– Тогда это подтверждает идеализм Беркли!

– В некотором роде, мисс Мартин. Для того, кто верит в философию епископа Беркли, неограниченные возможности двухмерного времени доказывают, что разум создает свой собственный мир, но те, кто верит в детерминизм Спенсера, вроде нашего доброго друга Говарда Дженкинса, никогда не свернут с дороги максимальной вероятности. Мир для него должен быть реален и точен. Ортодоксальные, верящие в свободу воли христиане, такие, как наша мисс Росс, станут выбирать между несколькими боковыми тропками, но скорее всего, согласятся на те же условия, что и Говард. Я разработал способ, позволяющий другим людям путешествовать по узору времен, как это уже делал я. Аппарат готов, и каждый, кто пожелает, может им воспользоваться. В этом-то и причина, почему я устраиваю наши вечерние симпозиумы у себя дома – чтобы, как только работа будет закончена, вы сами могли удостовериться в ее результатах, если, конечно, кто-то из вас этого захочет. – Он встал и подошел к шкафу в углу комнаты.

– Вы хотите сказать, что можно отправиться прямо сейчас, доктор?

– Именно. Мой метод основывается на гипнозе и внушении. Можно было бы обойтись без того и другого, но это самый простой способ помочь подсознанию освободиться от привычной рутины и отправиться, куда тому заблагорассудится. С помощью вращающегося шара я погружаю человека в гипнотический транс. Одновременно проигрывается запись, подсказывающая по какой тропинке времени двигаться, и в итоге человек на ней и оказывается. Как видите, все очень просто. Есть желающие?

– А это не может быть опасно, доктор?

Фрост пожал плечами.

– Сам процесс – нет. Это всего лишь глубокий сон и запись на фонографе. Но мир временной тропы, который вы посетите, будет таким же реальным, как и мир привычного нам времени. Все вы совершеннолетние. И я вас не уговариваю, я просто предоставляю вам такую возможность.

Поднялся Монро.

– Я готов, доктор.

– Отлично! Садитесь вот сюда и наденьте наушники. Еще кто-нибудь?

– Можете рассчитывать на меня, – сказала Элен Фишер.

К ним присоединилась Эстелла Мартин. Говард Дженкинс тут же встал рядом с ней.

– Вы тоже собираетесь попробовать?

– Всенепременно. – он повернулся к Фросту. – Я с вами, док.

Последней выразила желание Марта Росс. Профессор рассадил их так, чтобы они могли воспользоваться наушниками, после чего сказал:

– Можете выбирать любые виды деятельности, которыми хотели бы заниматься. Можете переместиться в совершенно иной мир, оказаться в прошлом или будущем, или, не обращая внимания на лабиринт всевозможных троп, сразу же окажетесь на самом невероятном пути. У меня есть записи на любой вкус.

Монро снова оказался первым:

– Я круто сверну направо и окажусь в дивном новом мире.

Эстелла не колебалась:

– А я хочу… как это вы говорили?… хочу взобраться по склону времени куда-нибудь в будущее.

– И я тоже, – это уже Дженкинс.

– А я выбираю дорогу отдаленных возможностей, – сообщила Элен Фишер.

– Все сделали свой выбор, кроме мисс Росс, – подвел итог профессор. – Боюсь, вам предстоит отправиться по боковой тропинке вероятностей. Такое вам подходит?

Девушка кивнула.

– Именно это я и собиралась попросить.

– Отлично! Во всех записях запрограммировано ваше возвращение сюда, в эту комнату, спустя два часа по здешнему времени. Наденьте наушники. Записи рассчитаны на тридцать минут. Я запущу их и шар одновременно.

Он крутанул сверкающий многогранник, подвешенный на крючке под потолком, заставив вращаться, и направил на него свет небольшого прожектора. После чего выключил остальные лампы и, щелкнув рычажком главного переключателя, пустил записи. Мерцающий шар продолжал вращаться, то ускоряя, то замедляя свое движение. Доктор Фрост отвел глаза, чтобы не попасть под его воздействие. А потом тихонько выбрался из комнаты покурить. Полчаса спустя раздался звук гонга. Фрост тотчас же вернулся в комнату и включил свет.

Четверо из пяти человек исчезли.

Оставшимся оказался Говард Дженкинс, который открыл глаза и тут же зажмурился.

– Ну, доктор, полагаю, ничего не получилось.

Фрост удивленно поднял брови.

– Не получилось? Оглянитесь-ка.

Молодой человек посмотрел по сторонам.

– А где остальные?

– Где? Где угодно, – ответил доктор, пожав плечами, – и КОГДА угодно.

Дженкинс сорвал наушники и вскочил.

– Что вы сделали с Эстеллой?!!

Фрост осторожно освободился от руки, вцепившейся в его рукав.

– Я с ней ничего не делал, Говард. Она перешла на другой временной путь.

– Но я собирался отправиться с ней!

– Я и пытался отправить вас вместе.

– Тогда почему я здесь?

– Не могу сказать… Возможно, внушение было недостаточно сильным, чтобы победить ваш скептицизм. Но не тревожьтесь, сынок… Вы же знаете, что мы ждем ее назад через пару часов.

– Не тревожьтесь!… Легко сказать. Я с самого начала не хотел, чтобы она принимала участие в этой дурацкой затее, но понимал, что ее не отговорить, поэтому-то и решил отправиться вместе, чтобы приглядеть за ней – она ведь такая неприспособленная! Но, док, послушайте, а где их тела? я думал, мы так и останемся в комнате, погруженные в транс.

– Вы, очевидно, меня не поняли. Другие временные пути – реальны, столь же реальны, как тот, по которому мы движемся. И они сейчас в самом деле идут по этим путям, как если бы свернули на соседнюю улочку.

– Но это невозможно – это противоречит закону сохранения энергии!

– Если вы сталкиваетесь с каким-либо фактом, вы вынуждены его признать – они исчезли. К тому же, это вовсе не противоречит закону, это только расширяет его до пределов всей вселенной.

Дженкинс провел рукой по лицу.

– Вероятно, вы правы. Но в таком случае, с ней может случиться что угодно – ее там могут даже УБИТЬ. А я, черт побери, ничем не могу помочь. Боже, какого дьявола мы записались на этот проклятый семинар!

Профессор положил руку ему на плечо.

– Но раз уж вы ничем не можете ей помочь, то почему бы вам не успокоиться? К тому же, у вас нет никаких оснований думать, что она в опасности. Чего ради придумывать лишние неприятности? Пойдемте-ка на кухню и откроем бутылочку пивка, пока их ждем.

И он мягко подтолкнул его к дверям.

После нескольких стаканов пива и пары сигарет Дженкинс малость успокоился, и профессор завел разговор.

– Как получилось, что вы записались на этот курс, Говард?

– Только на нем я мог заниматься вместе с Эстеллой.

– Так я и думал. Но позволил вам остаться – из собственных соображений. Я знал, что вас нисколько не интересует теоретическая философия, но решил, что ваш твердолобый материализм послужит неплохим противоядием разным диким измышлениям, которые нередко возникают на такого рода занятиях. И вы мне помогли. Возьмем к примеру, Элен Фишер. Она склонна делать блестящие выводы из минимального количества данных. А вы заставляли ее спуститься с небес на землю.

– Честно говоря, доктор Фрост, я никогда не видел смысла во всех этих заумных рассуждениях; я предпочитаю иметь дело с фактами.

– Вы, инженеры, ничем не лучше метафизиков – вы игнорируете любые факты, которые не можете разложить по полочкам. Если вы не можете попробовать его на зуб – его для вас не существует. Вы верите в механистическую, детерминированную вселенную, и начисто отрицаете за человеком право на сознание, волю и свободу выбора – те факты, с которыми вы только что столкнулись.

– Все это может быть объяснено на уровне рефлексов.

Профессор развел руками.

– Вот сейчас вы заговорили, как Марта Росс – она способна объяснить все, что угодно с позиций библейского фундаментализма. Почему бы вам обоим не согласиться, что существуют явления, которых вы не понимаете? – он замолчал и наклонил голову. – Вы ничего не слышали?

– Кажется, да.

– Давайте, проверим. Рановато, но, возможно, кто-то вернулся.

Они поспешили в кабинет – и стали свидетелями невероятного, наводящего суеверный ужас зрелища.