Человеческие чувства – странная вещь…

Кажется, что ты сходишь с ума от любви, ты грезишь им, ты думаешь о нем, ты придумываешь сказку, где вы вместе…

В этой сказке вы живете в красивом доме на берегу озера, по берегу которого бегают двое ваших детей. Вы сидите по вечерам у камина и читаете книгу, одну на двоих, так интереснее, вы каждый день ложитесь спать в одну постель вместе.

И вот ваши дети выросли…

Улетели из родительского гнезда, но вы, как и прежде, коротаете вечера вдвоем за хорошей книгой и чаем у камина. И ждете в гости внуков.

Но сказка рушится! Вдруг ты понимаешь, что все это придумала. Что вместе вы были только в твоих фантазиях. Мир меркнет и рушится.

Он всего лишь обманщик…

И только когда пролетели месяцы, а то и годы, ты вдруг понимаешь, что упустила, упустила свой шанс быть счастливой. Свой дом у озера, и двоих детей, камин в большой гостиной с окнами до пола, с видом на то озеро, где должны бегать твои дети…

Глава 1(Вика)

Лежу на диване, слезы текут сами собой, а перед глазами сцена, как он, мой любимый мужчина, бережно и с любовью помогает сесть в машину своей глубоко беременной жене.

Как последняя дура окликнула его. Видела, как он воровато оглянулся на свою жену, что-то ей сказал и подошёл ко мне.

– Кирилл, что это? Ты же говорил, что вы с женой не живете вместе, – сбивчиво начинаю говорить.

– Вика, что за истерики, ты «палишь» меня перед женой, – зло шипит Кирилл.

– Кирилл, ты мне говорил, что не живешь с женой, ты мне врал? – повышаю голос, мне все равно, что его жена может услышать.

– Вика, давай поговорим на работе, не сейчас, – делает он ударение на «НЕ»!

– Кирилл, я хочу услышать сейчас, ты мне врал?

– Нет, не врал, просто мы решили с женой начать все сначала!

– Вы решили, но со мной ты это не обсудил, меня об этом не уведомил!

– Вика, не устраивай сцен, пожалуйста, в понедельник мы все с тобой обсудим.

Но у меня уже текут слезы по щекам. В понедельник….

Что обсудим? Что тут обсуждать, когда и так все ясно! Я для него постельный вариант, одноразовый, пришёл раз в неделю, получил удовлетворение, ушёл.

Он мне врал! Он говорил, что они давно не живут вместе, что их семья существует только потому, что сыну семь лет, сложный возраст, и он не перенесет, если они сейчас разведутся. Поэтому надо потерпеть всего годик. Они с женой подготовят сына, и состоится развод. И все будет хорошо!

Врал!

У него есть семья, и была, там растет сын, скоро родиться второй ребёнок,

А у меня уже ничего не будет! Ни семьи, ни детей…

Он мне врал!

Он просто лжец! Он использовал меня!

Боль разрывает мне душу, это не выносимо, кажется, что тоска накрыла меня серым одеялом, свет меркнет, не могу ни о чем думать….Как теперь жить…

У меня был один свет в этой жизни – любовь к нему! Теперь все? Нет ничего! Пусто ….

Я рано потеряла родителей, у меня в этом мире нет родного человека, думала, что нашла, того, кто понимает меня с полуслова, полувзгляда.

Это был обман! Я обманывала сама себя! Нет, ничего не было и уже не будет!

Почему мне всегда не везло с мужчинами. В институте у меня был Мишка, жили мы с ним с четвертого курса вместе, даже уговорили мою соседку и поменялись местами в студенческой общаге. И все было прекрасно, но на последнем курсе, уже перед дипломом, Мишка решил, что Танюша Сверчкова более выгодная партия, ведь у нее папа заместитель директора комбината. И когда подошло распределение, Мишка уже бегал за Танькой, не прошло и двух месяцев, как они поженились. Теперь Мишка на серьезной должности в комбинате, у них с Танькой двое детей, им дали от комбината беспроцентную ипотеку, и они купили себе четырехкомнатную квартиру. Однажды мы с ним случайно столкнулись в торговом центре, он клялся, что любил только меня, а сам отводил глаза в сторону, мямлил, оправдывался, что поступил подло, что выбрал более сытую жизнь. « Представляешь, какая бы жизнь была у нас с тобой, ни денег, ни жилья, молодые специалисты никому не нужны, да мы бы от безденежья друг друга возненавидели бы», – его слова оправдывали его подлый поступок. А через месяц, увидев меня в парке, вдруг предложил встречаться, как любовники, я его тогда послала далеко…

Вот и Кирилл выбрал более сытую жизнь…

Почему Кирилла я не послала…

Мужчины выбирают не меня…

Я лежу на диване в своей квартире и заливаю любимую подушку слезами.

Из мрачных мыслей меня выдернул стук в двери и ужасающий звук дверного звонка ( десять раз уже хотела его поменять) …

Кто-то настойчиво стучал в двери, звонок нестерпимо визжит, и этот звук просто разъедает мне мозг?

Встаю, бреду к дверям, смотрю в глазок…

«Господи, Лиля, эта не отстанет, не успокоится, пока не открою…»

Щелчок замка, в дверном проеме Лилька, как всегда красивая, в одной руке бутылка виски, в другой – мартини.

И зачем я позвонила ей и рассказала, теперь она никуда не уйдет.

– Ну, ты красавица, посмотри на себя, нос красный, глаза опухли, алкашка на седьмой день запоя! – весело щебечет Лилька. – Давай накрывай на стол, будем тебя спасать.

– Лиль, давай завтра, завтра праздничный день, успеем отметить…

– Ага, сейчас, я не дам тебе просто так лежать на диване и жалеть себя, сейчас накатим чуть-чуть, тебя отпустит, и махнем в клуб, сегодня вечеринка!

– Лиля, меня уже не отпустит! – я смотрю на нее.– Ты понимаешь что произошло? Лиля, он счастливо женат, он врал мне, своей жене, всем! Ничего уже не будет! Моя жизнь окончена! Боже, я его до сих пор люблю….

– Ну, вот, опять завыла! – Лиля на правах хозяйки проходит на кухню, заглядывает в шкаф, вытаскивает бокалы. Она разливает по бокалам спиртное, себе вискаря, а мне – мартини.

Хрупкая и нежная Лилька терпеть не могла сладкие женские напитки, предпочтение отдавала чисто мужским – коньяку или виски.

– Ну, с богом, – и Лилька лихо закинула бокал с вискарем, выпив, занюхала рукавом, как заправская алкоголик, и посмотрела на меня. – Ты не тяни, давай с ходу, а может тебе лучше вискарика плеснуть?

Я смотрю на опалесцирующую жидкость в моем бокале, ноздри втягивают приятный сладковатый аромат жидкости, не хочу ее, она вызывает у меня воспоминания и рвотный рефлекс. На каждое свидание Кирилл приносил мартини, он любил этот напиток и меня к нему приучил, теперь одно напоминание вызывает отторжение, как будто мне изменил напиток, а не Кирилл.

– Давай твоего вискаря, – говорю Лильке, та быстро достает чистый бокал и наливает почти половину.

Терпкая пахучая жидкость пьется легко, как вода, я не чувствую ее крепости, где-то на языке остается горечь, да слизистую обжигает спирт.

– Ты…это … не так быстро….напьешься, что я с тобой делать буду? – Лилька смотрит на меня с сочувствием.

Не хочу видеть ни в чьих глазах сочувствия, меня это унижает, размазывает по асфальту, я просто чувствую себя дешевой подстилкой, которую использовали и выбросили.

– Наливай, – отворачиваюсь, чтобы не смотреть на Лильку.

– Давай сначала поговорим, – примирительно начинает Лиля.

– О чём? Он меня год обманывал, использовал, что еще сказать, гад – он, сволочь последняя!

– Я тебе говорила, что он бля….н, ну, в общем, про него все говорили, что он еще тот ходок налево, ты меня не хотела слушать, – Лилька заглядывает мне в глаза.

– Лиля, да я тебя не послушала, я никого не слушала, я любила этого гада! – повышаю я голос на Лильку, хотя она тут совершенно не при чём, просто злюсь на себя.

– Давай еще по одной, – и Лилька наливает по 50 грамм, выпиваю, даже не замечаю, как пустеет мой бокал.

Сидим молча несколько минут, моя подруга пялится на пустой бокал, а я в окно. Сегодня выходной, завтра еще один день майского праздника, а потом надо выходить на работу. А там он – Кирилл!