Тикка с затаённым восхищением глянула на своего пациента. «Даже во время операции на черепно-мозговых имплантах он сумел войти в сеть и обойти её защиту удалённо» – но развить свою мысль Тикка не успела. Входная дверь плавно отъехала в сторону и в убежище гномы оказалась гостья, при виде которой миниатюрная киберхирург вздрогнула. (Бритва)

В дверном проёме стояла девушка хорошо известная по всему сектору и далеко за его пределами. Сильно утянутые черного латекса штаны, заправленные в высокие аж до колена матовые сапоги на металлических замках. Лёгкая небывало короткая нейлоновая куртка с меховым воротом поверх рваного дырка на дырке топика, и длинные светлые волосы, остриженные спереди прядями разной длинны кровавых концов, а позади заплетённые в длинную косу. Бешенство парикмахера обрамляло точеное лицо чуть пухловатых губ и высоких скул, обтянутое неестественно чистой фарфоровой кожей, вернее её заменой биосинтетической материей.

Можно было сказать, что она красива, но искусственно воссозданную красоту нарочито портили оптические киберимпланты, две красные линзы на черных механизмах глазных яблок, горящие как могло показаться голодным огнём. (Бритва) или бывшая главарь Алых сборщиков. Как ходила молва уже давно перестала быть человеком в обычном понимании этого слова и стала скорее киборгом. В погоне за красотой и смертоносной силой молвою баек оставив от себя изначальной, только мозг да малую часть внутренних органов надёжно сокрытых под бронированным корсетом, заменившим рёбра. Всё же остальное – позвоночник, конечности, кожа и большая часть её естества были бешено дорогой аугментацией, комбинацией метала, пластика и высоких технологий, одним словом хромом на наречии улиц.

И Тикка как опытный киберхирург с первого взгляда убедилась, не врут. Ей стоило только посмотреть, как нечеловечески плавно, словно перетекающее двинулась гостья внутрь её жилища.

– Простите, забыла постучать. – скупо улыбнулась экс глава в прошлом самой жестокой банды потрошителей, сильнее не позволяла маска заменившая лицо, небывало дорогая работа мастера. Рука девушки с длинными красными ногтями постучала по небольшому не шире ладони личному коммуникатору, прозрачному инфопланшету с небольшой пластиковой каймой скрывающей саму плату и динамик с микрофоном. По-видимому, львиную долю софта наладонника составляла оснастка стандартной деки, демоны взлома и наблюдения, раз уж бритва так легко миновала защитные протоколы двери гномы.

В каждом громадном жилом блоке мегабашни, служившей обиталищем тысячам жителей, у каждого входа или люка стояла вооружённая стража в основном представители местных банд, чутко бдящая за происходящим на их омытой кровью территории. На силовиков: полицию и силы самообороны купола С.С.К., надежды не было никакой, тем паче на столь низких уровнях, где власть уже давно позабыла про отбросы, влачащие здесь жалкое своё существование. С ног до головы закованных в броню солдат в сопровождении воздушных дронов, андроидов-пехотинцев да кибергончих можно было увидеть разве что у промышленных комплексов, заводов, сборочных цехов, гидропонных ферм, да ещё на трасах и у межуровневых подъемников. Редко их видели на жилых улицах, и потому местные головорезы за скорее номинальную плату поддерживали какой-никакой, но все же порядок.

Тикка как хороший киберхирург пользовалась особой привилегией, и местные раздутые синтомышцами сверкающие хромом аугментаций душегубы волею своих старших относились к ней с большим уважением. Ещё бы! К кому тебя потащат латать да штопать, когда в очередной заварухе, что пальбою и взрывами сотрясали сектор чуть не каждый день, тебя нашпигуют пулями да покоцают клинками с монозаточкой.

У лестницы, ведущей в подвальчик гномы, всегда дежурило двое-трое бойцов и не каких-то обдолбанных (Озарением) дегенератов, а тертых жерновами уличных войн боевиков, но даже они, по-видимому, не решились заступить дорогу столь колоритной персоне как Бритва явившейся без всяческого уведомления.

– А я вовремя! – подошла девушка к Тикке, глянув через стекло в операционную, улыбнувшись работе медицинского модуля, что множеством конечностей копошился над головой Сеерина. – У меня ведь тоже есть опыт при работе с расширениями! – подмигнула она гноме.

Тикка вздрогнула, она та знала, какой у Бритвы был опыт. Алые сборщики были самой жестокой бандой потрошителей, даже на всё гораздые мусорщики и те старались держаться стороной от них. Большая половина найденных по нижним секторам жутко обезображенных тел, мужчин, женщин и детей, гномов, эльфов и людей, с вырезанными органами и вырванными киберимплантами являлись заслугой этого лишенного морали и жалости ветрепа. А уж Бритва что мёртвой хваткой держала этих зверей в железном кулаке более пятнадцати лет, была одной из самых свирепых чудовищ в этой банде, к великой радости простых обывателей вырезанной на корню силами остальных группировок. Но капитан не пошел на дно вместе со своим кораблём. Бестрепетно бросив своих подчинённых, Бритва будь она неладна, переметнулась на сторону победителей и смертной тенью нависала сейчас над обмирающей нутром Тиккой.

– Оборудование у тебя неплохое, но мне кажется, что я смогу внести пару отличных корректив! – алые линзы устремились на монитор отображающий статус операции. – Если позволишь, конечно?

– Нельзя. – сжимаясь на своём креслице пролепетала гнома. Ей будто вновь напомнили, какая она маленькая и беззащитная в этом огромном злом мире.

Она могла хоть сколько огораживаться от него своими любимыми игрушками, старыми романами, мультиками и стенами, создавая нерушимый иллюзорный барьер, но он был рядом словно голодный зверь, алчущий добычи. А (Бритва) от которой её никто не в силах был защитить, являлась прямым тому подтверждением.

– Да не переживай! Пациент уйдёт на своих двоих, обещаю! Лишь парочка незначительных изменений. – тонкие искусственные пальцы с едва видимыми швами сочленений уже почти коснулись клавиш клавиатуры красными ногтями, когда Тикка набралась смелости ещё раз сказать: «Нет».

На долю мгновения гному ожёг пристальный взор сузившихся биомеханических линз, заменивших глазные яблоки, а затем бывшая глава Алых сборщиков, словно дивясь чему-то невероятному, бесцеремонно оттолкнула кресло киберхирурга в сторону, склоняясь над слишком низким для неё полукруглым столиком интерфейсом.

«Он всегда был добр ко мне! Всегда приносил красивые игрушки, даже эту замечательную пушистую ласку подарил мне Сеерин!» – обираясь самоубийственной уверенности гнома прикрыв глаза, через соединение нейролинка удалённо послала команду своему оборудованию и переливающиеся всеми цветами радуги клавиши погасли вместе с изображениями шести экранов.

– Это обещает быть забавным! – нарочито медленно обернулась Бритва обратно к гноме. – Ты жалкая увечная гомункул, посмела перечить мне! – не осталось и следа от её напускной вежливости. – Ты оставшаяся жить по недоразумению исковерканная форма жизни коей место на переработке.

От слов девушки глаза миниатюрной, крошечной Тикки, вжавшейся в своё кресло часто заморгали, а подбородок затрясся. Потрашительница была права, вся жизнь гномы от самого рождения была полна мучений, как и у множества других детей имевших сомнительную радость появиться на свет в страшных условиях нижних секторов. Вечно сбоящая система вентиляции и рециркуляции, подававшая жуткую пародию на кислород. Грязная зараженная химикатами вода коию не могли отчистить старые фильтры, синтетически выращенные продукты без капли витаминов обрекали еще не рожденных детей на мутацию и увечья. Они зачастую рождались без конечностей с страшными хроническими заболеваниями и редко переживали первые годы, да и то при условии, что у родителей находились кредиты на дорогие операции по аугментации и комплексы мультивитаминов да прочих препаратов поддерживающие жизнь в слабых неокрепших телах.

Тикка тоже появилась на свет неполноценной, вся нижняя часть тела была атрофирована некрозом, но её заботливые родители, без продыху вкалывая на трёх работах, сумели спасти крохотный огонёк жизни зажженный ими. Вот почему гнома так сильно сутулилась, вся нижняя часть позвоночника, как и её таз и ноги были аугментированными. Её мало когда видели без этого кресла на магнитной подушке, хоть киберимпланты и давали ей возможность ходить, но это причиняло гноме слишком сильную боль для биологически родных костей искривленной спины.