– Да. Но это не значит, что я полностью разделяю его взгляды.

– Я вот не разделяю. Полностью. Перестала разделять, когда он решил сжечь меня на костре. И знаешь, один из ожогов на руке и правда принадлежит ему. – Я закончила, наконец, с пуговицами и подняла взгляд на Лину. – Могу даже показать какой. Хочешь?

– Нет. – Ответила девушка, тяжело вздыхая. – Он странный человек.

– Он не человек. Больше нет.

– Ты зла на него, я понимаю. Но почему ты не можешь довериться другим?

– Тебе? – Мои брови взлетели вверх, и я была готова рассмеяться. – Хочешь, чтобы тебе медведь из какой-нибудь тройки наемников шею свернул? Нет? Тогда не напрашивайся мне в друзья, Лина!

Я легла обратно на кровать и отвернулась к стенке, заканчивая разговор. Я сама не понимала, почему сорвалась именно на нее. Может, она показалась мне наиболее беззащитной из всех меня окружающих? А может лишь потому, что она вновь обнажила все мои раны. Передо мной самой. Если бы она завязала мне глаза, и я ничего не увидела, я бы наверняка могла спокойно поговорить с ней после ее осмотра. Но не сейчас. Сейчас, когда вся боль, вся безнадежность, все… вновь навалилось на меня. В этот раз рядом со мной не было друзей, поддерживающих меня, была лишь девушка, которой просто интересно. И я не могла смолчать. Меня вновь накрывала пустота. Темная, манящая пустота. Грань.

– Джиа? – Лина не хотела успокаиваться, продолжая сверлить меня взглядом. Она и правда так упряма, или боится выйти к Арену без ответов, ни с чем? – На голове раны зажившие, будто им уже несколько лет, однако получены они одновременно с рукой. Почему? Кто тебя лечил?

Я молчала, успокаивая себя. Мне не хотелось еще больше срываться на Лину, ведь именно с ней мне в ближайшем будущем придется общаться. И про боль. И про зарядку амулета.

– Источник. – Ответила я, переворачиваясь на спину. Однако смотреть на девушку мне совсем не хотелось. Это сочувствие в ее глазах делало меня еще более жалкой, чем я себя чувствовала.

– Источник? – Ахнула она, прикрыв рот рукой. – Но как? Как такое возможно?

– Лина, в этой жизни возможно многое, ты слишком зациклена на Арене и на моей поимке, а потому, совсем не успела повидать мир. Эти три месяца пути и особенно два месяца, что я провела без него, были лучшими в моей жизни. – Я повернулась к девушке, в ее глазах стояли слезы, и она совершенно не верила моим словам. И да, то самое сочувствие, которое я так не хотела видеть. – Не надо жалости. Проведя без сознания около двух недель, и увидев себя такую, я ни на секунду не пожалела о сделанном. И твое сочувствие не стоит и капли в море того, что я уничтожила. И это не моя рука, Лина. И это не мои волосы, так искусно поправленные Мостом, когда я срезала их тупыми ножницами. Это нечто другое. Это мой мир. Мне не нужно твое сочувствие и твои вопросы. Ты не знаешь меня, и вряд ли узнаешь. А вот Арен… Он знает обо мне многое, но лишь то, что я показывала ему. По правде же он знает не больше тебя. Иди к нему и передай, что, если он хочет о чем-то меня спросить, пусть запишется у моего секретаря.

– Секретаря?

– Да. – Сказала я, вновь отворачиваясь. – У Звездного Мастера.

Да простят меня Боги. А именно Звездный Мастер. Назвать его секретарем, это все равно, что… Я не могла даже придумать сравнения, однако, Лина улыбнулась.

– Я передам. – Сказала она, на сегодня решив закончить свой опрос и поднимаясь на ноги. – Но все же, не для Арена, для меня. Как ты выжила с такими ранами?

– Я не выжила, Лина, я все еще пытаюсь выжить. И сейчас моя жизнь висит на тонкой серебряной цепочке. И если она оборвется, я даже не успею с вами попрощаться.

Лина кивнула, понимая, о чем я говорила. Кулон. Ведь для них именно он помогает мне с приступами. Но на самом деле моя жизнь была лишь в руках давнего друга. И оборвется ли стук моего сердца, или оно будет биться и станет даже сильнее, чем прежде, зависело лишь от него.

Когда Лина ушла, я уткнулась лбом в холодный камень стены. Мне было тяжело дышать. Увиденное вновь открыло в моей памяти все те моменты внутреннего сожжения. Боль, крики, страх, в сочетании с солеными каплями слез, теплым светом и горячей кровью. Все это вновь смешалось, восстанавливая в моей памяти картину выживания. Как я боролась с магией, не желая поддаваться лечению и желая лишь уйти в такую манящую своим спокойствием пустоту. Где нет боли, нет страха, нет ничего. И лишь теплый свет, внезапно ворвавшийся в нашу неравную борьбу, смог притянуть меня к себе, вернуть в мир, полный красот и чувств. Наполнив легкие чистым воздухом и напомнив, как нужно дышать.

Я открыла глаза. Мне было жарко, в горле пересохло, и я закашлялась. Дышать было тяжело, воздух казался сухим и горячим. Сев в кровати, я только тогда решилась осмотреться. В комнате было светло, но недостаточно ярко, и свет не резал глаза. Лина спала, однако, от моего кашля так же проснулась.

– На тумбе стоит вода, попей. – Сказала она, поворачиваясь на другой бок, чтобы видеть меня.

Я хотела сказать спасибо, но вместо этого закашлялась сильнее, отчего девушка начала волноваться. Она приподнялась на локтях, присматриваясь ко мне.

– У тебя все хорошо?

Я неопределенно помотала головой, осушая стакан до дна. Вода была прохладной и мне стало немного легче.

– Да, просто кашель. – Сказала я, когда стакан был уже пустой. Однако, стоило мне поставить его обратно на тумбу, я вновь закашляла. Лина достала из сумки платок и протянула мне. После чего вышла из комнаты. Не понимая зачем мне платок, я все же прикрыла им рот, когда кашель вновь вернулся. Лина вернулась как раз тогда, когда мне, наконец, стало легче. Но вернулась она не с пустыми руками, а вновь с водой. В руках у нее был полный кувшин. Налив воды в стакан, стоящий на тумбе, она протянула его мне.

– На всякий случай. – Сказала она, ставя кувшин на тумбу.

Осушив второй стакан, я, наконец, смогла расслабиться. И только тогда заметила, что вся рубашка на мне была мокрой. Будто я успела искупаться.

– Просто кошмар приснился. – Ответила я на невысказанный вопрос Лины.

– Уверена? – Спросила она, кивком головы указывая на платок, который я положила рядом на кровать, когда Лина протягивала мне воду. На светлом платке отчетливо была видна кровь.

Я задумалась. Раньше такого не было, но стоило ли из-за этого поднимать панику?

– Понаблюдаем за тобой. Но днем на всякий случай прикуплю тебе кое-каких трав.

– Зачем? – Не поняла я, и перевела взгляд с платка на девушку.

– Настой делать. Кровь не может появиться просто так.

– Так может я и не доживу до того времени, как вы сделку заключите?

– Помолчала бы. – Недовольно буркнула Лина, устраиваясь вновь на кровати. – Или так умереть торопишься?

Я какое-то время не отвечала. Вначале молча смотрела на лежащую на соседней кровати девушку, а потом, решив переодеться, мне и вовсе не захотелось ничего отвечать. Зачем? Я поднялась с кровати, достала свой рюкзак и вытащила чистую запасную рубаху. Эту же надо было не забыть попросить постирать. И платок, заодно.

– Тебе помочь? – Спросила Лина, наблюдая за мной.

– Нет. Мне надо привыкать и учиться. И застегивать, и расстегивать, и снимать, и одевать. – Я тяжело вздохнула, опускаясь обратно на кровать. Почему-то, несмотря на сон, после этого приступа кашля у меня совершенно не было сил. Ни на что.

– Ты хорошо уже орудуешь левой рукой. Там, на дирижабле, когда ты ела, я даже и не подумала, что с твоей правой рукой что-то не так. Пока Джар не подозвал меня.

– Да уж, удружил. – Сказала я, по-прежнему не двигаясь и сверля взглядом свои ботинки, стоящие у кровати.

– Он правильно сделал.

– Возможно.

– У Арена в подчинении сейчас десять человек, и я единственная с умениями лекаря.

– Рада за тебя.

К чему был весь этот разговор? Опять Арен хочет что-то через нее узнать? Или может она просто хочет пообщаться? Я подняла на нее взгляд, но как оказалось девушка лежала на спине и смотрела в потолок. Какое-то время я смотрела на нее, пытаясь увидеть в ней врага, но у меня не выходило. Мой враг Арен, а не все те, кто его окружает.