Гроза бушевала с раннего утра, а к вечеру город утопал в глубоких лужах и бурных потоках воды, собирающих опавшую листву. Фея Нора сидела в кресле, закутавшись в клетчатый плед, на подлокотнике стояла кружка с горячим чаем, а на экране телевизора обворожительный актёр хлопал янтарными крылышками, выпрашивая поцелуй у прекрасной принцессы. Сериал рвал все рейтинги, рассказывая о счастливой любви. Но Нора, познавшая в свои неполные семнадцать лет разочарование, прекрасно знала, что всё это обман. А главному актёру Жану Кристофу следовало ещё и штраф выписать за нарушение миграционного законодательства. «Ишь, понаехали тут», – со злостью подумала Нора, чуть не столкнув кружку на пол. Тощая собачонка, дрыхнувшая на коленях девушки, встрепенулась и закрутила головой по сторонам, выискивая врага.

– Всё хорошо, – Нора почесала маленькое чудище за ушком: – Ляля.

Собачонка злобно оскалилась, тявкнула и свернулась калачиком на коленях феи. Нора прикрыла глаза и задремала, но гром не дал ей задремать. Она сделала глоток горячего чая и снова уставилась в телевизор, коротая длинный субботний вечер. Фея жила в городе чуть больше трёх лет, богатая бабуля, когда заболела, вызвала её из соседнего городка, назначив Нору единственной своей наследницей. Тётка сколотила приличный капитал на бирже, была скупа и прижимиста, а ещё недолюбливала многочисленную родню. А вот с Норой они сошлись характерами, могли часами смотреть телевизор и бурчать на весь свет.

После смерти любимой бабули фея унаследовала трёхэтажный дом, расположенный в самом живописном районе города, который признали историческим наследием. Это спасло улицу от сноса и переустройства, а вот уже за дорогой жались друг к другу многоэтажки. Нора ухаживала за домом, отбиваясь от настойчивых родственников, желающих его продать и поделить деньги поровну. И всё было прекрасно, пока в один чудесный осенний день по соседству не поселились… тролли. Те сразу же открыли шумный ресторан, который даже по ночам ярко сиял неоновыми огнями.

– Ты прекрасна! – с придыханием вымолвил актёр, взирая огромными голубыми глазами на Нору.

– Ты тоже, – пробормотала фея.

Гром пророкотал над крышей дома, Нора испуганно вздрогнула, собачонка скатилась с колен девушки и залилась злобным лаем. Кружка с уже остывшим чаем устояла на подлокотнике кресла.

– Ах, ты ж! – покачала головой фея, выравнивая сбившееся дыхание.

Собачонка запрыгнула к ней на колени и угомонилась, но тут громкий звук повторился. Кто-то громогласно стучал кулаком в дверь. Первой мыслью в голове пронеслось: «Чёртовы соседи»! Нора недовольно рыкнула и выбралась из кресла, горя праведным гневом, собачонка Лялька посеменила следом за хозяйкой, дрожа от лютой ненависти. Фея распахнула дверь и рявкнула:

– Чего надо?!

– Привет, – пролепетал парнишка-фей, зябко кутаясь в толстовку, которая насквозь промокла. – Мне друг сказал, что ты помогаешь тем, кто в беду попал.

Незваный гость занёс правую ногу, явно намереваясь войти в дом, у Норы аж глаз задёргался от наглости фея.

– Ты ошибся! – девушка попыталась захлопнуть дверь перед носом паренька, но тот вцепился в ручку мёртвой хваткой.

И тут Нора заметила, как из соседнего дома выглядывает молодой тролль, с любопытством взирая на них. Зная гадкий характер соседей, можно было не сомневаться, что к утру весь район прознает о том, как фея выставила на улицу своего сородича. И хотя Нора старалась держаться особняком от остальных, всё же она не могла допустить, дабы о ней разошлись мерзкие слухи.

– Заходи, – проворчала фея, уступая дорогу пареньку.

– Спасибо! – обрадовался тот, уверенно переступил порог, и Лялька тут же вцепилась в ногу незваного гостя. – Ай, спасите!

Нора с несчастным видом захлопнула дверь, чувствуя, что ещё сильно пожалеет о своей доброте. Она наклонилась, подхватила Ляльку на руки и двинулась к лестнице.

– Нора, ещё раз спасибо, – промолвил вдогонку паренёк. – А где моя комната?

– Твоя? – презрительно фыркнула фея, злобно усмехнулась и указала на дверь, ведущую в подвал. – Там!

– Там?! – изумлённо переспросил паренёк. – В подвале, что ли?

Указательный палец феи дрогнул, и она, переступая через свои непоколебимые принципы, смилостивилась на парнем.

– Там, это вот там, – поправила она наглеца.

– А! – понял паренёк, увидев вторую дверь, за которой скрывалась вполне себе просторная комната с чудесным видом из окон на местное кладбище.

Живописным этот район считался по праву, старое кладбище, которое было много лет закрыто, обросло красивыми клёнами и елями, а вдоль забора всё затянуло пышными кустами смородины. Нора провела паренька в комнату и кивнул на постель, мол, устраивайся здесь. Полыхнула молния, выхватив из черноты и деревьев надгробные мраморные плиты. Паренёк инстинктивно прижал руки к груди и завизжал от ужаса.

– Здесь очень спокойно, – зловеще проговорила Нора, втайне надеясь, что незваный гость испугается и покинет её дом.

– Можно, я переночую в твоей комнате? – дрожащим голосом попросил парнишка.

– Ещё чего, – фыркнула в ответ Нора. – Я тебе, можно сказать, от сердца эту уютную комнату отрываю.

Лялька запрокинула голову и тоненько завыла, нагоняя на парнишку страха.

– Пожалуйста! – взмолился тот, бочком придвинувшись к девушке.

Нора оказалась перед непростым выбором: либо препираться половину ночи с парнишкой, убеждая, что с кладбища никто без спроса не припрётся, либо досмотреть новую серию сериала.

– Ладно, – проворчала она. – Можешь занять спальню наверху.

Фея вернулась в свою комнату, уселась в кресло и вытянула ноги, Жан Кристоф лихо отплясывал перед актрисой, явно пытаясь её соблазнить. Нора только настроилась на просмотр, как что-то ухнуло, громыхнуло, а потом внезапно погас свет. Из-за стены послышался испуганный вопль парнишки, Лялька встрепенулась и взвыла в ответ.

– Тихо! – крикнула Нора, вспоминая, куда припрятала свечи.

Вновь пришлось покинуть уютное кресло и выйти в коридор, собачонка жалась к её ноге и злобно рычала. Тощая рука высунулась из приоткрытой двери и вцепилась в плечо феи.

– Это я, – ответила фея, отмахнувшись от парнишки.

– Ты меня не обманываешь? – переспросил он, шагнув в коридор.

– Это я, чёрт возьми, – разозлилась фея. – Нора!

– А я Кай, – захихикал парнишка.

– И что тут смешного? – поинтересовалась фея, продвигаясь к лестнице и ощупывая ладонью стену, чтобы не свалиться со ступенек.

– Это нервное, – прошептал Кай, неотступно следуя за девушкой.

– Я, что ли, такая страшная?! – Нора остановилась и резко выпрямилась, паренёк не увидел этого в темноте и получил затылком по подбородку.

– А-а-а! – жалобно простонал Кай.

– Ты мне не ответил, – гневно прошипела Нора.

– Жан сказал, что ты очень добрая, – выпалил паренёк, только мира между ними это ни капельки не добавило.

Давняя обида всколыхнулась в груди феи, сразу вспомнился солнечный день, когда красавец-фей, которого она приютила, ушёл на прослушивание и больше не вернулся. Нора переживала за него, поехала на студию, а Жан при встрече сделал вид, будто не узнал её. А теперь вот подлец ещё и своего дружка к ней подослал! И только Нора собралась обрушить все проклятья мира на паренька, как тот схватил её и прижал к своей груди.

– Ты слышала? Нора! Ты это слышала?!

Лялька тоже прильнула к ноге феи, заунывно поскуливая от страха. Нора захрипела от возмущения, попыталась оттолкнуть наглеца, а тот ещё крепче сжал девушку в своих объятьях. И тут сквозь шумное дыхание паренька она услышала крадущиеся шаги, которые ветер приносил со двора.

– Покойник, – сдавленно прошептал Кай.

– Да никто не приходит с кладбища, – Нора высвободилась из цепких рук паренька. – Скорее всего, это просто ветер.

Они, прижимаясь к стене, начали спускаться по ступенькам на первый этаж, Лялька, как самая бесстрашная в мире собака, замыкала их шествие. Всполохов молний вполне хватало, что не натыкаться друг на друга. Нора облегчённо вздохнула, когда коснулась ступнёй пола, теперь надо было заглянуть на кухню. Кажется, там в нижнем ящичке и были свечи. За спиной раздалось учащённое дыхание паренька, фея хотела его отругать за трусость, но тут он бережно развернул её к окну. Мамочки! Лохматая фигура, сгорбившись, медленно двигалась, загребая руками, будто хотела кого-нибудь поймать и сожрать. Глаза прожорливой твари горели алыми огоньками, а огромные, острые зубы…