бы не хотел ехать.

– Это еще почему?

Кузьмич сердито и удивленно смотрит на меня.

– Именно потому, что там все очень серьезно.

– Что-то я тебя не понимаю, милый мой. Что ж, по-твоему, Денисов плохой работник?

– Не в этом дело. Просто психологическая несовместимость. И потом… я не люблю равнодушных.

С Кузьмичом я привык быть всегда откровенен. Я ему очень верю, нашему Кузьмичу. И он это знает.

– Та-ак… – задумчиво произносит Кузьмич. – Интересно. Однако и одному тебе будет трудно.

– Там есть отличные ребята.

– Это конечно. И все же требуется рядом человек… Узел-то запутанный. Эта самая Галина и ее окружение… Гм… И человек должен быть умный, опытный и… какой-то другой, чтобы посмотреть на все по-другому, заметить, чего ты можешь не заметить…

Кузьмич размышляет вслух, навалившись грудью на стол, и, прищурившись, смотрит куда-то в пространство:

– А что, если… гм… если послать с тобой женщину?..

– Женщину?! – изумленно переспрашиваю я. – Это еще зачем?

Кузьмич усмехается.

– Красивую молодую женщину. Нашего работника, конечно.

– Мужчина надежней!

– Гм… видно, что ты с женщинами не работал, – очень серьезно говорит Кузьмич. – А они, милый мой, могут быть неоценимыми работниками. У них свои качества, которых у нас нет. Не замечал? Например, особая интуиция и особая наблюдательность. С ними иной раз скорее будут откровенны и легче вступят в контакт.

Я невольно улыбаюсь.

– Уговорили, Федор Кузьмич. Надо только найти стоящего человека, – замечаю я.

– Конечно, – соглашается Кузьмич. – Найдем. Есть у нас такой человек.

– Кто же это?

– Да вот хотя бы Златова Лена. Очень хороший работник.

– Лена?!

У меня, очевидно, в этот момент очень глупый вид. И Кузьмич еле заметно усмехается.

Я решаю ничего не объяснять. Кузьмич опять скажет, что все это мои причуды и нервы.

– Вставай, пошли, – говорит Кузьмич, потягиваясь. – Поздно уже. Завтра утром все обговорим окончательно.

Я машинально поднимаюсь и устало тру лоб. Черт возьми, слишком уж много впечатлений для одного дня.

Утром в кабинете Кузьмича я застаю высокую молодую женщину, светлые, с рыжеватым отливом волосы аккуратно собраны в тугой пучок на затылке, на впалых щеках чуть заметный румянец, строгая вертикальная складка залегла между тонкими бровями, серые глаза смотрят сухо и внимательно. Ей бы еще очки в роговой оправе. Типичная «училка», да и только.

Впервые я вижу Лену так близко. Тогда, в троллейбусе, она показалась мне куда симпатичнее.

Кузьмич нас друг другу представляет, деловито и вполне официально.

– Старший лейтенант Лосев Виталий Павлович. Лейтенант Златова Елена Павловна…

Тут он на секунду останавливается, удивленный неожиданным совпадением, оглядывает нас и усмехается.

Мы тоже невольно, хотя и весьма сдержанно, улыбаемся.

– И в самом деле похожи, – говорит Кузьмич. – Оба длинные, худые, светловолосые. И даже лицом, пожалуй, похожи.

– Обрел себе сестрицу на старости лет, – шучу я без особого, впрочем, энтузиазма.

Лену эта мысль тоже, кажется, в восторг не приводит.

– А что? Такая легенда тоже может пригодиться, – серьезно подтверждает Кузьмич. – Пока что извольте друг друга по имени величать. С первого раза привыкайте.

– Доброе утро, Леночка, – говорю я чуть насмешливо.

– Доброе утро, Виталий, – сдержанно отвечает она мне.

Нет, я решительно недоволен такой сестрицей. «Синий чулок» какой-то. Что только нашел в ней Игорь? Впрочем, я ей, кажется, тоже не слишком пришелся по душе. Такие ощущения почти всегда взаимны, кстати.

Кузьмич, по-моему, все замечает, но вида не подает.

– Так вот, милые мои, – говорит он. – Летите вы завтра. День даю на подготовку. Ты, Виталий, сейчас полностью введи Лену в курс дела. Все обсудите. Наметьте легенду, кто вы, откуда и так далее. Это на случай контактов. И помните, задача ваша не только обнаружить и задержать Зуриха. Его там вообще может не оказаться. Надо еще выявить все его связи, найти ниточки, ведущие к убийству, а они там есть, не зря Клячко летал в Одессу. Вечером встретимся и все окончательно уточним. Вот так. Вопросы есть?

– Есть один, – говорю я. – Вы не звонили больше в Пунеж, Федор Кузьмич?

– Нет, – сдержанно отвечает Кузьмич. – Ну, ступайте.

Мы выходим из кабинета. Я галантно пропускаю Лену вперед.

По дороге я заглядываю в комнату, где сидит Валя Денисов. Он, к счастью, на месте.

– Пойдем, – говорю я ему. – И захвати свою папку. Надо ввести товарища в курс дела.

Мы уже втроем идем по коридору и заходим в мою комнату.

Пустой стол Игоря вызывает у меня какое-то сосущее, тоскливое чувство. Я бросаю быстрый взгляд на Лену. Серые глаза ее смотрят по-прежнему отчужденно и сосредоточенно. Она вся ушла в себя и не делает никаких попыток наладить хоть какой-то контакт со мной. Ну и особа.

Мы усаживаемся возле моего стола, и Валя раскрывает папку.

– Давай, – говорю я. – Мне тоже не грех вспомнить все детали.

Валя, кстати говоря, идеальный накопитель всяких сведений. У него не только феноменальная память, он еще умеет сгруппировать, сцепить факты и педантичнейшим образом разложить их по нужным полочкам. В этом смысле одна его таблица чего стоит.

Ровным голосом Валя начинает докладывать все дело с самого начала, от последней кражи в гостинице и исчезновения Зуриха.

Некоторое время мы втроем обсуждаем всякие подробности, и, судя по коротким репликам Лены и ее вопросам, я убеждаюсь, что она прекрасно во всем разобралась и вообще не новичок в нашей работе. Это меня несколько примиряет с ней. Потом Валя выходит, и мы остаемся вдвоем.

– Ну так как, – говорю я, – вариант «брат – сестра» для внешних контактов принимается? Все другое, я думаю, будет сложнее.

– Пожалуй, – соглашается Лена.

– Тогда сразу переходим на «ты», – бодро говорю я и, не удержавшись, прибавляю. – На будущее тоже может пригодиться.

Лена бросает на меня внимательный взгляд и неожиданно спрашивает:

– Откаленко в Пунеже?

– Да.

– Есть что-нибудь от него?

– Пока ничего.

Она смотрит на меня все так же внимательно.

– Почему вас…

– Тебя, – поправляю я.

– Да. Почему тебя это беспокоит?

– Что именно?

– Что он молчит.

– С чего ты взяла, что это меня беспокоит?

– Так мне показалось. Это правда?

– Не совсем.

Лена пристально смотрит мне в глаза и сухо произносит:

– Если не хочешь говорить, не говори. Только обманывать меня не надо. На будущее это тоже имей в виду… Виталий.

Мне становится неловко, и в то же время возникает глухое раздражение. Что это, в самом деле, за менторский тон. Учить меня будет эта «училка», как вести себя.

– Хорошо, – сдержанно отвечаю я. – Буду иметь в виду, – и добавляю. – Давай закончим легенду. Кто наши родители? Твои, например, кто?

– У меня нет родителей, – тихо говорит Лена. – И я их не знаю. Можем оставить твоих.