Если бы мне сказали раньше, что мы живём на земле свободного выбора, что наши мысли и желания материальны, я бы не поверила и рассмеялась в лицо. Ага, можно подумать, что никогда сама не выбираю. Три раза ха! Но оказалось, что всё правда, если действительно Верить и Знать. Но обо всём по порядку.

Меня зовут Ева. Я обычная девушка «с пулей в голове», по словам моей бабушки Лены. Замужем. Люблю йогу и экстрим. Не знаю, насколько это взаимоисключающие понятия. Детей нет, наверное, не судьба. Обычная, как все вокруг.

В день, когда началась эта история, я приготовила завтрак, отправила мужа с друзьями в лес играть в страйкбол. Сама же начала уборку в тишине. Взяла лейку и набрала воды. Растения меня не любят, так что выжил только один щучий хвост. Он вырос таким большим, что пришлось пересадить в напольный белый горшок. Стебли подпёрла несколькими деревянными палками, которые муж принёс из леса.

Меня всегда удивляло, как бабушка Лена справлялась с джунглями дома. У неё росло всё: от обычного щучьего хвоста (это она мне его подарила) до капризных гардений и камелий. В квартире у бабушки всегда стоял цветочный аромат. Бабушки нет уже два года, а мне до сих пор кажется, что она рядом. Сладкие ноты цветов иногда возникают рядом со мной из ниоткуда, как будто я снова в квартире у бабушки слушаю её сказки. Я верю, что бабушка Лена рядом со мной, помогает и защищает.

Удивительно и то, как она умерла. Приготовила все документы, купила гроб, венки, место на кладбище. И про кафешку для поминания не забыла. Вечером обзвонила всех внуков и детей, а наутро не проснулась. Как будто знала время своей смерти.

Когда её не стало, я начала смотреть в интернете ролики про смерть, про души. Так я и пришла к йоге и медитациям. Они помогали находить ответы. А ещё отвлекали от выкидышей. На цифре пять я решила, что дети – не моё призвание. А мультики, которые не могла смотреть, теперь составляли мой постоянный рацион «видеоменю».

И вот иду с лейкой, слушаю Кирилла Богомилова.[1] Звуки гуслей трогают душу, и я даже иногда подпеваю в такт мелодии свои мысли, которые сначала скачут внутри меня как зайцы, а потом тихонько укладываются по норкам спать. Я прошла мимо старинного шкафа с зеркалом, залюбовалась собой и заметила, что дверца приоткрыта. Под моими платьями сидит… молодой человек! И ноги с красивыми начищенными ботинками снаружи торчат. Я замерла на месте, а потом резко обернулась. И никого нет. Обычный пустой шкаф. «Фух, – думаю. – Совсем сошла ты, Ева, с ума. Уже люди мерещатся. Хорошо, что я не пьющая и не употребляющая, а то так можно и кукушку потерять».

Я дотронулась до серебристой звёздочки в носу и снова начала подпевать гуслям. Подошла к цветку, стала поливать, но одним глазом непроизвольно смотрела на коричневый шкаф. «Никого. Слава богам, показалось. А что, если действительно здесь кто-то есть, а я его не вижу, потому что Фома неверующий?» И как только так подумала, хоп! – снова появился парень на пороге шкафа, да не один. Теперь рядом с ним второй такой же. Не копия, а просто их теперь два. Виденья.

Я потёрла глаза: парни около шкафа. Меня бросило в жар, но стою, не двигаюсь и поливаю, кошусь в сторону незнакомцев. Первый (назову его пока так) слушает Второго, который что-то рассказывает, машет руками, как клоун-пантомим. Движения есть – звука нет. «Ещё бы послушать», – пронеслось у меня в голове. Как только я об этом подумала, хоп! – и услышала.

– Она нас видит, – сказал Первый Второму и толкнул его локтем.

Второй так и застыл: с поднятыми руками и открытым ртом. Потом посмотрел на меня. Я же делаю вид, что не слышу и не вижу.

«Одна, одна, всегда одна

Дрожит гитарная струна,

Но кажется, что это стон

Уставших женщин всех времён».[2]

Пою под нос, но продолжаю наблюдать, слушать и медленной струйкой поливать свою «щуку». Чувствую, что вода потекла по ногам.

– О боги! – вскрикнула я и поняла, что прокололась.

Вода из лейки поливает уже меня. Только я никак её ногами не впитаю: это не корни. Я отпрыгнула с мокрого места, как горная козочка, и сказала:

– Ну, здрасти! Или лучше: «Гой еси, добры молодцы»!

Второй испуганно шарахнулся в сторону, когда понял, что к ним обращаюсь, перекрестился и бухнулся в обморок. «Какое-то слабенькое виденье», – подумала я, а Первый сказал:

– Ну, здравия, Ева. Не обращай внимания на Николая, он молодой, многого не знает. Сейчас придёт в себя.

– Ладно, пусть не приходит, – махнула я рукой. – А откуда вы меня знаете? И вообще вы, собственно, кто такие? И почему сидите в моём шкафу? – начала я нападать, а сама думаю: «Что я несу? В моём доме два непонятных мужика, а я с ними разговоры разговариваю!»

Мне было не страшно, а удивительно на них смотреть. Ничего особенного в парнях не было, кроме плащей за спиной, от которых шёл свет: не такой, как от лампочки или фонаря, а как от Солнца. В меру яркий, не тёплый и согревающий, а просто небольшой свет бело-жёлтого нежного оттенка. Свечение поднималось сантиметров двадцать над одеждой, словно легов обвели флуоресцентной ручкой.

– Я лег Прокофий, а молодой – лег Николай.

Смотрю на него в упор и пытаюсь понять, что он сказал. Даже не так, осознаю окончательно, что со мной разговаривают, но несут полную ахинею.

– Что за леги? И что делаете у меня дома? – Я поставила руки на пояс, выпучила глаза и, широко открыв рот, лязгнула зубами, чтобы их напугать. Наступательно сделала шаг в сторону этих легов.

В это время Николай пришёл в себя. Он подглядывал через приоткрытый глаз и пытался сдерживать хихиканье, которое так и рвалось изнутри. Прокофий объяснил:

– Раз ты нас видишь, придётся рассказать.

– Будьте уж так любезны, – не удержалась я от язвительного замечания и взглядом начала искать, чего бы такого в руку взять тяжёленького для защиты. Около шкафа – книжные полки, где лежит мобильный телефон. Не орудие защиты, но волне себе аппарат спасения. Медленно бочком стала передвигаться в нужном направлении.

– Мы с Василием твои ангелы-хранители или, по-нашему, леги. Назначены Творцом, дабы уберечь тебя и направить на путь истинный.

Я стою на месте и понимаю, что нестыковочка присутствует в рассказе Прокофия.

– С каким таким Василием? Вы же сказали, что здесь вы и Николай, – начала я крутить головой по сторонам. А вдруг и вправду третий здесь? – И что значит «по-нашему»?

– «По-нашему» – значит, по ангело-хранительски. Всего тебя охраняет три лега. Василий сейчас отлучился к семье, а вместо него Николай заступил на службу. С каждым человеком должен быть минимум один лег. У тебя нас трое.

– Повезло так повезло, – не удержалась я и хмыкнула.

В голову сразу полезли мысли, что со мной приключалось. Переломы рук, ног, прыжки с крыш. Ограбления. Один раз зимой даже шубу сняли. Возвращалась с учёбы никого не трогала, а на встречу шёл неприметный парень, который приставил нож к горлу. А мороз то бы градусов двадцать, не меньше. Хорошо, что до дома было три минуты. Я постоянно терялась. Животные меня очень «любили», поэтому не помогала и прививка от бешенства. В поликлинике я была частой гостьей.

– Что-то вы меня плохо бережёте.

– Мы находимся рядом и помогаем в последнюю минуту, так как каждый человек должен уметь жить самостоятельно. Принимать решения самостоятельно и заботиться о себе самостоятельно. Раз в год мы оставляем своего подопечного на месяц. За это время человек проходит свои уроки ответственности и закрепляет знания навсегда. Как видишь, с тобой всё хорошо. Мы справляемся, всегда успеваем предотвратить твою гибель. Ты умница, в итоге сделала правильные выводы. Только с водой никак не хотела понимать, что нужно делать. Но ничего, опыт хороший получила. Теперь и разряд по плаванию есть.