ー Мне кажется, вы преувеличиваете: у каждого человека есть что-то хорошее в жизни в целом и в работе в частности. То, что можно любить …

ー Да вы хоть раз смотрели на этих животных со стороны? Как они монотонно нажираются до такого состояния, что забывают не только о кошельках и верхней одежде, но даже о собственном имени. После такого, их слюнявая рожа уже не может быть удостоена понимания, а заслуживает хорошего удара с ноги промеж глаз. – на этом моменте Нэнси остановилась, чтобы немного перевести дух и выпить воды, что была налита ещё с вечера. – И как в таком окружении можно думать о любви, не говоря уже о том, чтобы чувствовать нечто подобное. Нет, любовь – это слабость, которую мне помогли преодолеть много лет назад… И пока мы не начали копаться во всём этом с ещё более откровенными подробностями, я бы хотела сказать спасибо за уделённое время, и попросить покинуть пределы этого дома …

Учитывая тот факт, что день Генри подразумевал вполне вальяжный распорядок, ему не составило особого труда, без малейших колебаний, встать и отправиться уверенным шагом к выходу. После чего он предпочёл выбрать направление в сторону парка, где надеялся немного перекусить перед следующим визитом к пациенту.

К его удивлению, не смотря на разгар рабочего дня, там было весьма многолюдно: кругом, то и дело, раздавались детские крики, лёгкий женский трёп и, конечно же, возгласы уличных торговцев. Выбрав из числа последних наименее противного, Генри занял место в очереди, не подозревая того, что женский трёп уже касался и его персоны.

ー Да говорю тебе, этот тот красавчик с юбилейного вечера! – уверенно произнесла Кэтрин.

ー Мне кажется, что тот был немного выше. Хотя с другой стороны, это всё равно не имеет никакого значения. – равнодушно подметила Лилиан.

ー Давай позовём его к нам … – ударила её в плечо Кэтрин.

ー Ау! – одёрнула руку Лилиан. – О чём нам с ним говорить? Таким мальчикам неинтересны замухрышки вроде меня, но если он тебе так понравился, то забирай его себе!

Признаться, Кэтрин была немного удивлена подобному предложению от Лилиан, однако, и поводов для отказа от него, она не искала. Тем более что это было похоже на вызов, а мисс Волтерс не привыкла отказываться от пари, если в нём есть все шансы одержать победу. Воодушевившись подобной дерзостью, Кэтрин произнесла победное: “И заберу!” – после чего начала приводить себя в боевую готовность. Она поправила причёску, поставила на место грудь и слегка отряхнула шелковое платье, попутно оголив одно из плеч. Убедившись в собственном совершенстве, она лёгкой походкой от бедра, направилась прямо к цели. К тому времени мистер Фирсон уже наслаждался своим горячим и ароматным сэндвичем за уютным столиком в тени. И надо сказать, что даже с расстояния двухсот ярдов, можно было заметить его выражение лица, которое явно говорило о том, что он не планирует делить драгоценные минуты покоя с малознакомыми личностями.

ー Здесь свободно? – присаживаясь, уточнила Кэтрин.

ー Не сказал бы … – опешил Генри, вытирая соус с уголков рта.

ー Меня зовут Кэтрин, Кэтрин Волтерс. Мы встречались с вами на юбилее Нэнси Диккенс в прошлый вторник.

ー Доброго полудня, мисс Волтерс. К сожалению, не припоминаю нашей встречи. Чем обязан такому вниманию к моей персоне?

ー Странно… обычно встречи со мной надолго остаются в памяти мужчин. – прощебетала Кэтрин, пытаясь скрыть своё возмущение. – Видите ли, мистер …

ー Мистер Фирсон.

ー Мистер Фирсон, мы с моей подругой Лилиан хотели немного освежить сегодняшний день, но не смогли открыть бутылку вина, что принесли с собой. Я начала оглядываться по сторонам, и надо сказать, едва не потеряла надежду увидеть сильного и порядочного мужчину. Как вдруг мой взор зацепился за вас, и мне сразу стало ясно, что вы именно тот, кто не откажет даме в помощи.

С каждым произнесённым словом Кэтрин старалась как можно ближе подобраться к руке обескураженного мистера Фирсона. Остановившись в тот момент, когда с завершением фразы она смогла положить свою ладонь на тыльную часть запястья незнакомца. Впрочем, успех был не более чем мимолётным стечением обстоятельств: Генри аккуратно выдернул руку, прожевал остатки сэндвича и попросил дать ему пару минут, после которых он пообещал прийти и помочь разрешить сложную жизненную ситуацию двух хрупких девушек.

ー А я говорила! – довольствовалась неудачей Лилиан.

ー Ну и чёрт с ним! Не хватало мне ещё за мужиками бегать! – подытожила Кэтрин. – Через пару минут он подойдёт, чтобы открыть бутылку вина – можешь делать с ним что хочешь! А я, с вашего позволения, спешу откланяться, пока мне вновь не пришлось испытывать унижение от какого-то мальчишки. Там, кажется, Томас звал на свидание – надеюсь, его комплименты помогут мне забыть этот, во всех отношениях, позорный момент.

Оставшись в одиночестве, Лилиан продолжила делать записи в ежедневник, совершенно не заметив, как рядом с ней оказался юноша. Вблизи он был ещё прекраснее: кудрявые рыжие волосы, перламутрово-зелёные глаза и совершенная улыбка. Глядя на всё это, невольно хотелось задаться вопросом о том, а нужно ли вообще что-то ещё, чтобы понравиться девушке?! И, судя по всему – ответ был отрицательным, раз от одного только взгляда, Лилиан была не в силах даже в мыслях сложить фразу, не говоря уже о том, чтобы суметь что-то произнести вслух.

ー Добрый день, мисс. Девушка в красном платье сказала, что вам нужна помощь. – произнёс Генри, присаживаясь на траву.

ー Что простите? Девушка… – растерянно произнесла Лилиан.

ー Только что ко мне подходила девушка, Кэндис, кажется. Она сказала, что вам требуется моя помощь с открытием бутылки вина.

ー А, Кэтрин. Да, Кэтрин ушла, а вино вот тут. Можете открыть. – ответила Лилиан, не отводя глаз от собеседника.

В ответ Генри смог только посмеяться. Переведя взгляд с часов на слегка заикающуюся спутницу, он быстро понял, что сегодня у него есть весомый повод задержаться. И пусть в самом начале Лилиан испытывала лёгкое смущение, однако, пропустив пару бокалов, она уже могла себе позволить обуздать никому не нужную конфузность. После чего, они с Генри спокойно смеялись, говорили о жизни, из-за чего совершенно забыли о времени, и о всём, что их окружало.

Нельзя сказать, что это была любовь с первого взгляда, но вот симпатия была безоговорочной. И оттого, все те сомнения и угнетения, что преследовали Лилиан долгие года, сейчас казались ничем иным, кроме как преступной оплошностью, из-за которой она могла навсегда лишить себя удовольствия быть желанной.

ー Я обратил внимание, что на протяжении всей нашей встречи, вы не выпускаете из рук эту бордовую записную книжку. – подметил Генри.

ー Я записываю туда свои стихи. Откровенно говоря, это не всегда стихи, чаще отрывки, которые я очень часто не могу довести до чего-то серьёзного, но они по тем или иным причинам кажутся мне интересными.

ー И, если не секрет, давно ли вы пишите?

ー Наверное, с самого детства… – остановилась Лилиан, на мгновение поддавшись воспоминаниям. – Если быть откровенной, то в какой-то момент, творчество стало для меня определённой отдушиной. Порой мне даже кажется, что это единственное, что помогло мне не сойти с ума. Я никогда не была излишни открытым человеком, думаю, вы это уже заметили, а потому, в моём детстве было много жестокости со стороны сверстников: меня обзывали, меня били, откровенно обходили стороной, как прокажённую. В какой-то момент я даже задумывалась о том, что мне лучше не жить, чем жить вот так. И только творчество смогло помочь мне справиться со всеми испытаниями. Свой первый стих я написала, когда мне не было и девяти лет. Глупый, не до конца складный, немного пошлый, но зато мой. И со временем я смогла научиться оставлять все самые тяжёлые эмоции и воспоминания на листе бумаге. Правда иногда там находится место и для чего-то хорошего, но это скорее исключение, чем правило.