– Вот оно значит как!.. – Хохотнул Егор, возвращая руки на ее талию. – С какого угла мы зашли… Интересно!.. Значит, он тебя натолкнул – таким образом, да? Что ж, ну, за не прямолинейность речи – можно и попридержать снятие головы… До завтра.
– Смысл в том, что… – И София опустила свои руки на плечи блондина, затем завела их за его голову и закрепила в замок на шее, позади и его же загривке. – Не во зле – и смысл! Равно как – и не во Владе. А в тебе!.. И в том, что из-за того случая – ты потерял веру в себя и… самого же себя!.. Решив попытать удачу – в чьей-то тени. Будучи: чьей-то тенью! Но опять же: не своей. Да и… Не собой. Ты – не свой же, в этом. И в принципе. Не был. И не будешь!.. Ты же все равно в нем – свой, как ни крути. Ты не будешь – им. А он – не будет тобой. И то, что он сделал то, что сделал… У него – были причины. И стоящие!.. И раз уж ты ввел это слово… Братские!.. – И она повторила его кривляние, чем заслужила его легкий смех, который тут же вернулся в серьезное сжатие губ. – Он делал это – не из-за себя, а из-за тебя. Хотя бы потому, что и сам он с ней, после всего того, не был. Значит: отбивал целенаправленно – не себе. Да и не отбивал… вовсе. Ты ведь не спрашивал, а он… Вполне мог и любить ее. И не!.. Мог и разлюбить, заставив себя. Развидеть и… влюбленность. Тут же попытавшись разлюбить в ней – и тебя. И ее же – в тебе. Можешь спорить – со мной!.. – Урезонила его София, заметив только зачатки готовящегося несогласия с его стороны в его же сощуренных серо-синих глаза. – Но я почему-то ставлю – на защиту и оберег. Он – спас тебя: от чего-то. Кого-то!.. И я б, может, поняла до конца: если бы кто-то из вас – ее мне показал. Хотя бы: одним глазком.
– У меня ничего от нее не осталось… – спокойно произнес Егор, еще и отрицательно качнув головой: для большей убедительности. – Можешь поверить, а можешь и убедиться лично, проверив: спросив у каждого – в этой квартире. Если я в чем-то и извращаюсь, то точно не в хранении вещей бывших. А и тем более: не в обустройстве тотемов и… иконостасов им! Мне дьяволу – все-таки как-то ближе поклоняться, чем… Ничему. И!.. Ни-кому. У Влада, кстати, есть!.. И… – И тут же оборвал сам себя, замолчав: прикусив нижнюю губу и как-то грустно усмехнувшись, одновременно потупляя взгляд в их скрещенные ноги. – Это… даже странно, что он тебе ее не показал. За ним – никогда ведь не ржавело и не застаивалось. А и особенно – в моменте: где он сказал «а»… и тут же должно было последовать «б». Может, ты и права на его счет… Я, конечно, не поверю на слово. Да и тем более: еще – на размышление и этакие же «мысливслух»! – Софи фыркнула, но никак более свою обиду на это не показала: потому что тут же последовал его смешок и обращенный на нее серьезный взгляд. – Все-таки – чуть больше твоего с ним живу. Но… Приму к сведению!.. Опять же, потому что: долго с ним живу. И весь этот год – даже не думал выяснить обратное и… другую сторону медали. Не правильную. То есть, не мою. Его!.. Хотя, всю нашу беседу с тобой: имею в голове – его и себя, как зачинателей и оканчивающих. Двоих!.. Попробую выяснить это – уже у него; или в обход его – но и у таких же, как я; и только тогда – подтвержу или опровергну все… окончательно. Поверю… Или нет. Уверюсь… И приму!.. Или пойму. И таки доверюсь!
– Тебе, как и любому другому, как и мне, просто нужен… был – взгляд со стороны, третьей стороны, – одобрительно улыбнулась София и уже сама потянулась за поцелуем, так и не дав в нем шанса на что-то большее, да и зайти куда-то дальше и дольше, глубже. Не позволив просто и банально, как углубить, так и утянуть, затянув себя в продолжение. Ловя почти тут же разочарованный его выдох. Мешая его – со своим. Но и ни в какую не поддаваясь – в этом. Ей нужно было – все или хоть что-то узнать. А уже потом – к чему-то иному приступать. – Не про ту ли ты картину, что Влад не вешает? И, как видимо, прячет: оставляя на стене своей комнаты – огромную вмятину!.. Буквально: выжженное пятно.
– Про нее самую… – встряхнул головой парень, нервно затем еще и кое-как уложив растрепавшиеся светлые прядки обратно: на мгновение освободившимися ладонями.
– Почему он прячет ее… от меня?.. Унося ее именно в тот момент, когда я ночую у него! И, как я поняла из своих же все мыслей, его поступка и твоих слов, во имя… тебя?
Повисла пауза, в которой Егор: сначала долго смотрел в ее глаза, будто бы и пытаясь в них все же что-то найти, затем, будто бы и найдя или наоборот, нет, что так же было непонятно, к горю или счастью, опустил взгляд на свои руки вновь уже на ней и чуть сжал их, держась за нее ими, как за якорь; то ли боясь улететь, а то ли и упасть, разбившись, а то ли и отпустить. Но и с итогом же одним – пропасть: с любым ударением.
– Думаю, как и все, кто молчат… Но – и знают о нашем прямо-таки и забойном тройничке!.. Будь то: Ксандер или Никита… Женя или Полина… Роза!..
– А она-то тут – причем? – удивилась София.
– А она – всегда причем, еще не заметила?.. – Поднял на нее суровый взгляд он, но и явно переадресовывая его кому-то другому, другой, так что София и не восприняла это никак. – А и особенно, когда дело касается: неопытной демоницы!.. Которую хлебом не корми – дай только побыстрее от ангела в себе избавиться и уму разуму же научиться… у более опытной. Но и явно: не умной и разумной. Но и взрослой же – зато, да?.. Как тебя же все… Курировала! Так и… ее. Правда, там: «удачней». И демон, да, вышел: что надо. Хотя и это – как посмотреть и под каким углом!.. Не одним Владом ее мир – был сделан и писан. Там и Роза – неплохо постаралась, отведя ее от меня. И… Нас. От большой любви… не меньше!.. – Грустная усмешка сорвалась с его губ, но и как-то даже больше истеричная, упадническая и… пропащая. – Оба – постарались!.. Кто больше – еще, правда? Но… Неважно уже!.. В общем… Не о ней и… не о них! Ребята – знают. Кроме: Карины. Но и она узнает – обо всем, такими-то темпами, думается мне… Знают. И… переживают!.. Боятся даже, в какой-то степени. И волнуются за… меня. И из-за меня – за тебя. Что именно из-за меня – ты… – блондин вновь опустил голову, уже по-настоящему и целостно стыдясь, пристыжая самого себя. – Можешь не так понять. И!.. То есть…
– Что твое пропавшее «узнавание» – вернется?.. И я подумаю… Точнее: уже и утвержусь, что ты видишь кого-то другого – во мне. Другую. И!.. – Последовал утвердительный кивок, прервавший ее, хоть светлая голова, как и глаза, были опущены. И, сняв свою правую руку с его шеи, брюнетка коснулась ею его подбородка и приподняла его, вместе с головой и лицом, глазами, на себя. – Уйду?.. Не в силах снести это вечное и из-вечное… сравнение. Где-то: полное сходство. А где-то: полное отличие и различие. Но и чуть меньше, а там и совсем ничего и нигде, в отличие… от первого. Придя к тому, что уже тут непонятно: что лучше, а что и хуже – сходство или отличие?
– Не хуже, а лучше! – Взял ее за кисть Егор, удерживая у себя и на себе. – Отличия и различия! Никаких сходств!.. Только: похожесть… И то – минимальная и… мимолетная. Уже крохотная и… почти исчезающая. Совсем уже… исчезнувшая. На остатке и… осадке.
– Настолько – крохотная, что ты только сейчас ее определил и вычленил?.. Вычислил!.. – Как-то опечаленно и даже тяжело проговорила София, выдыхая в тон. Подумать только, она еще не видела ту, а уже начала медленно, но методично и «верно»: закапывать себя; выкапывая, что-то поистине ужасное и… больное. Болезненное – для всех!.. Не только: для нее. А стоит ли?.. Стоит ли эта правда – таких и стольких жертв?