– Мррряяуу! – словно почувствовав мой взгляд, лениво мякнул кот, а потом спрыгнул с телеги и скрылся из виду.

– Уголек! – позвала я, но Лик коснулся моей руки.

– Он нас догонит. Уголек часто куда-то уходит, но всегда возвращается.

– Ага, помню. Он гордый зверь и сам выбирает, кому служить, – сказала я себе под нос.

Через пару часов мы достигли Фонвилля. Я, считавшая городские автобусы адовыми машинами, просто до этого дня ни разу не ездила в телеге. Даже дилижанс показался мне детским лепетом. Я чувствовала себя так, будто всю дорогу меня трясли, как погремушку. Отваливались руки, спина и даже пятки.

– Все милочка, приехали! – возница помог нам с Ликом сесть и подал вещи. – Через три квартала почта, там можно справиться о транспорте до столицы. Хорошей дороги!

Мы огляделись. Справа шумел рынок, горожане сновали туда-сюда, нагруженные покупками. Слева тянулся ряд лавок с яркими вывесками, под ногами – мощеная булыжником улица, дома и люди, будто сошедшие со старинных открыток.

– Ну что, – Лик поправил лямки походного мешка, – куда отправимся?

– Подожди-ка, – я пошла в сторону лавок, глаз зацепился за вывеску с набором непонятных букв, а вот на деревянной двери были изображены котел, три колбы, наполненные разноцветными жидкостями, и какая-то загогулина.

Нет, так не пойдет. Я должна обучиться грамоте, иначе закрепиться в этом мире и чего-то достичь нет шансов. Никто не воспримет всерьез невежду из деревни, к тому же женщину. Что-то мне подсказывает, что здешнее общество глубоко патриархально.

– Лик, ты умеешь читать? – спросила я с надеждой и ткнула пальцем в вывеску.

– «Маги-чес-кая ап-тека нейта Кас-тейна», – прочитал парнишка медленно. – Дядя позволял нам с братьями посещать раз в неделю школу при храме Пресветлой Матери. А еще я считать умею.

– Отлично! Тогда идем! – я взяла мальчика за руку и потянула за собой.

– Зачем? – он послушно засеменил следом, но на лице читалось сомнение.

Дверь лавки распахнулась, выпуская наружу солидного мужчину с седыми усами и круглым брюшком, а потом снова закрылась, словно давая понять, что там не место беднякам типа нас.

– Я просто обязана посетить магическую аптеку. Ни разу в жизни не видела ничего подобного!

Я уже загорелась, и меня было не остановить. Это отличный способ добавить в картину недостающий пазл, узнать о магии и мире, в который я попала. И я ни за что его не упущу!

Колокольчик мелодично зазвенел, оповещая хозяина о нашем приходе. В нос ударил запах трав и благовоний, и я застыла, оглядываясь по сторонам. Странно, изнутри аптека казалась больше, чем снаружи. Стены занимали полки с аккуратно расставленными пузырьками, глиняными горшками и колбами. Там были и банки со странными шевелящимися отростками, прямо на меня смотрел чей-то глаз, а дерево в углу вдруг встряхнуло ветками и попыталось схватить меня за ногу.

– Чем могу помочь? – из-за стойки вышел нейт Кастейн в больших круглых очках. Сам низенький и сухой, но взгляд был живым и заинтересованным, а улыбка – приветливой.

Я на секунду растерялась, потому что сама не знала, что именно нужно. Хотелось всего и сразу, откровенно говоря.

– Тут такое дело, я бы хотела посмотреть, что из магических лечебных средств имеется в наличии. И узнать, как они работают.

Аптекарь усмехнулся, глядя на меня снисходительно.

– А поконкретней, милочка? Есть от ревматизма и косоглазия, есть от женских недомоганий и живота, – он зашуршал по полкам и вытащил на свет склянку с желтым порошком. – От простуды очень хорошо помогает! Пыльца лиманских бабочек, сам собирал.

Я поднесла пузырек к глазам и посмотрела на просвет. Золотистые пылинки кружили за стеклом в известном им одним танце.

– Это настоящее? – спросила с сомнением, на что аптекарь оскорбился.

– Обижаете! Я сорок лет работаю в этой аптеке, многие средства изготовлены моими руками, а есть даже новые разработки, например, лекарства от Сальвадора Эйле. И даже его пенициллин!

Услышав знакомое слово, я остолбенела. Неужели здесь открыли антибиотики? И даже название такое же, как в моем мире. Пенициллин… Ну надо же! Интересно взглянуть на этого нейта Эйле.

– У вас на руке печать? – удивился пожилой аптекарь. – Вы магичка?

Я смутилась и сжала пальцы в кулак.

– Мой дар пока толком не проявился, но теперь мне надо явиться в Академию магии и пройти процедуру… – я снова зависла, не зная даже, что там со мной будут делать. Но на помощь пришел нейт Кастейн.

– Процедура открытия и определения дара, естественно! Вам повезло, обычно у взрослых дар почти никогда не просыпается. Если он и есть, то проявляется в детстве.

Следующие полчаса я выслушивала познавательную лекцию о назначении пузырьков и бутылочек с разноцветными этикетками и, несмотря на то, что мне до конца не верилось, что можно решить многие проблемы при помощи магии, было интересно. Глаза разбегались от обилия наименований, но в этом аптечном царстве я чувствовала себя на своем месте, а Лик стойко ждал и терпел мои причуды. Парнишке слова старого господина были не слишком интересны, зато он разглядывал живое деревце.

– А плоды живолиста укрепляют здоровье и избавляют от кишечных колик. Скоро он зацветет, и уже через пару месяцев можете снова ко мне наведаться. Как раз созреет, – объяснил аптекарь.

– Сейчас я бы хотела взять пенициллин.

И изучить его действие. Нет, любопытство теперь сожрет меня с потрохами, даже не думала, что встречу в этом мире что-то знакомое. Но вдруг это не тот антибиотик, что я знаю?

Когда нейт Кастейн назвал цену, я поняла, что с этого момента придется потуже затянуть пояса. Как бы до столицы денег хватило, но если в дороге что-то случится? Если мы с Ликом подхватим инфекцию или отравимся? Лучше иметь при себе хоть какое-то лекарство.

Лик незаметно наступил мне на ногу и прошептал:

– Ты что? Это же сплошное расточительство!

– Не волнуйся, у меня все под контролем. Почему некоторых называют нейт? – поинтересовалась я у Лика. Когда мы вышли на улицу, в мешке покоилась заветная бутылочка.

– Ты что, не знаешь? Нейт и нейра – это обращение к высокородным господам.

– Ах да, точно, – пробормотала я. – Просто забыла.

Внезапно, когда мы шли вдоль торгового ряда, раздался шум и оглушительный кошачий мяв.

– Смотри, Аннис, это же Уголек! – воскликнул Лик и припустил вслед за улепетывающим котом.

– Отдай, паршивец! – за ним с метлой в руках гнался здоровый мужик, в его отнюдь не мирных намерениях сомневаться не приходилось.

Уголек же, не расставаясь с сосисками даже под угрозой позорной смерти, улепетывал со скоростью урагана. Этот гордый благородный зверь воровством промышляет, однако. Ну задам я ему, только сначала догоню! Кот забился в тупик между домами и заметался вдоль высокой стены, а на него уже надвигался грозный силуэт обворованного торговца.

– Сейчас собак спущу! Или хвост оторву, мерзавец!

– Погодите, не надо, это мой кот и я заплачу! – остановила я гневно размахивающего кулаками мужика. Его лицо раскраснелось, казалось, вместо кота сейчас он накинется на меня. – Не сердитесь, господин хороший, это животное бешеное и не совсем понимает, что делает.

Я улыбнулась, как мне показалось, обворожительно, и злобный дяденька самую малость оттаял. По крайней мере, метлу опустил.

– Следить надо за своим блохоносцем, чтобы честных людей не обкрадывал! – попенял мне с обидой.

– Уголек не блохастый, – вступился Лик. Мальчик тяжело дышал после быстрого бега.

– Ну вот, мы сразу могли решить все полюбовно. Я знала, что такой большой и сильный мужчина не станет обижать котиков, – миролюбиво произнесла я. Ох, хоть бы он не принял мои слова за издевательство. – Так сколько с меня?

Во избежание проблем у «блохоносца» я, скрепя сердце, оплатила украденные сосиски, а Лик, взяв голодного и растрепанного воришку на руки, вздохнул:

– Совсем мало денег осталось.