— И?
— Я связал ему лапы и пасть. И подождал, пока он проспится.
— Смелый поступок. И потом предъявили ему счет?
— Ну, не совсем так. Я же не знал, что он еще мальчик. В общем, как-то вышло, что мы подружились. Знаете, мистер Конмэл, я представлял вас другим.
— Неужели? И каким же?
— Пожестче. Гораздо жестче. Но вы, я вижу, из той старой магической интеллигенции. То ли либералов, то ли демократов. Хотя, может быть, именно поэтому Руари по духу бунтарь. Он совсем не похож на вас.
Принесли еду. Отец пихнул меня в бок. Я разлепил глаза, занялся завтраком. Отец с Сидом больше не разговаривали. Я сходил в уборную.
На умывальник запрыгнула крыла, посмотрела на меня. Я задумчиво слушал ее писк. Нахмурился. Новости, которые она мне сообщила о Салливане, мне не понравились.
Глава 7
Я вернулся в зал. Сид расплачивался за завтрак, а отец уже стоял, готовый уходить.
— Что будешь делать дальше, Сид? — спросил я.
Он пожал плечами.
— Пока остановлюсь здесь. У хозяина нашлась комната. Жена и дочери пока у ее тетки поживут. Дальше надо будет приводить в порядок дом и бар.
Мы с отцом ушли.
Дома я немного поспал. А рано утром уже стоял на пороге квартиры Фалви. Сержант открыл дверь хмурый, не выспавшийся. Смотрел на меня несколько секунд, не сразу узнав.
— Руари⁈
— Вас не было в Управлении. Поэтому пришел к вам домой.
— А кто тебе мой адрес сказал?
— Никто. Вы же знаете, я найду любого.
— Точно же, — он поморщился. — Голова плохо соображает. Сначала из-за вас, Конмэлов, из дома выдернули, потом повторно среди ночи, когда Управление затопило.
— Извините, что разбудил. Но мне нужно ваше разрешение на поездку в Дублин.
— Ты поэтому так вырядился? Не знал, что у тебя есть выходной костюм. И зачем в Дублин?
— В университет на предварительный тест.
Фалви внимательно посмотрел на меня.
— Надеешься вырваться отсюда, Руари?
— Нет, всего лишь кое-что узнать. Я дня на два.
— Дома все нормально?
— Конечно.
— Хорошо. Подожди минуту.
Вернулся с двумя бумажками.
— Это разрешение. А это в специальную гостиницу. Платить за нее не надо будет.
— Спасибо.
В первый день был тест. А на второй небольшое собеседование, на котором сообщали результаты. Я сидел в коридоре университета, ждал своей очереди.
— Руари Конмэл! — позвали меня.
В комнате было двое: профессор — женщина лет пятидесяти, миловидная брюнетка, и мужчина в строгом костюме.
— Мистер Конмэл, прежде чем я отдам вам это и вы узнаете результаты теста, я бы хотела дать вам еще несколько заданий. Они достаточно сложные, поэтому во времени вы не будете ограничены. Сделаете?
— Да.
Он протянула мне несколько листков с задачами и ручку. Я отдал решение ей через пятнадцать минут. Она посмотрела. На лице ее обозначилось странное выражение. Словно результат ее и обрадовал, и огорчил одновременно.
— Возьмите, — она протянула мне тесты. — С такими результатами вас взяли бы на предпоследний, а может, даже и на последний курс, учитывая, как быстро вы решаете сложные задачи.
— Взяли бы? — я с недоумением посмотрел на нее.
— Вы очень приятный молодой… человек… — она запнулась.
Я сразу все понял. Посмотрел на мужчину. Он мне показал значок магической полиции.
— Простите меня, — профессор смотрела на меня с сожалением и виной. — Но мы не можем принять вас в университет.
— Но по закону вы не имеете права не принять меня.
— Мне очень жаль, правда, но есть негласное предписание…
— Нежели? Вам известна моя фамилия. Вы знаете, кто мой отец?
— Да, я немного слышала о Маке Конмэле, — в глазах профессора всё еще было сожаление.
— Он половину жизни потратил, чтобы уравнять нас в правах с людьми. И теперь вы говорите о негласном предписании?
Полицейский посмотрел на меня с неприязнью.
— У тебя был шанс, парень, доказать, что твой отец боролся не зря, — сдержанно заметил он. — Но ты три года назад его упустил.
Внутри шевельнулась злость.
— Вы понятия не имеете, что произошло три года назад.
— Дело было засекречено. Но в общих чертах мне объяснили.
Я подумал, что тратить время на споры и что-то доказывать, смысла никакого нет. Посмотрел на профессора.
— Можно забрать результаты? И мне нужно письмо с отказом. Не беспокойтесь, эту бумажку я только своему отцу покажу. Причину можете придумать какую угодно.
Профессор и полицейский переглянулись.
— Насколько я понимаю, ваш отец был когда-то весьма уважаемым… человеком в обществе, — произнесла она, снова запнувшись на слове «человек». — Вряд ли бы его порадовала настоящая причина… Я напишу, что ваши знания полные и вам нет нужды тратить время на обучение в университете. Такой ответ вас устроит, мистер Конмэл?
— Вполне.
Профессор быстро набросала на бланке короткое письмо, протянула мне вместе с результатами теста.
— Мистер Конмэл… У нас останется ваш адрес. Если вдруг что-то поменяется, мы вам сразу сообщим. Возьмите мою визитку.
— Не стоит, профессор. Вряд ли у меня к тому времени останется желание заниматься наукой.
Не прощаясь, я вышел, зло хлопнув дверью. Впрочем, я не ожидал другого результата встречи. То, что меня удивляло, было сжато в руке. Результаты тестирования.
Вернувшись вечером в Клонмел, я оставил бумаги дома на столе в библиотеке. Отец, который всегда проводил там большую часть дня, должен был обязательно заметить. После этого, переодевшись, я направился в центр города.
На ближайших к реке улицах плавали лодки. Работали бригады Гарды, пожарных и волонтеров, укрепляя подмытые берега, скидывая мешки с песком. У Старого моста я снял ботинки и, закатав брюки до колен, прошел по каменным перилам до середины. Сел там, свесив ноги к бурным водам, все еще разъяренными волнами накатывающим на опоры моста.
— Ты сегодня грустный, Руари, — прожурчал нежный голос.
— Не понимаю, зачем было пытаться сделать из нас людей? — задумчиво обронил я.
В ответ я услышал переливчатый смех.
— Ты не хотел?
— Нет. Никогда.
— Будь иначе, ты бы никогда не получил Дар, — прожурчала она.
— И никогда не пойму, почему этого хотел отец, — продолжил я. — Но… Вернуть как было раньше — невозможно.
— Только время покажет, — река окатила меня брызгами. — Не грусти, братец!
— Не нарезвилась еще, Шур? — поинтересовался я.
— Людей надо иногда взбодрить, отвлечь.
— Интересная мысль.
В ладони легла флейта, и я поднес ее к губам. Мелодия летела над бурными быстрыми волнами, отражалась от темной воды. Река подпевала. Тише играла флейта, и смолкал рев на перекатах.
Когда из флейты вырвались последние ноты, едва слышные, как спокойное дыхание, воды Шур были гладки, как зеркало, отражая расчистившееся небо и вернувшись в свои берега.
— Твой отец идет, — шепнула она мне. — Приходи почаще.
Волна плеснула мне под ноги, пощекотав подошвы. Я улыбнулся. Флейта исчезла из моих рук, будто ее и не было.
— Руари? — позвал Мак. — Что ты тут делаешь?
— Любуюсь рекой, — я обернулся к отцу и изобразил на лице недоумение. — А ты что подумал?
— Я видел результаты из университета и письмо с отказом. Понятно же, что отказ шит белыми нитками! Ты… очень расстроился?
— Ага. Меня не взяли, и я пошел с горя топиться! — я фыркнул. — Па, ну что за глупости тебе приходят в голову? Я же тебе говорил, что не уеду отсюда никуда.
Отец смутился.
— И я хочу извиниться за позавчерашнее, — тихо произнес он.
Я глянул на него в изумлении.
— Ерунду не говори.
Я спрыгнул с перил на мост рядом с ним, расправил штанины, надел носки и ботинки.
— Ты тут флейту случайно не слышал? — спросил отец.
— Флейту?
— Знаешь, я когда-то такой звук слышал. До сих пор дрожь.