— Сожжем. Тебе лучше сидеть завтра дома. И твоей семье тоже.
Мы прошли мимо пустого прилавка. Подземелье казалось вымершим. Даже тролля-охранника нигде не было видно. У очага, в котором горело ровное пламя, были свалены банки с противооборотнической травой, пакеты с изготовленными из нее оберегами и прочий магический хлам. Я почувствовал себя инспектором, к приходу которого на это раз все подготовились.
— Чего все попрятались? — поинтересовался я.
— У тебя непредсказуемый характер.
— У меня? Да ладно.
Я оскалился в усмешке и засмеялся. Смех эхом загремел под каменными сводами. Мы зашли в дом ведьм. На столе, где еще вчера лежала рыба для супа, теперь стояли три большие банки, в которых плавали законсервированные клуриконы.
— Ты же сказала, что их засушишь, — заметил я, взял банку, покрутил в руках.
— Чтобы сделать средство от похмелья, есть куда более дешевые ингредиенты. А само средство в любой аптеке продается. Слишком редки клуриконы, чтобы расходовать их на эту чушь.
Я тактично промолчал, решив не интересоваться, что за снадобье из клуриконов собралась делать Блаин.
— Хозяин! — выдохнули мне в самое ухо.
Я покосился на неслышно подлетевшего ко мне фэйри.
— Привет, Дули.
Он осторожно опустился мне на плечо. Блаин посмотрела на фэйри с неприязнью, но ничего не сказала и провела меня в следующую комнату. Я вошел и замер на пороге. На лавках вдоль стен сидели ведьмы с горы Сливнамон. Пятеро слева и шесть новеньких справа от меня.
— Что это значит, Блаин? — поинтересовался я хмуро.
— Я, как и положено, нашла тех, у кого были ведьмовские задатки.
— Но… Сколько им лет?
— Двоим по пять, девять, одиннадцать, тринадцать и шестнадцать.
Девочки смотрели на меня испуганно. Жались друг к другу, все еще стесняясь своей наготы. Волосы с их голов были сбриты. Высоко на лбу уже наметились бугорки, из которых должны были появиться рога. Один, два, три, четыре, пять и шесть соответственно. У всех остальных ведьм согласно статусу, как и у Блаин, прибавилось по шесть. Я медленно выдохнул воздух сквозь зубы.
— Тут не о чем беспокоиться, Руари, — заговорила Блаин. — Все они из неблагополучных семей. О них даже никто вспоминать не будет. И полиция точно не будет искать. Здесь же они нашли свою настоящую семью.
— Когда взрослая женщина делает выбор, становясь одной из вас, она делает этот выбор осознанно, — заметил я. — Считаешь что пятилетняя девочка — или даже шестнадцатилетняя — понимает, что ей суждено отказаться от молодости?
— Такова наша природа. Глубокие возрастные метаморфозы происходят, когда делаются… скверные дела. Им их никто поручать не будет. Мы и сами этим давно не занимаемся.
Я чувствовал, что Блаин была не совсем честна. Но насчет последнего она не врала. Вспоминая, с каким наслаждением она свернула шею гному, становилось понятно, что она уже давно никому не причиняла зла. Как бы там ни было, исправить уже ничего нельзя.
— Они же не из Клонмела? — я принюхивался к девочкам. — С побережья?
— Да. Из Дангарвана и Йола.
— Как их зовут?
Блаин назвала имена. Я запомнил, как и их запахи, вышел из дома и направился к выходу из подземелья. От увиденного было муторно.
— Чертовы ведьмы! — тихо выругался я.
Дули, все это время молча сидевший на плече, покивал головой. Поправил свою шляпу, прокашлялся.
— Что? Есть что добавить? — проворчал я.
— Они баламутят воду, — прошептал Дули. — Лучше бы их тут вообще не было.
— Магра решила, что их надо спасти.
— Они пытаются установить свои порядки, не слушают меня.
— Да ну? А кто вырастил для них траву и стоял за прилавком?
Я покосился на человечка. Крылья у Дули поникли, а лицо его сделалось пунцовым.
— И не надо мне в сотый раз рассказывать, что вы хотели подзаработать.
— Но так и есть!
— Чем маги платили-то? Золотом и драгоценными камнями?
— Да. Платили, не скрою, щедро.
Дули совсем сник. Он чувствовал себя виноватым и одновременно с этим жалел, что сокровищ ему больше не видать.
— Ты тут не для того поставлен главным, чтобы я узнавал обо всем последним, — процедил я сквозь зубы. — Приглядывай за ними. И без них проблем хватает. Проморгаешь — от этого рая не останется и следа.
— Понял.
Дули прыснул от меня прочь на заросшую крышу. Вместо известной травы там уже вовсю цвели кусты боярышника.
Я вернулся домой, лег спать.
В сон настойчиво врывался телефонный звонок. Я натягивал подушку на голову, но он прорывался сквозь толщу перьев. Потом до меня дошло, что никакой это не сон. Я нашел мобильник на ощупь.
— Да? — спросил я.
— Руари, это я, — страх в голосе Джил заставил меня открыть глаза. — Я тебе уже полчаса звоню.
— Я спал, извини. Что случилось?
— Мама в больницу попала. Я хотела, чтобы ты пришел, проводил меня туда… — она всхлипнула.
— Ты что? Одна пошла?
Я взглянул на часы. Стрелка показывала три часа ночи.
— Да. За мной какие-то парни идут…
— Ты где сейчас?
— Я на пересечении Дэвис-роуд и авеню О’Рейли.
— Как эти типы выглядят?
Она описала.
— Это Дон. Так. Стой на месте. Когда они подойдут, передашь ему телефон и скажешь, что с ним хочет поговорить Руари.
— Руари…
— Он не тронет. Не бойся. Я скоро подойду.
Не отнимая мобильник от уха, я принялся одеваться. Вскоре я услышал шаги и глумливые смешки.
— Какие красотки ходят ночью. Составишь нам компанию, Рыжик? Ты как предпочитаешь — сверху или снизу? Или…
— С тобой Руари хочет поговорить, — голос Джил дрожал.
— Чего? — в голосе Дона послышалось недоверие.
— Возьми телефон.
— Да? — настороженно спросил он.
— Привет, Донни, — произнес я. — Видишь девушку? Проводите ее до больницы. До самого входа. Ты меня понял?
— Руари, прости, я не знал, что это твоя подруга…
— Ты меня понял? — оборвал я.
— Да, конечно. Мы ее проводим.
Я оделся, вышел из дома. Наши пути должны были пересечься на Митчелл-стрит. Я ждал, стоя в тени колонн здания Майн-Гард. Через пять минут показалась Джил и компания новоявленных охранников.
Дон из кожи вон лез, чтобы завоевать расположение девушки. То травил какие-то глупые шутки, перемежая их с предложением своих услуг, типа машину помыть и сходить в магазин. В общем, он унижался по полной программе.
Эту прекрасную картину нарушать не хотелось, поэтому я просто незаметно пошел следом. И вел их до самого госпиталя. Дон тут распрощался с Джил во всех вежливых фразах, которые ему были известны, развернулся и столкнулся со мной нос к носу.
— Привет, Донни, — я сгреб его ворот. — Если я еще раз услышу в отношении любой девушки в Клонмеле то, что я слышал сегодня от тебя или твоих парней, я вам оторву кое-что другое.
С треском я отодрал ему ворот рубашки.
— Руари, конечно, — он от меня пятился.
Остальные уже бежали прочь.
— Вот и отлично.
Он понесся вслед за своей компаний.
— Привет, Джил.
Я обнял ее, прижал к себе.
— Я так испугалась, Руари!
— Все хорошо. А с Лишей что?
— Резкие боли в животе. Но мама сказала, что это не похоже на схватки.
Мы зашли в отделение больницы. Джил ушла узнавать. Я сел на скамью и вскоре заснул.
— Руари, ты что тут делаешь?
Я открыл глаза. Надо мной стоял бледный, невыспавшийся Фалви.
— Да так, ничего особенного.
— А поточнее?
— Вы сами тут что делаете?
— Финн!
Сержанта окликнули, и я в удивлении увидел чуть ли не половину полицейских из Управления.
— Иду! Ладно, потом поговорим.
Через полчаса вернулась Джил. Села рядом. Уткнулась лицом мне в грудь и разрыдалась.
— Что случилось, Джил? Джил?
Я обнял ее, уткнувшись лицом в ее макушку.
— Мама в реанимации. Малыш, сказали, не выжил.
— Мне жаль, Джил.
