А. С. Пушкин Избранные стихи и поэмы © Составление, оформление. АО «Издательство «Детская литература», 2021 * * * Лирика К Наталье Pourquoi craindrais-je de le dire? C’est Margot qui fixe mon goût [1]. Так и мне узнать случилось, Что за птица Купидон; Сердце страстное пленилось; Признаюсь – и я влюблён! Пролетело счастья время, Как, любви не зная бремя, Я живал да попевал, Как в театре и на балах, На гуляньях иль в воксалах Лёгким зефиром летал; Как, смеясь во зло Амуру, Я писал карикатуру На любезный женский пол; Но напрасно я смеялся, Наконец и сам попался, Сам, увы! с ума сошёл. Смехи, вольность – всё под лавку, Из Катонов я в отставку, И теперь я – Селадон! Миловидной жрицы Тальи Видел прелести Натальи, И уж в сердце – Купидон! Так, Наталья! признаюся, Я тобою полонён, В первый раз ещё, стыжуся, В женски прелести влюблён. Целый день, как ни верчуся, Лишь тобою занят я; Ночь придёт – и лишь тебя Вижу я в пустом мечтанье, Вижу, в лёгком одеянье Будто милая со мной; Робко, сладостно дыханье, Белой груди колебанье, Снег затмившей белизной, И полуотверсты очи, Скромный мрак безмолвной ночи – Дух в восторг приводят мой!.. Я один в беседке с нею, Вижу… девственну лилею, Трепещу, томлюсь, немею… И проснулся… вижу мрак Вкруг постели одинокой! Испускаю вздох глубокой, Сон ленивый, томноокой Отлетает на крылах. Страсть сильнее становится, И, любовью утомясь, Я слабею всякий час. Всё к чему-то ум стремится… А к чему? – никто из нас Дамам вслух того не скажет, А уж так и сяк размажет. Я – по-свойски объяснюсь. Все любовники желают И того, чего не знают; Это свойство их – дивлюсь! Завернувшись балахоном, С хватской шапкой набекрень Я желал бы Филимоном Под вечер, как всюду тень, Взяв Анюты нежну руку, Изъяснять любовну муку, Говорить: она моя! Я желал бы, чтоб Назорой Ты старалася меня Удержать умильным взором. Иль седым Опекуном Лёгкой, миленькой Розины, Старым пасынком судьбины, В епанче и с париком, Дерзкой пламенной рукою Белоснежну, полну грудь… Я желал бы… да ногою Моря не перешагнуть, И, хоть по уши влюблённый, Но с тобою разлучённый, Всей надежды я лишён. Но, Наталья! ты не знаешь, Кто твой нежный Селадон, Ты ещё не понимаешь, Отчего не смеет он И надеяться? – Наталья! Выслушай ещё меня: Не владетель я Сераля, Не арап, не турок я. За учтивого китайца, Грубого американца Почитать меня нельзя, Не представь и немчурою, С колпаком на волосах, С кружкой, пивом налитою, И с цигаркою в зубах. Не представь кавалергарда В каске, с длинным палашом. Не люблю я бранный гром: Шпага, сабля, алебарда Не тягчат моей руки За Адамовы грехи. – Кто же ты, болтун влюблённый? – Взглянь на стены возвышённы, Где безмолвья вечный мрак; Взглянь на окна заграждённы, На лампады там зажжённы… Знай, Наталья! – я… монах! 1813 Блаженство
В роще сумрачной, тенистой, Где, журча в траве душистой, Светлый бродит ручеёк, Ночью на простой свирели Пел влюблённый пастушок; Томный гул унылы трели Повторял в глуши долин… Вдруг из глубины пещеры Чтитель Вакха и Венеры, Резвых фавнов господин, Выбежал Эрмиев сын. Розами рога обвиты, Плющ на чёрных волосах, Козий мех, вином налитый, У Сатира на плечах. Бог лесов, в дугу склонившись Над искривленной клюкой, За кустами притаившись, Слушал песепки ночной, В лад качая головой. «Дни, протекшие в веселье! (Пел в тоске пастух младой) Отчего, явясь мечтой, Вы, как тень, от глаз исчезли И покрылись вечной тьмой? Ах! когда во мраке нощи, При таинственной луне, В тёмну сень прохладной рощи, Сладко спящей в тишине, Медленно, рука с рукою, С нежной Хлоей приходил, Кто сравниться мог со мною? Хлое был тогда я мил! А теперь мне жизнь – могила, Белый свет душе постыл, Грустен лес, поток уныл… Хлоя – другу изменила!.. Я для милой… уж не мил!..» Звук исчез свирели тихой; Смолк певец – и тишина Воцарилась в роще дикой; Слышно, плещет лишь волна, И колышет повиликой Тихо веющий зефир… Древ оставя сень густую, Вдруг является Сатир. Чашу дружбы круговую Пенистым сребря вином, Рёк с осклабленным лицом: «Ты уныл, ты сердцем мрачен; Посмотри ж, как сок прозрачен Блещет, осветясь луной! Выпей чашу – и душой Будешь так же чист и ясен. Верь мне: стон в бедах напрасен. Лучше, лучше веселись, В горе с Бахусом дружись!» И пастух, взяв чашу в руки, Скоро выпил всё до дна. О, могущество вина! Вдруг сокрылись скорби, муки, Мрак душевный вмиг исчез! Лишь фиал к устам поднес, Всё мгновенно пременилось, Вся природа оживилась, Счастлив юноша в мечтах! Выпив чашу золотую, Наливает он другую; Пьёт уж третью… но в глазах Вид окрестный потемнился – И несчастный… утомился. Томну голову склоня, «Научи, Сатир, меня, – Говорит пастух со вздохом, – Как могу бороться с роком? Как могу счастливым быть? Я не в силах вечно пить». – «Слушай, юноша любезный, Вот тебе совет полезный: Миг блаженства век лови; Помни дружбы наставленья: Без вина здесь нет веселья, Нет и счастья без любви; Так поди ж теперь с похмелья С Купидоном помирись; Позабудь его обиды И в объятиях Дориды Снова счастьем насладись!» 1814 вернутьсяПочему мне бояться сказать это? Марго пленила мой вкус. – (Здесь и далее примеч. ред.) |
