Прозрение

Конь скакал без остановки до самых ворот большого города. Бросив коня, оглядываясь и прикрывая лицо, как вор, султан пробрался в собственный дворец никем не узнанный. Он притаился за колоннами в складках драпированной ткани. Интуиция не подвела султана, во дворце зрел заговор.

В зал быстрой походкой вошёл визирь, за ним в низком поклоне просеменил какой-то человек.

– Значит всё готово? – визирь сел на подушки, незнакомец ещё ниже склонился перед ним. – Войны пойдут за тем, кто им больше заплатит, но есть один отряд, купить их невозможно. Это настоящие слуги  шайтана. Их нужно изолировать. Дадим им приказ охранять район вокруг пещеры Майнор. Когда они поймут, что случилось, власть уже будет в наших руках. Твоя задача сделать так, чтобы брат султана уснул вечным сном на следующий день после ухода отряда мамлюков.

У султана похолодела кровь в жилах. Еле сдерживая гнев, он крепко сжал зубы и кулаки, неимоверным усилием воли, заставив, себя дождаться, когда зал опустеет. Султан, крадучись, отправился к брату по тайному ходу, известному только им двоим. В голове его вихрем проносились мысли одна мрачнее другой. В темноте, спотыкаясь, и посылая проклятия предателям, великий стратег выстраивал план. Мысли возвращались то к лекарю, то к визирю. Необходимо было выявить всех участников заговора. Не хотелось верить в причастность лекаря ведь он единственный, кто смог поднять его на ноги.

– Если лекарь непричастен к мерзкому заговору, я сделаю его своим советником и придворным лекарем, но если это не так – никому не поздоровится! – неожиданно произнёс он вслух.

Брат султана Карим не поверил своим глазам.

– Неужели, это ты, дорогой брат? Ты здоров! Слава Аллаху!

– Не слова больше! Карим, дело не терпит отлагательств, во дворце измена. Тебе тоже угрожает опасность. Нужно действовать! – и султан рассказал ему всё, что случилось в его отсутствие.

Вечером этого же дня во дворец прибыл человек с посланием к начальнику отряда мамелюков. Начальник, по прозвищу Одноглазый Али, сразу узнал почерк султана. В послании говорилось о том, что сутан повелевает своим верным воинам, не мешкая ни минуты, тайно доставить к своему брату Кариму под усиленной охраной великого визиря. Одноглазый Али сразу догадался, в чём дело. Он не зря славился хитростью и коварством к тому же был предан султану, как пёс.

Ничего не подозревающий визирь тут же был схвачен и, завёрнутый в ковёр, с кляпом во рту, вскоре предстал перед султаном.

– Ты сам назовёшь всех участников заговора или приказать моим славным воинам, отрезать от тебя куски, пока ты не истечёшь кровью?

– Я всё скажу! О, Всемогущий, ты знаешь, сколько у тебя врагов, меня вынудили, я не боюсь смерти, но мои дети… они будут обречены. Меня заставили.

– Ты понесёшь достойную кару, но если ты назовёшь всех заговорщиков, я обещаю, твои дети не пострадают.

– Я расскажу всё, – и визирь подробно описал всё, что произошло во дворце.

– Скажи, лекарь, заточенный в башне, это часть вашего заговора?

– Нет. Внезапный отъезд ускорил исполнение давно назревающего плана, но это лишь роковое совпадение, на всё воля Аллаха.

Султан задумался. «На всё воля Аллаха, – эхом прозвучало в его сознании. – Всевышний отвернулся от меня, самое время задуматься почему».

К утру были схвачены все участники заговора. С каждым султан долго разговаривал, прежде чем вынести приговор, он пытался понять, почему эти люди восстали против него. Впервые в жизни он задал себе этот вопрос: «Почему?».

Покончив с делами, он приказал привести лекаря.

– Ты получишь достойное вознаграждение и звание придворного лекаря. К тому же мне нужен новый советник. Ты мудрый человек, я хочу, чтобы ты остался у меня во дворце. У нас будет много дел. – Перед ним стоял обросший, после месячного заточения неопрятный бледный человек, но в его взгляде султан увидел силу разума и твёрдость духа, заставившую уважать этого человека.

– Я безмерно благодарен за доверие, – спокойно без какой-либо эмоции на лице  произнёс лекарь, – но прошу разрешения остаться жить в своём доме. В свободное время я изучаю древние науки и мне необходимо уединение и покой.

– Да будет так. Отправляйся, но завтра к обеду ты должен быть во дворце.

С мешочком золотых монет, на носилках, поддерживаемых четырьмя рабами, лекарь направился к дому. Его путь лежал через рабовладельческий рынок. На невысоких подмостках, понуро опустив голову, толпились невольники. Их по одному выталкивали на середину площадки, и называли цену, предлагая поторговаться. Внимание лекаря привлекли крики работорговца. Он кричал на рабыню, которая пыталась встать с колен под ударами плётки. Наконец она приподнялась, и лекарь увидел, что она беременна. По всей вероятности у неё начались роды. Носилки опустили, и лекарь подошёл к работорговцу.

– Сколько ты хочешь за  рабыню?

– Это замечательный выбор, – начал нахваливать продавец, – вы купите сразу двух рабов, она скоро должна родить.

– Если доживёт, – резко перебил его лекарь.– Ещё немного и ты не получишь ничего, посмотри она еле держится на ногах.

Хозяин быстро оценил ситуацию и согласился на полцены. Отсчитав условленную сумму, лекарь приказал отнести рабыню в его дом на носилках, а сам отправился пешком. Перед ним кипела обычная для этого времени суток бойкая, шумная торговля. Из каждой лавки доносились голоса продавцов нахваливающих свой товар. Чего здесь только не было. От лавки с глиняными кувшинами и блюдами он прошел к персидским коврам, игра красок поражала воображение. Рядом манил к себе ароматами лоток с пряностями. Вот лавка с чеканными украшениями: пояса, браслеты, серьги, уздечки, украшенные чеканными бляшками, клинки изумительной работы. Пёстрая, шумная людская толпа бурлила в хаотичном движении, кипела и вовлекала в этот круговорот каждого, кто попадал на рыночную площадь. Лекарь неторопливо прошёл по шумным рядам базарной площади и свернул в узкий переулок, ведущий к его дому. После долгого заточения ему хотелось идти и идти по бесконечным улочкам старого города, и даже палящее солнце радовало его в этот день. Ватага галдящих ребятишек пронеслась мимо, оставляя после себя облако пыли. Лекарь свернул в следующий переулок, пропуская полную женщину в чадре, несущую на голове корзину с фруктами. Он шёл и вдыхал пьянящий воздух, пропитанный, ароматом платана и эвкалипта, от которого кружилась голова. Горячий сухой ветер, обдувал измождённое тело лекаря и уносил последние воспоминания о долгих днях заточения.

Когда он подошёл к дому, ему навстречу выбежала служанка. Она сообщила, что рабыня родила мальчика. Лекарь торопливой походкой вошёл в покои, чтобы осмотреть роженицу. На подушках лежала молодая гречанка, чёрные косы струились на ковёр, тонкие, смуглые руки безжизненно свисали.

– Она была очень слаба,– утирая слёзы, всхлипывала его служанка. – Перед смертью она просила сына назвать Георгием.

Ребёнка лекарь решил вырастить, как своего собственного сына. Ему нашли кормилицу, и вскоре малыш стал центром внимания обитателей дома. Его полюбили все от няньки-кормилицы до слуг и старой кухарки, которой заметно прибавилось работы, но, не смотря на это, она души не чаяла в мальчике. День, за днём подрастая, малыш удивлял  своей сообразительностью. Новоиспечённый отец был на седьмом небе от счастья.

Паломничество

Прошло много лет. Лекарь обучил Георгия всем наукам, какие знал сам. Приёмный сын оказался на редкость способным учеником. Кое в чём он превзошёл даже своего учителя. Во дворце не раз пользовались его услугами. Его жажда к знаниям вызывала уважение самого султана. Перед ним всегда были открыты двери дворцовой библиотеки. Георгий пропадал там с утра до вечера. Это были счастливые годы. Но время шло…

Султан стал часто болеть, старость стояла на пороге. Однажды он вызвал к себе лекаря.

– Скажи, знаешь ли ты средство от тяжёлых мыслей и хандры? Я устал жить на этой земле. Чувствую невыносимую тяжесть на плечах. Ничто меня не радует.